Из книги "Всплески ярости".http://www.proza.ru/2012/12/15/64
Ниже среднего роста, крепко сбит. Мысль его быстра, как молния, голос отливает синевой каленой стали, утверждающая сила суждения вонзается в разговор подобно остро отточенному клинку. Возражения собеседника рушит одним ударом, словно коротким мечом римского легионера, перерубающим незакаленное оружие противника в битве.
Его смех бывает нескольких оттенков: металлический утверждающий или дьявольский, опровергающий какое-либо суждение. Такой смех с силой выстреливает его грудная клетка, мгновенно сжимаемая взрывами мускульной энергии.
— Вот именно, так и надо,— гремит, поддерживая твое критическое суждение, сопровождая, металлическим «ха-ха». Голос и его оттенки естественны и точны в выражении добра и зла, утверждения или отрицания.
— Подлец, ну и подлец! — так, отрывисто и резко, рявкает мой бультерьер. При этом Зубов, как бык, повернет голову или рубанет рукой, словно отсекает прямой удар каратиста в туловище.
Он не станет говорить: «Уважаемый, вы нехорошо поступили. Да-с, нехорошо».
Однажды, увидев траншею метров 30 длиной, я подумал, что ловко какая-то машина прорубила асфальт и отвела осенние воды от гаража Зубова.
— Дождешься тут! — лицо его загрубело в презрительной улыбке и тут же автоматная очередь.— Взял топор помощнее. Поплевал на руки и давай крошить, Сережке кричу, копай, сынок, а то будем хлебать воду в гараже, вот так. Пробил траншею и пустил воду в овраг.
Зубовская хватка, одним словом.
Крепость в нем сродни зубной эмали. Отец мой про таких удальцов говорил:
— Ударишь его на кулачных боях в ухо, перевернется в воздухе, глянь, опять стоит перед тобой. Сам бьет резко, без замаха. Кажется, не коснулся противника, не достал, а тот постоит в оцепенении секунду, затем валиться «замертво». Вот такой он, председатель родительского комитета моей школы борьбы, Владимир Зубов.