Комната Блюма покрывалась пушистыми сугробами пыли, за исключением мышки, клавиатуры и экрана.
- Не помню, когда я пылесосил. Может, прошлой осенью, - не отрываясь от игры пояснил Блюм.
«Время фетиша!» - решила я и закатала рукава.
Подстрекаемая любопытством, я с тряпочкой полезла в прикроватную тумбочку.
Ароматизированные свечи, красная косметичка, резная шкатулка, бантик, заколочки-невидимки, губная помада…
- Ого! Костик, ты меня восхищаешь! – я тут же припомнила рассказ о перевоплощении Доктора Блюма в трансвестита.
Мой нос наморщился, когда выяснилось, что тумбочка забита вещами бывшей девушки, – «Гадость какая!».
- Любка скоро заедет – привезет мне подарки на новый год. Вещи можешь сложить в пакет – она их заберет.
- Ты общаешься с бывшей?! – удар кувалдой по голове я бы перенесла лучше.
- Да, мы дружим. У нее замечательная семья, - отвечал Блюм, впялившись в монитор, поэтому не видел, как меня перекосило.
- А чего же вы расстались?!
- Пожили вместе. Оказались несовместимы. Но Любка отличная девчонка! Она скоро приедет, так что ты убедишься.
Моя челюсть сомкнулась, чтобы не вырвался вопль: «Убью бывшую!»
Сжавши зубы, я вычищала тумбочку, пока та не опустела. В ней не было ничего, принадлежащего Блюму.
- Игрушки тоже Любкины, - кивнул Блюм на плюшевое стадо, поймав мой вопрошающий взгляд, блуждающий по комнате.
Запрыгнув на диван, я остервенело утрамбовывала зверинец в шестидесятилитровый мусорный мешок, и пыль клубилась до потолка.
Фотоальбом. Упиваясь мазохизмом, я перелистывала страницы:
Люба за новогодним столом, радостно смеется, в руках подарок от счастливого Блюма – красная косметичка Феррари, которую я только что извлекла из тумбочки.
Под влюбленным взглядом Блюма Люба обнимается с морской свинкой Мосей, которая со мной вела себя как бешеный крокодил на охоте.
Люба на фоне цветастого ковра.
Люба с мягкими игрушками.
Люба, Люба, Люба, Люба – на каждой фотографии!
И вдруг Жу-Жу!
От вида физиономии Жу-Жу мне захотелось метнуть альбом в форточку. И отправить бороздить просторы подворотни собранные пакеты.
Злость вскипела во мне.
Из ноздрей пошел пар.
Услышав за спиной пыхтение, Блюм отвлекся от игры.
- Может, разберешь для своих вещей полочку в шкафу, - произнес он, и лавина нежности накрыла меня с головой.
«Бедняжка Блюм! Ох уж эта Люба!» - я полезла в шкаф, ласково поглаживая рубашки и пиджаки, пробираясь к заветной полочке.
Пушистый белый мех и прозрачный шелк, наконец-то, распутались в моих руках, и я обнаружила, что держу в руках … пеньюар!
- Твой? – рявкнула я с затаенной надеждой.
- Любкин, - послышался Блюм, полностью ушедший в игру.
Броситься на Блюма! Долго и с наслаждением душить его пенюарчиком…
Нет, это не мой метод. Я терпеливая и упорная. В ту секунду, когда я впихивала в пакет пеньюарчик, я гордилась этими качествами. Знала бы я тогда, как закончится эта история, я бы бросилась…