Страна праздновала 20-летие Победы в Великой отечественной войне. Впервые на улицах шахтёрского посёлка можно было увидеть множество бывших фронтовиков с орденами и медалями на груди, по телевизору показали военный парад с демонстрацией современной военной техники, прошедший в Москве на Красной площади.
В обращении появился металлический рубль «20 лет Победы над фашисткой Германией», а почта СССР выпустила красочную марку к юбилейной дате.
Ожидаемого снижения цен на продукты питания не произошло, но в магазинах появился армянский коньяк, хотя шахтёры-сланцевики, как и прежде, предпочитали водку, зато окончательно прекратились перебои с поставками белого хлеба и батонов.
Дважды второгодник Вовка и хорошист Серёжка сидели за деревянным грубо сколоченным столом под тополями во дворе трёхэтажного дома, времён хрущёвской застройки.
— Я смотрю у твоего батьки не только юбилейные медали, но и боевые награды есть, вроде медаль «За отвагу» справа на груди разглядел, — обратился Володька к своему дворовому приятелю.
— Да, у него ещё орден «Славы III степени» и медаль за «Победу над фашисткой Германией». И какие-то знаки, кажется, «Отличный Разведчик» и «Гвардия». Он в Эстонском корпусе воевал и освобождал Эстонию. А у тебя отец воевал? — поинтересовался Серёга, ученик 6-го класса у Вовки.
— Нет, он почти три года в оккупации, а потом по состоянию здоровья не призвали, но рассказывал, что одного немца убил при отступлении фашистов из их городка в западной Белоруссии. Батька сбил фашиста лошадью с телегой на полном скаку, когда тот попытался его остановить, — ответил рослый второгодник из-за болезни, Володька, щуплому собеседнику из параллельного класса, у которого частенько списывал домашнее задание по арифметике и алгебре. Школьная математичка у ребят была одна и та же, поэтому задания совпадали.
Обсуждать «старым» приятелям было больше нечего. Ребята отправились в ближайший гастроном за очередной порцией мороженого, чтобы отметить по-своему новый праздник и выходной от школьных занятий.
Вечером Сергей рассказал родителям о подвиге батьки дворового приятеля и поинтересовался у хорошо выпившего отца, сколько он фашистов на войне убил. Николай Александрович, бывший фронтовик, три года на фронте и более пяти лет в Красной армии не сразу понял вопрос сына, а когда сообразил, то надолго задумавшись, не сразу ответил.
— Видишь ли, Серёжа, я не знаю, сколько мне пришлось убить этих гадов. Стрелять в сторону немцев приходилось, а вот попал и скольких убил — не знаю. У разведчиков были другие задачи.., — выдал уставший предок, засыпая на стуле за кружкой вечернего чая, о войне отец Сергея никогда не любил рассказывать.
— Ну вот, вроде воевал и награды имеет, а ни одного врага не застрелил. Чего тут говорить, и так всё ясно, — с подростковым максимализмом возмутился школьник, недовольный ответом отца.
В представлении Серёги, начитавшегося мемуарной и приключенческой литературы о войне и насмотревшегося военных фильмов пятидесятых и начала шестидесятых годов, настоящий герой обязательно должен был убить лично несколько фашистов, желательно в рукопашной схватке как былинный богатырь, орудуя прикладом и штыком.
В расстроенных чувствах, не слушая пьяные бормотания отца о сложных заданиях отдельной 328-й разведроты Эстонского стрелкового корпуса во время боевой обстановки, Сергей демонстративно вернул «кубанку», бравый головной убор — мечту почти любого солдата или сержанта, служивших в разведке.
При этом положил эту казацкую шапку, отделанную каракулем в громадный чемодан, на дне которого хранилось и военное красное знамя с серпом и молотом и красной звездой, но без номера воинской части.
Ещё совсем недавно с большим трудом удалось с помощью мамы Веры уговорить отца разрешить поносить «кубанку» во дворе на зависть дворовым приятелям, а теперь непонятная обида заставила вернуть лихой головной убор партизан и разведчиков времён Великой отечественной войны.
Без дальнейших разборов и скандалов оставшиеся члены среднестатистической семьи средины шестидесятых годов великой советской империи отправились спать, а младшая сестрёнка Наташка уже школьница второго класса давно и мирно посапывала.
В конце мая серёгин отец получил красочное приглашение на встречу разведчиков фронтовиков и уехал на пару дней в Таллин. А Володька попросил дворового приятеля помочь с решением дополнительного задания по алгебре, иначе училка по математике грозилась нерадивого школьника «оставить на осень».
Ребята уже заканчивали свои праведные труды, Серега решал последний пример, а Вовка тщательно переписывал всё ранее решенное в тетрадь. Никому не хотелось тратить летний заслуженный отдых на какую-то там математику.
Вскоре возвратился с работы на 4-й шахте володькин отец, лысоватый мужчина под шестьдесят. С выходом на пенсию по льготному подземному стажу в пятьдесят лет у него не получилось по состоянию здоровья, вот и пришлось дорабатывать «на поверхности».
