Как-то раз ко мне пришла моя соседка, весьма упитанная дама лет пятидесяти, это когда на пенсию вроде бы и рано ещё, но уже всё так надоело, что хоть волком вой. Устало опустилась она на предложенную табуретку и, вздыхая, начала свой рассказ. Надо сказать, что заходила она ко мне периодически, после того как прочла в районной многотиражке письмо, которое я отправил в редакцию с тем, чтобы газета помогла разобраться с хапугами из ЖЭСа. Они собрали с жильцов деньги на покраску скамеек и детской площадки, а красить не спешили. Ссылались на погодные условия, так за три месяца не выдалось ни одного погожего денька, а потом выпал снег.
Вот после того, как покраска началась в зимнюю стужу, под снегом, который сыпал сверху и при ветре, налетающем порывами, соседка и поверила в силу моего слова. Эффект от заметки был сомнительный, во всяком случае для меня. Не этого я хотел добиться, конечно. Но зато домовая общественность меня зауважала, и стали люди ко мне с проблемами ходить.
Настасья Фёдоровна тоже иногда приходила пожаловаться и попросить пропесочить какой-нибудь недуг общества на страницах газеты, каждый раз принося всё новые и новые темы для публикаций. Как ни старался я объяснить, что эти идеи лучше относить к редактору газеты, она отнекивалась, мол, редактор далеко, а ты тут, рядом и тебя печатают, так что пиши, не ленись.
В этот раз Фёдоровна долго мялась против обычного, уже практически весь чай был ей допит, а сушки, которые она по причине плохих зубов размачивала в кружке, были съедены. Но потом , набрав в лёгкие воздуха она таки выдала:
- А не написать ли тебе, соседушка, про самый большой грех, которым все вы, мужики, больны по самые… - тут она оглядела меня с ног до головы и вздохнула, – Ну, может быть ты и нет, но большинство!
- На что это Вы намекаете, тёть Насть? – я разыграл непонимание.
- Да на сущность вашу козлиную, - подперев руками грудь, заявила соседка. – Вот сколько бы капусты в своём дому не было, вы всё в чужой огород засматриваетесь.
- Могли бы Вы уточнить, а то я кажется не совсем… - замялся я.
- Да всё ты понимаешь, - перебила меня тётя Настя, - про ходоков налево напиши, что, мол, негоже от жены с детьми на сторону бегать, да цветы с конфетами из семьи на чужую бабу тратить, да колечки с тряпками чужой тётке покупать, когда своему дитю на сандалики жалеешь да на набор фломастеров. Кровиночке своей. А той гадюке шампанское с ананасами и путёвку не в Алапаевск какой, а на острова.
- На Соловки что ли? - попробовал пошутить я.
- А, так ты из этих? Зря я, выходит, пришла, все вы одним миром… Тьфу, - Настасья Фёдоровна засобиралась.
- Да расскажите же в чём дело. Написать не обещаю, но может подскажу что, как представитель параллельной цивилизации, - мне было любопытно, что такое сотворил Васильич, супруг соседки, что она решилась объявить войну всему мужскому "козличеству".
Тётя Настя махнула было рукой, но потом вдруг передумала и вернулась с порога, снова села на табурет и, потребовав ещё чаю и сушек, стала рассказывать.
- Ну, ты Васильича знаешь, он у меня мужик смирный, хотя до свадьбы и ходок был, и потом ещё какое-то время пробовал посматривать налево, но я сразу пресекла и в общем не было у меня повода в нём сомневаться, да и теперь нет, по большому счёту. Вот только события последних дней наводят на определённые рассуждения и выводы и приходится пересматривать... - тут Анастасию Фёдоровну понесло в долгие и пространые рассуждения о несовпадении выводов с фактическими материалами, надо сказать,что она по профессии учительница истории и с ней иногда случалось: забывалась и несло её по волнам филосовским. Пришлось в этот раз остановить женщину, потому как очень хотелось до сути тех самых фактов уже докопаться.
