— Давайте придумаем им всемирное ЗЛО, виновное во всех человеческих бедах, и убедим их, что они в опасности и что оно может похитить их души.
— И сделаем так, чтобы любой новый пророк, приходящий в любом отдалённом будущем, оказался этим злом, олицетворялся с ним, и вызывал у них гнев, страх и ужас. Чтобы он, выходя к людям, слова не мог сказать иного; чтобы все боялись не только говорить о нём, но даже и думать.
— И тогда не нужны нам никакие легионы, чтобы удерживать власть, ибо власть наша будет в их умах. Все будут заблаговременно ненавидеть его, и никто не пойдёт за ним, когда настанет его время.
— А те, кто пойдут – будут также объявлены ЗЛОМ, и тут же казнены.
Что нам известно о Христе? Учитывая политическую роль церкви – на сколько мы можем доверять тому знанию о нём, которое у нас есть?
Христианство не появилось само по себе. Рим уделил немалое внимание, и придавал немалое значение формированию этой религии. Ещё при Императоре Тиберии Филон Александрийский (ок. 25 до н. э. — ок. 50 н. э.), один из выдающихся представителей Александрийской богословской школы, а также основоположник еврейского эллинизма (центром которого была Александрия) занимался тем, что скрещивал догмы иудейской мифологии с мудростью греческой философии. Говоря иначе, он вполне осознано пытался создавать новое миропонимание и новую трактовку Танаха (Торы); создавать и другое (абсолютизирующее) представление о Боге. О Боге едином, и справедливом по умолчанию, что не соответствовало традиционному взгляду греков и римлян на своих богов.
Делалось это, якобы с добрыми намерениями: под видом познания природы Бога, касания сокровенных представлений о Вселенной и создания новой философии.
Итак, Александрийская богословская школа компилирует основу философии и теософии отцов ранней христианской церкви, духовных и религиозных лидеров раннего христианства (с первого по седьмой века), тем самым заложив направление не только богословской школы, но и будущей религии в целом. Она своим влиянием, будучи удачно скомпилированной, в итоге распространилась почти на весь мир, и до сих пор влияет на разумы миллиардов людей. Главное, что для этого всего лишь использовалась аллегорическая трактовка Ветхого Завета с точки зрения и опыта греческой философии. Такую религиозно-философскую концепцию предложил Филон Александрийский, о личности которого подозрительно мало что известно, особенно с учётом его «вклада» в историю.
Филон, родившийся в столице Египта в 25 г. до н.э. (примерно, за 20 лет до рождения Христа), принадлежал к знатной влиятельной семье (по Иерониму, Vir. ill. 11, «из рода священников»), имевшей тесные контакты с домом царя Ирода (того самого Ирода). Его брат, Александр Лисимах в исторических документах фигурирует как алабарх – название должностного лица, стоящего во главе всего еврейского населения Александрии в греко-римский исторический период. Известно также, что он имел огромное влияние и в Египте. Иосиф флавий пишет, что «Своим богатством и знатностью он, безусловно, превосходил всех жителей города». Кроме своей основной работы и руководства общиной Александр управлял денежными фондами матроны Антонии, приходящейся матерью императора Клавдия и бабкой императора Гая Калигулы. Свое богатство и свои связи он щедро использовал во благо своей общины и евреев всего мира. В частности, он помог еврейскому царю Агриппе Первому расплатиться с немалыми долгами Риму и получить от императора царскую власть. Иосиф Флавий приводит почетное свидетельство о пожертвованиях Александроса: "Девять ворот (Иерусалимского Храма) были облицованы золотом и серебром… Облицовал эти девять ворот Александр Алабарх". Он считался также одним из богатейших людей в Риме, и самым богатым человеком в Александрии при императорах Тиберии и Клавдии. Современными историками он часто называется «александрийским Ротшильдом», видимо, не только из-за богатства, но и способа его приобретения. Финансово-политические манипуляции были ему не впервой, как главному налоговому сборщику в Египте.
Оба брата жили не просто во время, обозначенное, как время Иисуса Христа, а родились раньше на пару десятков лет, а потому к его предполагаемому тридцатилетию были уже влиятельными деятелями с огромным организационным опытом. Один – виртуозно управлял словами, другой – живыми людьми и потоками денег, в силу своего статуса, богатства и политических возможностей.
