Новогодняя поездка

Анна Ершова
              Счастливый несчастный случай               

    Жили мы тогда в Братске. 1968 год. Вечером тридцатого декабря к нам завалился зять-геолог Белов, так его все звали, по фамилии. Громадный, шумный, весь в инее. Конечно, я его сразу за стол отпаивать горячим чаем. На эту мою заботу супруг, обрадованный поздним визитом, скептически заметил: «Цыган последнюю шубу продавал, но перед чаем выпивал». На это зять ответил: «Чай не водка, много не выпьешь».

   Назавтра был выходной, и я не стала протестовать, только напомнила, что зятю еще надо добираться домой в Усть-Илим. Это за двести километров от Братска. «Не волновайся, Анна, завтра улечу на самолете», - бодро заверил геолог.

    Я уложила детей, и сама прилегла. Утром зять, свежий как огурчик, вскочил рано, посмотрел в окно, свистнул, помянул нехорошую женщину, и обреченно сказал: «Не полетит самолет. Туман и под сорок». Сел и загрустил. Дома его ждала жена с тремя мальчишками. Он вез им новогодние подарки из Иркутска. Дома не был месяц – учился на курсах. Встал мой муж, узнал обстановку и забегал по комнате. Он так лучше думает. Думал он недолго. « Я тебя отвезу! У меня внизу машина».

    Белов не удивился, быстро собрался, и они вышли во двор. Я останавливать не стала – все равно не заведут машину – райкомовского «козлика», видавшего виды. Надежда моя не оправдалась. «Козлик» заурчал, воодушевленный муж ворвался в квартиру, потребовал термос с горячим чаем. Из холодильника взял недопитую вчера бутылку. Насчет двухсот километров не слушал: «К вечеру вернусь».
 
   Он действительно вернулся в десять вечера, привез маленькую елочку и соленых хариусов. И рассказал невероятную историю. «Ехали по безлюдной трассе спокойно, иногда выбирались наружу и бегали вокруг машины – отопления-то у нее нет.  Все было хорошо, пока зять твой не попросил порулить. Я согласился – он же рядом сидит. На трассе никого. Хлебнул из термоса, из бутылки, согрелся, понаблюдал за ним. Ничего – ведет ровно, хотя прав-то у него нет. Приморило меня, заснул.

   Проснулся от внезапных толчков, потом оказался вниз головой. Пошевелился – вроде цел. Рядом зять в перевернутом виде. Я позвал: «Белов. - Он молчит. – Белов! – Ни звука. «Белов! – Я с трудом повернулся,  начал его трясти и заорал изо всех сил. « Да живой я, чё орешь», - спокойно ответил виновник аварии. – А чё молчишь? – Ничё». А у меня вся жизнь промелькнула, главное, ребятишки мои совсем маленькие. Дочка неделю назад родилась. «Однако я заснул», - сказал Белов. Тут уж я промолчал. Чё толку-то? Сам виноват.
 
   Мы попробовали выбраться. Невозможно. Никак. Машина стояла на крыше, дверцы заклинило. Свояк все молчал. Тут уж я взорвался: «Ну, чё, читай заупокойную молитву! Он говорит: «Не знаю я, - но все-таки начал, - Господи, спаси нас ради детишек наших…» Да так жалобно. У меня  аж сердце  защемило. И вдруг мы услышали голоса: « Эй, кто там? Вы живые?» У меня сразу отлегло, а Белов сказал: «Слава Богу».
 
   В общем, вытащили нас. Мужиков было четверо, они на наше счастье мимо проезжали и видели, как мы перевернулись. Машину поставили на колеса. Удивительно, но она совсем мало была повреждена. Нам посоветовали лечь на сиденье и ногами выправить верхнюю раму. Белов один это сделал. Чё ему – сила есть… Вот такое у нас было приключение.

   Дальше хорошо доехали. Я долго у них не был, опоздать боялся на Новый год. Все у них нормально. Вот тебе гостинец от сестры. Мальчишки здоровые, веселые. А елку давай быстрее нарядим»

    После праздников шофер мужа заметил, что рама наверху у машины слегка погнутая. Муж пожал плечами: «Странно, а я и не замечал».