У последней черты

Николай Лебедев 2
 
Икона «Казанская Богоматерь с предстоящим перед ней св. Климентом (II век н.э.) на фоне сражения при Климентовском острожке». http://www.klement.ru/news/220/
 

К полудню 24-го августа 1612-го года последняя преграда перед обозом гетмана Ходкевича с продуктами, боеприпасами и снаряжением для осажденного в Кремле польского гарнизона панов Струся и Будило, а именно, Климентовский острожек пал. Мадьярская пехота Граевского и запорожские казаки Зборовского, перебравшись в ночи от стен Новодевичьего монастыря к стенам Донского  монастыря, неожиданным наскоком ворвались в острожек и перебили русский гарнизон, состоящий из горстки казаков князя Трубецкого и малой толики стрельцов с несколькими легкими пушками. Кроме того навстречу из Кремля к Балчугу вышел отряд осажденных поляков.
Казалось, что с Россией все кончено. В результате Великой Смуты от некогда многочисленного населения страны осталось не более трети. По обезлюженным деревням бродили и выли на Луну голодные волки. Государство распалось. Но от этого и разбойникам не стало легче, ибо грабить было некого. Первое ополчение Трубецкого (две с половиной тысячи казаков) оказалось не в силах освободить Москву. Второе ополчение (около семи тысяч ратников), отбив 22-го августа первый удар поляков (более 14-ти тысяч) у стен Белого города напротив Арбатских и Черторских ворот, вело в тот момент неравную жестокую сечу у Крымского брода с рейтарами Ходкевича. Задача гетмана пробиться к центру Москвы со взятием Климентовского острожка оказалась решенной. Поляки могли поздравить себя с победой, поскольку удержать столицу Пожарскому с Трубецким стало просто некем.
Но ляхи поторопились. По приказу гетмана обоз стал продвигаться по Ордынке к Кремлю, невольно оттеснив венгров в сторону. Те немногие русские, кто уцелел в сече в острожке, спрятавшись в ямах и кустах, внимательно наблюдали за врагами. Как только заметили движение обоза, они тут же донесли Минину. Тот бросился к Пожарскому:
«Князь! Дай две-три сотни людей!»
«Да бери кого хочешь!»
«Эй, люди! Кто со мной?»
Минин, с вызвавшимися охотниками, переправился через Москва-реку у Крымского брода и нанес удар через Бабий город в тыл наступающим. Воодушевленные подмогой, затаившиеся русские ратники бросились на конвой и, перебив его, отбили обоз. Тем временем Минин с товарищами уничтожил венгерскую пехоту. От справедливой мести не ушел никто. Покончив с этим делом, русские через Серпуховскую заставу нанесли удар в сторону Данилова монастыря, где беззаботно гарцевали запорожцы. Неожиданно увидев перед собой русских, сечевики побежали. Весть о поражении в мгновение ока облетела польский лагерь и все бросились наутек. Гетман было пытался остановить бегущих. Но куда там.
Через два месяца кремлевский гарнизон и засевшая вместе с ним тогдашняя креативная сволочь – семибоярщина (Князь Фёдор Иванович Мстиславский, Князь Иван Михайлович Воротынский, Князь Андрей Васильевич Трубецкой, Князь Андрей Васильевич Голицын, Князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский, Боярин Иван Никитич Романов (дядя будущего царя Михаила), Боярин Фёдор Иванович Шереметев) капитулировали.
В.О. Ключевский пишет (Курс русской истории. Т. III, С. 57.):
«В рати кн. Пожарского числилось больше сорока начальных людей все с родовитыми служилыми именами, но только два человека сделали крупные дела, да и те были не служилые люди: это – монах А. Палицын и мясной торговец К. Минин. Первый по просьбе кн. Пожарского в решительную минуту уговорил казаков (Трубецкого Н.Л.) поддержать дворян (Пожарского Н.Л.), а второй выпросил у кн. Пожарского 3-4 роты и с ними сделал удачное нападение на отряд гетмана Ходкевича, уже подбиравшегося к Кремлю со съестными припасами для голодавших там соотчичей. Смелый натиск Минина приободрил дворян-ополченцев, которые вынудили гетмана к отступлению…»
Ополчение Минина и Пожарского уникально тем, что это пример в русской истории, когда судьбу страны и государства решил сам народ, без участия власти как таковой. Народ скидывался на вооружение последними грошами и шел освобождать землю и наводить порядок в столице. Воевать шли не за царя – его не было. Наши пра-пра-пра-пра-много раз прадеды шли воевать за родную землю, и они победили.
Из семейной хроники рода Флоринских.
Среди охотников вызвавшихся идти с Мининым был некто Федька, черносошный (лично свободный) крестьянин Нижегородчины. За отвагу, проявленную им в бою у Климентовского острожка, Минин вручил ему найденную в отбитом обозе монету – золотой флорин. С того момента Федька получил прозвище Флорин, а его потомки стали называться Флоринскими. В 1700-ом году по указу царя Петра внук Федора был зачислен в Нижегородский (будущий 22-й) пехотный полк Больмана в дивизии генерала Головина и стал офицером. Вместе с этим славным полком Флоринские участвовали почти во всех военных компаниях России: Полтава, Кунерсдорф, Измаил, Итальянский и Швейцарский походы Суворова. В 1812-ом году полк был в составе 2-й армии Багратиона и сражался под Салтановкой и в Смоленске. В Бородинском сражении принял участие в знаменитой контратаке на батарею Раевского возглавляемую генералом Ермоловым. За бой под Малоярославцем имя прапорщика Флоринского, как раненного в нем, было записано на стене № 20 зала воинской славы в Храме Христа Спасителя. Федор Александрович Флоринский участвовал в обороне Порт-Артура и стал прообразом одного из главных героев романа А.Н. Степанова «Порт-Артур» поручика Борейко. Сыновья Федора Александровича Игорь и Олег приняли участие в Гражданской войне на стороне «красных». Игорь в бригаде Котовского, Олег – в Первой Конной армии.
В 1998 году Указом Президента России от 31 мая 1998 г. N 626 внука Федора Александровича, полковника и ведущего инженера государственного предприятия НИИ приборостроения имени В.В. Тихомирова, Валентина Игоревича Флоринского наградили Орденом Почета за заслуги перед государством, а именно создание и испытание систем ПВО «Бук», С-300 и т.д.