«Бывают же такие дуры – и чего она всему верит-то?!.. Что я ей вчера наговорил? что она «вторая после жены»?!.. Ага, разбежалась! Жена – она и есть жена – моя любовь, на всю жизнь. А эта?.. И верит, всему верит! Даже врать неинтересно. И вообще... чего она меня такого терпит – грязного, пьяного, вонючего, перегаром несет!.. Чего ей надо, чего ждет?.. Ничего не смогу ей дать. Денег нет – пропиваю. Жениться? Не женюсь больше. Знает. Так чего ждет? Любит, что ли? Такого идиота, как я?.. Ха-ха!.. Нее-ет, она стерва, гадина – что-то замышляет!.. Ненавижу. Как я ее ненавижу!.. Добренькая. Ласковая. Терпеливая. Ага, как же, поверил!.. Никому не нужна, вот и вцепилась. Мужик нужен, больше ничего. Ради этого и терпит мои выходки... Терпит! Дура!.. А я-то чего привязался?.. Чего ползу, чего тянет?.. Может, она ведьма, приворожила? Да зачем ей такой? Пьянь, алкоголик!.. Ничего не понимаю!»
За окном поднимался рассвет. Белым молоком стоял туман. В комнате было накурено, пахло самогонкой и перегаром. На кровати, прямо на неубранной постели, лежал полупьяный, небритый мужчина. Его запой длился уже неделю, но в это утро ему вдруг расхотелось пить. Он задумался. Поведение любовницы неожиданно предстало в новом свете ¬– как будто начал прозревать: как ее вообще угораздило с ним связаться, с таким алкашом?.. В душе вскипели злость и раздражение. «Просто так ничего не бывает!»
Похмельные мысли были похожи на бред: стал подозревать ее в изощренной корысти, в каком-то немыслимом коварстве. Появилось неодолимое желание избавиться от этой непонятной любви. Он ненавидел ее. За то, что выслушивает его пьяные бредни и жалобы... за сострадание и сочувствие... за то, что она красивая, умная, нежная... За то, что не оттолкнула его от себя, как сделала жена. За ВСЁ!
Он решил не ходить к ней. Совсем. Хватит. Он ее не любит. Надоела!
Весь день где-то шатался, пил с друзьями. Было шумно, весело. Были женщины. Он совсем забыл о ней. Не вспомнил ни разу. Она ушла из его жизни.
Наступил вечер. А они всё пили и пили, всё болтали одно и то же. И вот когда наступила ночь, и всех сморила эта пьяная, разгульная жизнь, и он остался один – вдруг ощутил, что ему холодно. Очень холодно. И ужасно одиноко. «Куда пойти, куда податься?.. Всё выпито, всё переговорено, надоели эти пьяные рожи!.. Дома пусто, никто не ждет. Нет, домой не пойду! Куда же?»
И он пошел. Куда глаза глядят. Ноги сами привели к порогу «любовницы». Сидел у ее дверей и думал. Опять он в этой ловушке?.. Нет, она его не поймает!.. Уйду! Встал, пошатываясь. Еле держась на ногах, побрел прочь. Ненавижу! как я ее ненавижу, презираю!.. Дура! Матерясь и злясь на самого себя, пришел в свой холодный, пустой дом.
Несколько минут просидел на старом, потертом диване, при свете тусклой лампочки. С тоской огляделся. Холодно... Очень холодно. Никому не нужен. Никто не любит. Тоска смертная. Не хватает чего-то... Для души. Хоть вой!.. Выбежал из дома. Глухая черная ночь. Ни души кругом. Как тошно жить!.. Кому ты вообще нужен на этом белом свете? И что, утопиться? повеситься?.. Ну, уж нет – не дождетесь!
Незаметно для себя – снова оказался возле ёе дома. «Тянет же меня к ней – значит, что-то есть? – пытался он оправдаться. – И еще... мне нужна женщина!» Обрадовался такому вескому аргументу. Решительно, по-мужски, постучал в темное окно. Никто не отозвался. Его не ждали. «Спит, что ли? – начал раздражаться. - Уже не нужен?! Другого нашла? получше? – Зло забарабанил по стеклу. – Не откроет, разобью!»
Когда раздался ее спокойный, тихий голос, к нему сразу же вернулось добродушное настроение: «Ага, не спит – ждет меня!»
Кротко и ласково произнес:
– Открой... Давай, поговорим, друг мой!..
2001 г.