К примеру, когда Тиберий решил объявить наследника, формально дав равные права, как Калигуле, так и Тиберию Геммелю (который имел больше прав на трон), вмешался Филон. Тиберий считал, что сменить его должен Калигула, однако, по мнению Филона, Калигула был ненадёжен, что и сыграет в дальнейшем свою историческую роль. Почему-то в такой важный момент для решения судьбы Римской Империи, упоминается оценка Филона, как рекомендация самому римскому Императору. В чём же состояла власть Филона, коли у него предполагались рычаги влияния на выбор кандидатуры будущего императора Рима? Хотя тогда такая попытка ему не удалась (Калигула всё-таки стал императором), но подобная заявка говорит сама за себя. В итоге всё равно вышло, как он и задумывал. Когда Калигула, будучи уже императором, начал вносить имперский порядок и в еврейские храмы, Филон, возмущенный этим, приехал в Рим зимой 39—40 гг. во главе посольства александрийских евреев и потребовал у него отмену имперского культа в храмах Александрии. Говоря иначе, он требовал у самого Императора, чтобы тот не смел властвовать на их землях и в их храмах не смотря на то, что неподчинение имперскому культу считалось в Риме государственным преступлением. Калигула в порыве гнева принимает радикальную меру для подавления еврейского восстания и сажает брата Филона (Александра Лисимаха, по всей видимости, руководившего этим восстанием) в тюрьму. Но после этого дерзкого поступка Калигулу зверски убивают, объявляя в последствии безумным, а его последователь Клавдий одним из первых дел ставит освобождение Лисимаха из тюрьмы, и возвращает его к прежней должности. Кстати говоря, царь Иудеи Ирод Агриппа I, внук царя Ирода Великого (который прославился в Библии убиением младенцев в Вифлееме) в это время находился в Риме, где устранял проблемы, возникшие после убийства Калигулы, и вёл переговоры с сенатом, чтобы именно Клавдий удостоился трона.
Такой заговор, вполне объясняет, почему Калигула после своей загадочной болезни начал многих подозревать в предательстве и убивать из своего окружения, так как его болезнь вполне могла оказаться следствием отравления, то есть обнаруженной попыткой его убийства. А если привести ещё одну историческую заметку, то всё становится на свои места. Светоний, так подробно описавший «безумие» Калигулы и его «зверские деяния», славился тем, что любил собирать и сочинять анекдоты о жизни императоров. То, что он пишет, действительно больше похоже на пасквили. С таким же успехом «Три мушкетёра» можно тоже считать историческим свидетельством.
Получается, что когда Калигула вмешался в развитие религиозного еврейского культа, он тут же был убит, и заменён другим, а его «слава» от Светония оказалась вполне уместной при данных обстоятельствах. Сборник анекдотов стал летописью, а Светоний — великим историком.
Кем же тогда были эти люди, для которых Римские Императоры были всего лишь фигурами игры на их поле? И почему, об отце таких значимых людей как Филон и Лисимах в известной нам официальной истории абсолютно ничего не сказано, даже его имени? И во что всё-таки вмешался Калигула, коль был за это тут же убит? Что такого планировало общество еврейского эллинизма, если это было важнее, чем хотя бы косвенно обнаружить перед миром свою истинную власть?
На этот вопрос несложно ответить, если учесть, что Филон считается основателем Христианства.
Если заглянуть в прошлое – то эллинизм уже имел практику сотворения религиозных культов. В начальный период эллинизма, после смерти Александра Македонского, началась массовая иммиграция евреев в Египет, особенно в благополучную Александрию, где им предоставлялись благоприятные условия для занятия ремеслом, сельским хозяйством, торговлей, в том числе государственной и военной службой. В конечном счёте, Александрия стала наполняться не только евреями, но и греками, македонцами, ойкуменами, которых, необходимо было как-то удержать и чем-то объединить. Тогда появился культ некоего синкретического синтетического божества – Сераписа, эллинистического Бога, объединяющего египетскую и греческую религиозные традиции в одной системе.
Подобные религиозно-политические эксперименты в еврейской среде происходили и ранее. Например, пятая книга Торы, которая якобы написанная Моисеем, известная как Второзаконие (на древнегреческом — Deuteronomium), в самом своём изначальном названии «мишне ха-тора» не скрывает всего лишь дополнительное происхождение, которое в буквальном переводе с иврита звучит: «рукопись Торы, переписанная с другой рукописи».
