Родничок. Сказка для взрослых
Сказка будет грустная, кто любит только веселиться – лучше её не читайте…
Жила-была на свете старая ель. Она тихонечко поскрипывала, глядя на речные пороги. Когда долгая северная зима подходила к концу, всё вокруг оживало, солнце до седьмого пота грело иззябшиеся деревья. Старалось солнышко изо всех сил: снег морщился, оседал, чернел, бежал ручьями, земля расправляла и примеряла весенние наряды, а деревья, торопясь, стряхивали зимние сны.
Старая ель, которая росла возле самого берега, была очень заметной: она давно уже наклонилась, потому что река с одной стороны подмывала её корни. Верхушка дерева даже начала сохнуть от старости. Рядом с молодыми елями, красавицами-щеголихами, она, казалось, была неуместной.
У старой ели был друг: весёлый болтливый родничок. Зимой он прятался под пушистым белым покрывалом, под огромными сугробами, а весной просыпался, оживал, нёс свою чистую ключевую воду в реку. Путь его был очень коротким – всего-то каких-нибудь несколько шагов, однако вода была настоящая, родниковая – чистая и такая холодная, что у тех, кто пил её, ломило зубы.
Лепет родничка радовал старую ель, её сердце ( ведь у неё тоже было сердце, да-да!) сжималось от чувства нежности и любви. Так часто пожилой человек с умилением смотрит на резвящегося возле него несмышлёного ребёнка. Время тления и время цветения соседствуют и составляют вечный круговорот жизни, вечное её вращение и движение. ( Но это уже философия, а я ведь пишу сказку, чтобы простыми, нехитрыми словами рассказать одну грустную историю о родничке. Поэтому вернёмся к нему.)
Весёлый, чистый родничок, хоть и был почти ребёнком, но с удовольствием трудился. Он привык работать. И день и ночь ( и ночь! и день!) он говорил, лепетал, шумел, перекатывал мелкие камушки. Он так радовался всему вокруг, что усыхающая ель забывала о своей старости и уже почти не дремала, а только поскрипывала, покачиваясь от набегавшего ветерка, и всё вслушивалась и вслушивалась в милую болтовню своего маленького друга.
Заботы родничка были бесхитростно-просты. Он поил прилетавших к нему малых пичужек, он давал напиться ключевой воды приходившим к нему людям. Особенно часто прибегал зеленоглазый мальчуган, который жил по соседству. Он набирал в ведро воду, собранную родничком в специально установленную кем-то бочку, а потом шёл, посвистывая, домой. Он тоже был ребёнком, и родничок понимал его лучше, чем взрослых людей, которые регулярно устраивали на берегу пикники, пили какую-то мерзкую жидкость, после которой, нарушая лесную тишину, начинали грубыми голосами выкрикивать что-то похожее на песни. Но это были не песни, от песен родничку становилось радостнее, а от этих грубых криков у него начинало испуганно стучать сердечко ( да-да, и у родничка тоже было сердечко). Горластые люди непонятно для чего пинали ногами бочку с родниковой водой, и после пришельцев оставались разбитые бутылки, разбросанные пакеты, окурки, но снова приходил зеленоглазый мальчуган с мамой, и они расчищали место возле родничка. И снова возвращалась безоблачная жизнь обитателей этого прекраснейшего уголка на земле. Старая ель, весёлый родничок, малые пташки, трава-мурава – разве это не самое очаровательное место для человека, где так легко успокаивается сердце от житейских тревог, где жизнь кажется такой ясной и простой. (Правда, так и есть, но извините, это же опять начинается какая-то философия, а я только рассказываю историю родничка).
Родничок любил забавляться тем, что купал лучи солнышка. Он, маленький, знал уже, что такое счастье, любовь, вечность. Он знал правду земли и неба, крутого берега, бурных порогов, в которых вода ревела и свирепствовала; он знал правду ярких закатов и холодных, мглистых рассветов. Он ведал уже жестокость зимы, которая запирала его под лёд и снег.
