Бунт и согласие 11

Белый Налив
                11. Звезда экрана


    Спешили жить наши герои. Спешили и часы: они планомерно отстукивали секунды, минуты и часы. Шли дни за днями, недели за неделями, месяцы за месяцами, годы за годами…
    К тридцати годам Стефания превратилась в изысканную даму с утончённым вкусом и, поскольку вращалась она в обществе интеллектуалов, её умственный и нравственный потенциал продолжал расти. Большое влияние на неё в этом плане оказали свёкор и свекровь, особенно первый, который продолжал оставаться одним из столпов современной испанской культуры. Они хотели сотворить из невестки себе подобную, и, надо сказать, им это удалось. Они как бы завершили то, что начал их покойный сын.
    Нынешняя Стефания часто меняла имидж, посещала салоны красоты и даже уже интересовалась пластической хирургией. «Не за горами то время, когда придётся этим заниматься вплотную», - размышляла она, но, в то же время, видя, какие изъяны порой оставляют подобные операции на лицах её знакомых, она напрочь отмела эту идею. Она находилась в прекрасной физической форме, позволявшей ей сниматься чрезвычайно много. Широкая известность, граничившая с подлинной славой, принесла ей негласный титул «звезды экрана», которым её именовали журналисты, люди киномира и простые зрители. Теперь уже не её выбирали режиссёры, а она сама отбирала фильмы из тех, что ей предлагали, как и роли в них. В конце концов, своим трудолюбием и  талантом она заслужила такое право.
    Наедине же с собой она была всё той же милой романтичной Стефи, которая любила встречать закат и рассвет, походить где-то за городом босиком по траве, нагишом искупаться и позагорать на каком-нибудь диковатом пляже. Повсюду её сопровождала Летисия в компании постаревшей Эулалии, ставшей почти членом их маленькой семьи.
    Летисии исполнилось двенадцать лет. Она не мечтала о профессии актрисы, но уже начинала всерьёз интересоваться маминым творчеством, равно как и отцовскими фильмами. Девочка так и осталась похожей на Стефанию. Только иногда мать мельком ловила в её глазах какую-то схожесть со взглядом Фернандо.
    Стефания не забывала его. Она часто навещала его в Алькала и рассказывала о том, как протекает их с Летисией жизнь.
    Она сетовала ему на то, что девочка не намерена следовать по их стопам, хотя могла бы. Вместо этого она увлеклась баскетболом и другими видами спорта. Как это получилось, Стефания не знала. Видимо, спортивные наставники в школе повлияли на неё более, чем мать и дед с бабушкой вместе взятые. К пятнадцати годам Летисия уже разъезжала по стране в составе юношеской сборной Мадрида, привозила домой спортивные призы, дипломы и подарки от первых поклонников. «Ну, что ж, - думала Стефания, - это занятие тоже не так уж и плохо. Ведь это вечный поиск себя, стремление к победам, азарт, темп, энергия и, конечно же, романтика, одна из составляющих спортивной жизни».    
    Будучи звездой экрана, Стефания всё же оставалась рассудительной, справедливой женщиной, желающей, как все матери, чтобы её дочь была счастливой.

    Однажды, придя после работы домой, она по привычке пришла домой и опустилась в кресло перед телевизором – так она восстанавливалась, бездумно глядя на экран при выключенном звуке. Иногда она даже медитировала при этом, но сейчас не хотелось.
    Неожиданно она вздрогнула, увидев на экране лицо Хосе. Он пристально смотрел на неё с экрана телевизора, и его присутствие было настолько очевидно, что Стефания вцепилась руками в подлокотники кресла. Потом она, опомнившись, включила звук. Хосе – теперь уже известный мадридский тренер – по-прежнему был хорош собой: всё те же выразительные глаза, подкупающая улыбка, но уже заметны были мимические морщинки, и чуть заметная седина чуть посеребрила его иссиня-чёрную шевелюру.
    «Рано, Хосе, рано. Видно, нелёгок и твой труд», - подумала Стефания.
    Хосе интервьюировали две телеведущие. Он быстрыми ответами легко справлялся с этим перекрёстным допросом. Потом в кадре появились фрагменты его семейных видеозаписей. Была показана верховая прогулка с сыном, который в свои 11 лет был очень похож на отца. О жене не говорилось ни слова.
    Стефания поднялась из кресла и выключила телевизор. Ничто не шевельнулось в её душе. Она испытала только лёгкое раздражение: она не любила непрошеных воспоминаний, а он, пусть и невольно, постучался в закрытую для него дверь.
    «Никогда не делай этого больше, Хосе, никогда не делай!» 
    Стефания вообще придерживалась того мнения, что встречи с прошлым, пусть и заочные, - это нехорошие встречи, их лучше избегать, чтобы не постигло горькое разочарование.
    Возможно, читатель удивится: «Как! Вы пишете о блистательной женщине, звезде экрана. Неужели в её жизни не было больше любви, романтических встреч? Ведь начинала она довольно бурно!»
    Нет, не была, конечно, Стефания «синим чулком». Но после нелепой кончины дорогого для неё человека, мужа Фернандо, в которой она отчасти винила себя, тема интимных отношений ушла для неё в тень. У неё были, разумеется, и поклонники, и претенденты если не на сердце, то хотя бы на руку, тем более, что после смерти родителей мужа, а потом и своих, она унаследовала весьма крупное состояние. Это были особняк в Алькала, вилла на побережье Средиземного моря под Картахеной, квартира свёкра  в Мадриде и большой счёт в банке, а от своих родителей в провинции Бадахос она унаследовала поместье и огромный участок земли с виноградниками.
    В свои последние годы её отец – не без помощи дочери – поставил виноделие на должную высоту, открыл придорожный ресторан на мадридской трассе и приумножил своё хозяйство. Продав всё это, Стефания выручила немалые деньги. Присовокупив всё это к своим собственным вкладам, она даже удивилась: к тридцати шести годам она стала миллионершей, причём не в песетах, а в британских фунтах.
    Поэтому связывать свою судьбу с кем-либо из претендентов она решительно не хотела. Были, конечно, романтические встречи, иногда вспыхивала и настоящая, хотя и кратковременная, страсть, и не было пороком, что она утоляла её с достойным мужчиной где-нибудь за пределами Пиренейского полуострова, подальше от папарацци. Но это случалось крайне редко.
    А так как она не полюбила ни одного из этих мужчин, они прошли мимо, лишь слегка опалив её своим шармом и страстью: закрыта была душа Стефании дель Соль для новой любви, навсегда закрыта. Ей так и не встретился больше такой человек, который смог бы причаститься её душе.