Ехала утром на работу в троллейбусе. Народу, как обычно бывает в семь часов утра в транспорте, полно. Но я - хитрая, еду сидя. А хитрость моя заключается в том, что я живу рядом с той остановкой, куда даже в час пик троллейбусы подходят полупустые. Народ начинает набиваться со следующей остановки, дальше – больше.
Так вот, я, большущая хитрюга, еду сидя в троллейбусе в утренний час пик. Сижу себе в полурелаксационном состоянии, вся расслабленная, глаза прикрыты, потихоньку отхожу ото сна. Сегодня пятница – самый классный день недели. И хотя впереди еще целый рабочий день, и только вечер можно считать началом выходных, но, как известно, самая большая радость – это не сама радость, как таковая, а именно ожидание её. Потому большинство людей пятницу любят больше, чем субботу и воскресенье.
Неким седьмым чувством (или каким по счету среди чувств является интуиция?) чувствую на себе чей-то взгляд. Ну чувствую и чувствую, жалко что ли – пусть полюбуется кто-то на красивую женщину (это я о себе). И я продолжаю релаксировать. Спустя несколько минут мой взгляд все же выхватывает из толпы лицо мужчины, что так внимательно смотрит на меня. Обычный дядька годами явно за пятьдесят, скорее, ближе к шестидесяти, а, может, даже и старше. Перехватил мой взгляд, заулыбался приветливо, кивнул пару раз, как кивают хорошим знакомым. Я в ответ тоже слегка улыбнулась и отвела взгляд. Мужчину я не узнала, хотя, лицо его мне явно знакомо. Не просто похож на кого-то, а именно знакомый. Кто же это? Я чуть поразмышляла и, не вспомнив, просто забыла об этом. Мало ли наших знакомых встречается нам в нашем родном городе? Всех не упомнишь.
Через несколько остановок, когда в центре города полтолпы вывалилось из троллейбуса, улыбчивый мужчина сел со мною рядом на освободившееся место.
- Доброе утро, - радостно поприветствовал он меня.
- Утро доброе, - вежливо ответила я.
- На работу едете?
- Так точно. На работу.
- Вот и славно. Я тоже, знаете ли, на работу. Хорошо в наше время, когда есть работа. Особенно, если она по душе.
- Угу, - поддержала я беседу.
- Прекрасная погода, не правда ли? Тепло, тихо. Снежочек сыплет. Вон как красиво под фонарями блестит. Просто новогодняя погода.
- М-да, - глубокомысленно изрекла я. А о чем можно говорить еще с незнакомым человеком. Вернее, со знакомым, которого не помнишь. Но он, похоже, меня очень даже помнил. И воспоминания эти были, по всей видимости, ему приятны. Ему хотелось говорить со мною, поделиться своим хорошим настроением. И он говорил и делился. Он рассказывал мне о себе, как он служил в армии, как когда-то давно жена родила ему первенца. Как он однажды очень оригинально встретил Новый год – в поезде Москва-Владивосток. Я внимательно слушала его не перебивая, пытаясь связать каким-нибудь образом его воспоминания с собою. Откуда же он меня знает? Просто интересно, в конце концов. Но никак не связывалось.
Может быть, мы работали когда-нибудь на одном заводе? Да нет, не похоже. В этом случае он непременно заговорил бы о заводе, о каких-нибудь людях, работающих или работавших на нем. Нет, завод здесь не при чем.
Из бывших соседей? Я перебрала в памяти своих нынешних соседей, соседей по общежитию, где в начале семейной жизни мы с мужем жили, соседей моих родителей, сестренки. Нет, ничего, вернее, никого похожего.
Может, родня какая дальняя? Тут очень даже может быть. Родня у меня, особенно, если взять во внимание и дальнюю, обширнейшая. Родители мои оба из многодетных семей, у каждого из их сестер и братьев от двух до пяти детей (мои двоюродные), так что если иметь в виду всех жен, мужей, крестных, крестников, свояков, своячениц, троюродных, пятиюродных, племянников, кумовьев и прочих – считать, не пересчитать. Но и в этом случае непременно зашел бы разговор о родственниках. Но мой попутчик насчет родственников – ни гу-гу. Стало быть, не родня.
Может, пересекались где-нибудь в учреждениях? В налоговой инспекции, в банках, в нотариальной конторе и так далее? Нет, не похоже.
