- Арлет, моя птичка, почему ты плачешь?
- Где ты был всю ночь, Пьер?
- Я же говорил, мы с Жаком и Вивьеном играли в винт, немного увлеклись, и…
- Не лги мне! Твоя рубашка пропахла женскими духами! Я её изрезала ножницами и выбросила в ведро, но она успела провонять всю квартиру.
- Послушай, Арлет…
- За последний год – это уже тринадцатый случай! Тринадцатый! И каждый раз другие духи. Ты успел переспать со всем Парижем, Пьер? Кто ещё дожидается твоей ласки по тёмным углам, запасаясь зловонными духами?
- Ты не права, любимая, я играл в винт. Можешь спросить Жака.
Франтоватого вида мужчина в сиреневой жилетке нагнулся над заплаканной девушкой,
намереваясь поцеловать. Как только губы коснулись тёплой щеки, Арлет вздрогнула и резко отстранилась.
- Усы! – хрипло рассмеялась девушка.
- Что – усы? – обиженно промямлил Пьер, не успев разогнуть спину после неудачного поцелуя.
- Твои усы…, - казалось, у Арлет истерический припадок. – Ты похож на крысу, дорогой! На жалкую серую крысу, вынюхивающую отбросы по помойкам.
Мужчина медленно выпрямился и нервно потрогал себя за щегольские усики.
- А этот клюв, любимая, который у иных людей называется носом, делает похожей тебя на хищную птицу.
Арлет мигом вскочила с кресла и залепила Пьеру хлёсткую пощёчину.
- Ах, ты тварь! - взбеленился мужчина и ринулся на девушку, когда увидел в руках возлюбленной портновские ножницы.
Гнев Пьера мгновенно прошёл, и он решил идти на мировую:
- Послушай, моя птич…моя любимая! Зачем мы портим нервы друг другу? Сегодня - выходной день, давай забудем размолвки, сходим на прогулку, съедим по порции мороженого в уютном бистро. Кстати, на площади, недалеко от нас, открылся шапито. Мы давно не развлекались, и я приглашаю свою маленькую девочку на прогулку, как в старые добрые времена.
Арлет выпустила ножницы из рук, подошла к мужчине и несмело прижалась к нему.
- Ты правда играл в карты с Жаком?
Пьер покровительственно обнял девушку, шутя щёлкнул её по носу и нежно сказал:
- Моя глупенькая Арлет. Мы будем счастливы! Я тебе обещаю!
*
Парочка бесцельно слонялась по городу, прерывая неспешную прогулку длинными поцелуями на зависть прохожим. Затем сидели в маленьком бистро на углу, ели булочки с кофе, и, наконец, направились к площади.
- Ты любишь меня? – ревниво спрашивала Арлет по дороге.
- Конечно, моя птичка! – отвечал Пьер.
- Если ты когда-нибудь мне изменишь, я тебя просто растерзаю!
- О, как это эротично – погибнуть от любви! – шутил Пьер в ответ.
Развлекаясь подобной болтовней, парочка подошла к огромному шатру, возвышавшемуся на площади.
- Никого нет, странно, - озабоченно сказал Пьер и несмело потянул на себя едва различимую дверь. Внутри было абсолютно темно. Мужчина пробрался в средину, споткнулся о какой-то выступ и рассерженно вскрикнул:
- Черт!
Внезапно в громадном шатре вспыхнул голубоватый свет, и низкий баритон вежливо осведомился:
- Желаете участвовать в представлении?
Удивленный мужчина суетливо оглянулся, пытаясь разглядеть источник звука, но слабый свет освещал лишь малое пространство вокруг него.
- Кто здесь? – нервно выкрикнул Пьер и содрогнулся от того, что кто-то схватил его за плечо сзади. Обернувшись, он увидел вошедшую вслед за ним Арлет.
- Что здесь творится? – шепотом спросила испуганная девушка, как вдруг вспыхнул яркий свет, ослепив людей. Послышалась нервная дробь.