Этот документ имеет формат, больше похожий на кодекс, нежели на священное писание, да и само название «Второзаконие» говорит нам об этом. Любопытно, что вторая часть «Второзакония», содержит не только специальные культовые, гражданские и уголовные предписания, дополняющие Десять Заповедей, но при этом выражает и ценности диаметрально противоположны от того, что написано в предыдущих частях Пятикнижия, что говорит об изменяемости культа и трансформации его основ. Теперь в данной книге Моисей напрямую призывает к ростовщичеству, что ранее им же обозначалось как грех. И в данном случае это подразумевалось буквально, так как данный документ ни что иное, как кодекс, а в кодексе разночтения недопустимы. Выходит, что Филон лишь продолжил традиции изменения смысла священного писания своего народа в политических целях, которые, как мы видим, происходили и ранее. Теперь (во времена Филона) задача оказалась сложнее, так как Александрия была населена множеством народов, имеющих слишком различные религии. Именно это привело к политической необходимости соединить образы богов в одной личности, а лучше, в живом воплощении единого бога на Земле, в неком собирательном образе, о котором можно запустить молву. Почему неизвестный? Потому, что плотник. Почему удостоен? Потому, что из рода Давида и из города Давида (Вифлеема). Желательно, чтобы предполагаемый образ не мог стать живым свидетельством в силу своего отсутствия в мире живых, а ещё лучше, принявшим на себя мученическую кончину в расцвете лет в сиянии своей легендарной праведности. Искусственность персонажа подтверждается тем, что и в его годы о нём не было осведомлённых, да и спустя более, чем полвека о нём было мало что известно.
С точки зрения греко-римских писателей той эпохи, непродолжительная проповедь некого Учителя в далёкой Галилее и его Казнь представлялись событиями незначительными. Эвиониты, то есть, в переводе – бедные, будучи иудейскими христианами, но продолжающие чтить законы Моисея, тоже считали Христа не столь значительной личностью.
Так что единственной действительной и исторически определённой фигурой, причастной к зарождению христианства, является Филон Александрийский, который примерно в то самое время (вскоре после предполагаемой казни Христа) прошелся, якобы, паломничеством по Иерусалиму, где можно было собирать слухи о погибшем Христе или же создавать их. Ведь если брать нехристианские свидетельства о Христе, к тому времени – он не был настолько известен, чтобы это могло создать такую религиозную революцию, которую ныне мы воспринимаем как естественную.
Так же, есть упоминание, о более позднем времени, в котором Егесипп описывает разговор между потомками Давида, внуками Иуды (сына от первой жены Иосифа Обручника), и Императором Домицианом, призвавшем их для беседы о мессии, который должен был происходить из рода Давида. Но в итоге, допросив их, и увидев перед собой обычных крестьян, с загрубевшими от тяжкого труда руками, не найдя в них вины, а признав их глупцами, отпустил на свободу. Это свидетельствует о том, что и в 90-ые годы нашей эры ещё ожидался приход мессии, которого император Домициан до сих пор боялся, как и Ирод в своё время. Т. е. ещё ожидался на тот момент приход царя иудейского, который и должен был стать правителем мира по преданию. Правда, если его уже казнили – в чем состояли страх и ожидание? Может, всё-таки ждали другого мессию, или вообще пока таковых не было, ведь никаких практических результатов, требуемых от мессии согласно пророчеству, получено не было. Не было даже ясной концепции, которая могла бы привести к исполнению пророчества об объединении всех государств. Таким образом, отсюда следует, что легенда о Христе (в переводе — «помазанник божий») была искусственно притянута к исторической ситуации и оформлена задним числом, лет эдак на сто пятьдесят, как минимум. С момента оформления данного учения, как сформулировано в Новом Завете, никто из нас не может обратиться к богу, иначе, чем через его посредника — Иисуса Христа, выступающего здесь в роли личного менеджера Господа Бога по связи с общественностью.
Вот так получается, что Филон всё-таки нашел или создал ту историческую личность, в имидж которой можно было бы вложить весь свой труд, всё стремление людей к Богу, чтобы воплотить собственные политические планы. Хотя этот труд даже спустя век оставался незначимым. Но спустя три века, стал глобализоваться, чем Филон и заслужил звание основателя христианства. Ведь ничто не исключает, что он, или его единомышленники, которые имели не одно поколение опыта управления сознанием людей, смогли создать то представление о Христе, которое было им необходимо, и которое на сегодняшний день мы имеем.
Не мудрено, что первым из центров христианства стала Александрия, где евреи на то время составляли большинство населения, и именно оттуда оно получило своё распространение по всему миру. Более того, отцы основатели христианства: Кли;мент Александри;йский, Евсевий Кесарийский, Амфило;хий Икони;йский, Василий Великий, и много других святителей — принимали и изучали труды Филона, меняли их и развивали, используя ту же аллегорическую методику Александрийской богословской школы, в итоге, становясь последователями его политической философии.
*Видео основанное на данной статье единомышленником Вадимом Тарнецким: https://youtu.be/6bLXEGyXZuc