В театре, на премьере оперы или балета? (Да, да, господа, вы имеете дело с интеллигентной и образованной дамой, регулярно посещающей такие высококультурные мероприятия.) Нет, точно не там.
Преподаватель или аспирант университета, где я когда-то давно училась? Нет, не было среди них такого.
Встречались где-нибудь на отдыхе? Застрелите меня, не помню.
Сидели вместе в обезьяннике? Имеется и такой факт в моей биографии, когда лет пятнадцать назад меня, как безбилетного зайца, патруль, совершавший рейд по троллейбусам, арестовал. Меня вместе с целым микроавтобусом подобных штрафников увезли в отделение тогда еще милиции и, не долго думая, всех пихнули в обезьянник. Так мы там и просидели битых два часа. Я помню отчаяние одной очень прилично одетой дамы, которая ломая пальцы причитала: «Боже мой! Какой позор! Как теперь жить дальше после этого! До чего я докатилась! А всего лишь – забыла дома кошелек и не смогла купить билет!» Пока мы там сидели, то от делать нечего все перезнакомились, некоторые даже подружились, обменялись телефонами. Потом явился старший отделения, увидел нас, толпу отъявленных преступников, совершивших столь ужасное преступление, среди которых оказались инженера, учителя, студенты, журналист, одно медицинское светило и жена профессора (та самая дама), дал разгон своим подчиненным, а нас отпустил на свободу без суда и следствия. Тогда я этот факт умолчала от членов семьи и знакомых, посчитав его постыдным, но сейчас я им горжусь. В наше время многие политики и известные люди бравируют тем, что «сидели». Так что и мне есть чем погордиться перед потомками. Но среди своих бывших сокамерников сегодняшнего дядьки не припомнила.
Так я сидела и перебирала разные факты своей, как выяснилось, богатой событиями биографии, в надежде вспомнить своего попутчика.
А мой знакомый незнакомец тем временем делился со мною своими мыслями насчет экономической политики нашей страны. В политике и экономике я не специалист, так что слушала соседа в четверть-уха. Я в это время продолжала усиленно вычислять кто он такой и кем мне приходится. Вычисления не давали результатов. Хоть убейся. Но убиваться по этой причине я не собиралась. Только было решилась прямо в лоб спросить его откуда он меня знает, как у него в кармане запиликал телефон. Пока он разговаривал по телефону, я повнимательнее к нему пригляделась. Нормальный дядька, адекватный, интеллигентного вида, прилично одетый, лицо не лишенное приятности. Из разговора поняла, что беседует скорее всего с внуком-школьником, потому как речь шла о том, что уж надо постараться в конце полугодия, чтобы выйти ударником, а там уж с чистой совестью и отдохнуть можно, и на хороший подарок от Деда Мороза рассчитывать.
- Внук, - с улыбкой подтвердил он мои предположения, когда отключился, - не хочет учиться, балбес. Приходится материально стимулировать.
- Конечно, надо, - согласилась я, в душе радуясь, что на следующей остановке мне выходить. Не люблю таких вот неопределенных положений, когда беседуешь с человеком, который тебя знает и помнит, а ты его – ну, вообще никак!.. Ну не вспомнила и не вспомнила. Подумаешь. Переживем. Просто интересно.
- Мне выходить, - мило улыбнулась я своему попутчику, - всего хорошего. – Я встала. Мой неузнанный знакомый привстал, пропуская меня. Троллейбус уже притормаживал, подъезжая к моей остановке.
- Хорошего вам дня, матушка! – радостно выкрикнул мне в спину мужчина. Я вышла. Двери за мною закрылись.
Я смотрела вслед уезжающему троллейбусу и мелко смеялась. Я узнала. Последнее слово «матушка» раскрыло инкогнито моего недавнего попутчика.
Я живу недалеко от церкви. Всякий раз, когда я прохожу в выходные дни мимо, а изредка и захожу в неё, то в воротах стоит улыбчивый мужчина в вязанной шапочке и скромной курточке. Каждого проходящего мимо или входящего в церковные ворота он вежливо приветствует: «Доброго вам дня, матушка (или батюшка - если это мужчина)!» и протягивает навстречу баночку из-под майонеза, куда все, в том числе и я, кидаем мелочь – милостыню.