- Уважаемые господа! – заглушая барабаны, громыхнул низкий баритон, разрывая ушные перепонки. – Только у нас, и только сегодня! Выдающиеся артисты Пьер и Арлет! Встречайте!
По мановению чей-то руки ахнула медь, и в необозримом шатре заревела странная музыка, сквозь которую то и дело прорывались крики, визг и вопли невидимых зрителей.
Онемевший от страха Пьер почувствовал мягкий удар по голове и потерял сознание.
*
Когда он очнулся и открыл глаза, абсолютная ночь заполнила собой все пространство вокруг, и ни единый звук не нарушал глубокую тишину. Голова нестерпимо трещала, тупая боль тягуче отзывалась в затылке.
- Арлет! – слабым голосом позвал мужчина и замер. Вместо своего голоса он услышал противный писк.
Испуганный Пьер вскочил на ноги и побежал. Глаза стали различать в темноте отдельные предметы. Судя по всему, он находился посреди какой-то страшной каменной пустыни. Ни единого растения, ни одного живого существа. Неожиданно Пьер ощутил, что ноги его промокли. Он посмотрел вниз и похолодел: прямо на него уставилась, мерзко шевеля усиками, крупная серая крыса.
- Пошла отсюда, тварь! - завопил мужчина, но опять услышал в гудящей тишине лишь тонкий писк.
Пьер бессознательно потрогал себя за усики. Крыса проделала то же самое. Человек почесал себя за ухом. Крыса одновременно с ним запустила переднюю лапку за голову. Тогда Пьер осторожно потянулся рукой к животному, морщась от отвращения. Крыса потянулась навстречу. Когда они коснулись друг друга, животное внезапно пошло рябью и рассыпалось на мириады дрожащих молекул.
Сомнений быть не могло: он прикоснулся не к крысе. Он прикоснулся к собственному отражению в луже.
В этот момент резкий вопль вспорол тишину мертвых скал, исполинская птица на далекой вершине вгляделась в темноту, и ледяной взгляд пустых глаз острой иглой проник в самую душу Пьера. Гарпия легко взмахнула перепончатыми крыльями и стремительно направилась к нему. Крыса затравленно пискнула, и что есть сил, бросилась наутек. Но силы были неравны. Жуткая птица в три взмаха догнала жертву, впилась когтями в тщедушное тельце и крепко сжала в когтях. За секунду до смерти Пьер услышал, как хрустят его кости, он из последних сил закричал: «Арлет!» - и испустил дух. В это момент стальной клюв уже разрывал его внутренности.
Внезапно птица застыла, кровавое месиво застряло в глотке. Неуклюже переваливаясь, чудовище подошло к оторванной крысиной голове и перевернуло ее, вглядываясь в мертвые глаза. Затем, словно обезумев, взмахнуло крыльями и стремительно полетело прочь.
Раздался громкий хлопок. Птица словно натолкнулась на стену, стала терять высоту, заваливаясь на бок. Второй выстрел. Крылатый монстр завыл, забился в судорогах, наконец, прекратил борьбу, и камнем ринулся вниз, оглашая пустыню предсмертным криком.
Через несколько минут в мертвых скалах воцарилась гробовая тишина. И тут, будто по мановению волшебной палочки, откуда-то сверху послышалась слабая музыка. Звук постепенно нарастал, становился громче, пустыня стала преображаться, наполняясь громом циркового оркестра. Наконец, вспыхнул яркий свет, освещая белоснежный цирковой манеж. На манеже, словно на снегу, в луже крови лежала мертвая девушка, а невдалеке от нее – растерзанное обезглавленное тело в сиреневой жилетке.
Наступила тишина. И тут глубокий завораживающий голос, идущий из ниоткуда, весело произнес:
- Разве они не счастливы, господа?
Шапито вздрогнул, задрожал и потонул в оглушительных овациях.
Постепенно свет стал меркнуть, звуки становились тише, и уже минуту спустя необъятный шатер застыл посреди полуночной парижской площади мертвым колоссом. Не один звук не исходил из мрачной утробы. До очередного вечера. До следующего представления.