— Привет отличникам! — поздоровался он со школьниками.
— Мне бы как-то получить тройку по алгебре, — отозвался сын Вовка.
— Отличников из нас точно не получится, нам главное восьмилетку закончить, а там видно будет. А, правда, что вы фашиста убили во время войны? — неожиданно для себя задал Сергей, давно мучевший его вопрос, а затем добавил. — Мне Володя рассказывал, получается, вы подвиг совершили. Не то, что мой отец, который за всю войну ни одного немца не убил, сам толком не знает.
— Ну, какой там подвиг, скорее от страха, что коня с телегой фриц отберёт. Они тогда драпали без оглядки, а на телеге с лошадью бежать сподручней — больше награбленного вывезти можно. Мне пришлось два дня прятать коня у знакомых, их дом ранее обыскали, а без кормильца куда денешься. Нам с ним и на немцев пришлось поработать, а иначе не выжить и поэтому коня не реквизировали. А ты говоришь — герой. Герой, да жопа с дырой. Хорошо, что фриц промахнулся, а второй раз я ему выстрелить уже не дал. На полном скаку так врезал краем телеги, что винтовка в одну сторону отлетела, а фашист — в другую. Больше не поднялся, на следующий день его убрали, а там и красная армия в наш городок вошла, — закончил рассказ о личном подвиге ветеран труда.
— Всё равно здорово! Не то, что мой батька, — восхитился смелым поступком отца дворового приятеля Серёга, никогда ничего подобного от своего отца ранее не услышав.
— Ты паренёк на отца «бочку не кати», если он тебе ничего не рассказывает о войне. Вот я одного врага убил и сам живым остался, а это всего лишь арифметика. А твой батька воевал в разведке корпуса, а это больше двух дивизий, а не «хухры мухры». Разведка — это глаза и уши штаба, у неё задача сходить за линию фронта, собрать сведения о противнике и вернуться не обнаруженной, а не фрицев убивать. А потом в штабе дивизии, корпуса или даже армии по этим сведения примут решения. Например, нанесут артиллерийский удар и накроют колонну танков, а может штаб немецкий уничтожат или склады боеприпасов. Представляете, сколько фашистов погибало от взрывов складов, а воевать без боеприпасов немцы не умели. Это только у нас как что, так в штыковую атаку дураки комиссары солдат гнали, — подытожил Володькин отец.
— А откуда вы всё это хорошо знаете, если не воевали, — с ехидцей спросил Серёга у никогда не воевавшего ветерана труда.
— А ты парень через пять лет приходи пахать к нам в шахту, в мою бывшую бригаду. Всего наслушаешься. Там у нас больше половины фронтовики, есть и пару разжалованных офицеров, и бывшие «белые» партизаны из Белоруссии и отсидевшие «власовцы» подземный стаж зарабатывают. Один даже в эстонской дивизии СС служил, крови невинной на нём не было, отсидел пятнадцать лет, а теперь коммунизм строит. Такие вот дела, голуби вы мои сизокрылые. А боевые награды в разведке за просто так не давали, тут уже не арифметикой, а алгеброй военной попахивает, — на одном дыхании выдал «теоретик» военного искусства, затем отправился на кухню, откуда в абсолютной тишине раздалось бульканье наливаемой в стакан жидкости с последующим кряканьем.
— Полстакана засадил, иначе не может — совсем желудок от сланцевой пыли угробил, — прокомментировал дальнейшие действия отца Володя.
На следующий день из Таллина возвратился в хорошем настроении от встречи с сослуживцами Серёгин отец. Вернувшийся после гулянья во дворе Сергей застал умильную картину на кухне, где глава семейства рассказывал жене и дочке о поездке, о друзьях разведчиках, кто и кем теперь работает или служит, вспоминал ушедших из жизни под очередную рюмку водки и хорошую закуску.
— Здравствуй папа. А можно я «кубанку» возьму поносить? — спросил сын у довольного отца.
— Здравствуй сын! Конечно можно, для кого же ещё я её с фронта привёз, — ответил ветеран войны, фронтовик-разведчик.
Долго поносить «кубанку» успешно закончившему шестой класс школьнику, к сожалению не пришлось. Уже осенью бережливая бабушка Матрёна спорола каракуль с лихой шапки и приладила на новое, сшитое умелыми руками пальтишко для сестрёнки Натальи. А что за «кубанка» без каракуля. Правда, пальто получилось немного похожим на монашеский наряд, за что Серёга тотчас придумал маленькой сестрёнке очередное прозвище: «Василиса Поповна». Так, просто в отместку, а то дашь волю женщинам, то и до наград отца ещё доберутся.
Такие вот АРИФМЕТИКА И АЛГЕБРА ДАВНО ПРОШЕДШЕЙ ВОЙНЫ и парадоксы послевоенного мира.
P.S. Рассказ опубликован в Литературно-художественном журнале "Союз писателей", № 2-2017, стр.59-61.
29 декабря 2013 года.
PRIBALTIEZ