Помилуйте, скажет читатель, вы опять за свою философию? Сказка это или философский трактат? Опять автор сбился с пути истинного – пути сказочного. Да-да, нужно по-другому, это же сказка! Однако сказка эта – для взрослых, а ведь каждый ребёнок и есть будущий взрослый. Может, прочитает незнакомый ребёнок сказку, что-то на ус намотает для трудной жизни. Мудрости, совести наберётся. Откуда у ребёнка ус? Так вырастет ведь быстрее, чем мы сказку закончим. Скоро дело делается, да не скоро сказка сказывается. Наоборот разве? Ах, точно, наоборот!
Да-да, извините уж, опять что-то автор на нравоучения сбивается.
Родничок знал ещё и главную правду – правду чистой живой воды. Кристально-чистая вода родника была такой вкусной, что с ней нельзя было сравниться никаким рекламируемым по телевизору «спрайтам». Это была вода здоровья, это был целебный источник, говоря по-научному, насыщенный необходимыми для человеческого организма минералами. Воду проверяли в лаборатории, делали анализ химического состава, и строгая женщина в белом халате позволила себе даже пошутить: «Такой водой, наверное, старик Финн оживлял убитого Руслана». Молодая сотрудница удивлённо подняла брови на свою коллегу: она, к сожалению, уже не читала пушкинскую поэму.
Вода родника была живой. В самом деле, старая ель видела не однажды, как занесённые ветром мёртвые бабочки, попадая в родничок, тут же оживали, встряхивали свои прекрасные крылышки и улетали в неведомые края. А как суетились возле родничка дикие пчёлы! Эти труженицы после посещения родничка становились просто семижильными, без устали носились над цветами, собирая пыльцу. А однажды больной пёс, прихрамывая, забежал к родничку. Напился воды, полежал возле целебного ключа, зализывая рану, а потом осторожно лапу окунул в воду – и как ни в чём не бывало побежал, забыв о боли.
Нет, старая ель знала точно: её маленький друг – волшебный, вода в нём – живая.
Наши бабушки ( и те дедушки, конечно, которые сказки рассказывали) на самом деле так и говорили: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Но чёрное дело делается быстро. Ведь и ума-то большого для него не надо. Да и времени такое дело занимает немного: пришёл к роднику – пнул бочку ногой, взялся за лопату…
Вот как дело было. Уголок ведь был красивый, многих привлекал «пейзаж». Высокопоставленные чиновники в поисках места для баньки облюбовали берег реки с родником и старой елью. Люди быстро решают: ель – спилить, фундамент – заложить, строительный мусор – в речку. И полилась грязная вода, мыльная пена на землю, из-под которой бил ключик. Нет, люди родник не трогали, даже как-то «облагородили» его, устроили вокруг столы и скамейки, вкопали бочку новую, а другую – рядом, чтобы отходы туда сбрасывать. Всё чинно, благородно. Чтобы родник и баньку никто не разорял, кусок леса с родником сначала колючей проволокой обнесли, а потом высоченный забор построили… Я ведь и говорю, «чинно и благородно».
Знаете, даже рассказывать дальше не хочется. Да вы и сами, дорогие читатели, дети и взрослые, будущие взрослые и бывшие дети, уже догадались. Родник за колючей проволокой и забором высокопоставленным ( ой, нет, извините, высоченным) погиб. Зачах. Вода стала горькой и ядовитой, а потом и совсем иссякла. Старушки-ели уже не было, никто не видел, как умирали насекомые, попадая в родник. А люди, попив воды из родника, начинали бегать по врачам и умирать на больничных койках. Так что и хорошо, что родник высох.
Печально, конечно, настроение не поднимается от таких глупых сказок. Так я же вас по-честному предупреждала, что лучше не читать. Извините, что пришлось огорчить вас. Не хотела. С этим и попрощаемся.
Только добавлю, что зеленоглазый мальчуган вырос и уехал учиться в большой город. Есть в университетах теперь такой факультет, «экологический». Может, другие ключики на земле успеет спасти этот бывший мальчик, нынче совершенно взрослый человек. Есть надежда? Спасти родник... Продолжить род... Сохранить народ...
Фото В.Яроцкого. Родничок.