- Давайте уже ближе к ситуации рассмотрим вопрос - предложил я.
- Хорошо, слушай. Я всегда считала,что Ванька машин, зять мой, человек положительный, поводов он никогда не давал, ночевал он дома всегда, по машиным рассказам. Но тут начала дочерь моя жаловаться на нехватку денег, будто бы Ваня ушёл в строгий зажим и никак не хочет с кровными расставаться. И даже на садик Ваньке младшему на сандалики и на пластилин с фломастерами отжалеть у него не выходит. Машкина вся зарплата уходит на погашение кредита и квартплату с продуктами. А зятёк раньше заведовал крупными покупками и непредвиденными расходами: там лекарства, починка, заправить авто, купить подарки, одежда по необходимости и сдавал деньги на всякие там родительские комитеты и так далее. Так и жили. Вроде нормально и справедливо. А теперь у него на сандалики денег нет, а ванюшкины совсем уже ему малы, не хочется как в советском прошлом из сандалей босоножки делать, обрезая носок, чтобы палец не упирался - не те времна.
Тётя Настя отхлебнула чаю, вздохнула и продолжила:
- Вот Маша ко мне прибежала, говорит, надо обувку внучку купить срочно, а то уже просто неприлично выходит, а денег супружник не даёт, а зарплата у дочери через неделю. Так что выручай, мама. Я, конечно, выручить взялась, размер записала, модель, которую Маша уже намерила с сыном в ближайшем гипермакете и всего-то дел, пойти и купить осталось.
Пошла я в магазин, сандалики нашла быстро, присмотрела ещё носочки, колготки, футболочек - ну бабушка я иль нет? Иду с добром этим в кассу а там Ванька старший с какой-то девахой немолодой, возраста моей дочери тискается, а на ленте значит у них шампанское, торт, конфеты, красная рыба в вакууме, и подлец пачку презервативов берёт со стойки около кассирши.
Ну, я ж не зря в детстве в "Зарницу" играла и Штирлица раз тридцать пересмотрела, да "Щит и Меч" впридачу. Проявила я чудеса маскировки и за стелажиками-за стелажиками, расплатилась в соседней кассе, беретку надвинув на лоб и прикрывши её капюшоном, да так, что охранник на меня косился. Пошла, значит, я за ними в отдалении, благо, народа, несмотря на будний день и рабочее время было прилично и затеряться удалось мне. В общем, довёл он эту цырлу до ювелирки. Она ему пальцем в витрины потыкала и пошёл он свою карточку опустошать... А я пакет с сандаликами и носочками в груди прижимаю и всё внутри меня кипит, как масло на сковороде, вроде и тихо снаружи, а попади капля воды и... взрыв будет. Потом получилось так, что не сработала карточка в магазине, витрины там высокие, стеклянные, я всё вижу, а сама за пальмой в соседнем цветочном павильоне прячусь. Побежал он в банкомат, тот что внутри магазина наличность уже всю раздал, пришлось ему на улицу выскакивать, а эта осталась внутри стоять и позвонили ей в этот момент. Я и подошла поближе, подслушать, - тут Настасья Фёдоровна замялась и даже, кажется, покраснела, но от стыда или от гнева, я уж и не знаю теперь.
- Слышу я, говорит она с подругой, что-то вроде ты ж меня знаешь, я ж умею и правильно встать, и правильно лечь, чтобы все мои желания исполнялись. Да, я продаю себя, я это понимаю, но я умею это делать, я ж не виновата, что жёны этих козлов их раскручивать не научились. И ещё говорит, что понимает, что не красавица, но вот умеет она их за яйца взять и всё. Тут Ванюша - глаза счастливые, с деньгами в руке зажатыми метнулся в ювелирку. Плюнула я, не стала ни скандалить, ни к совести взывать, хотела этой твари в морду вцепиться, да только постеснялась, вдруг кто из учеников моих или родителей в магазине окажется в этот момент. Себя у них на глазах терять не хотелось.
И вот ещё что, посмотрела я на ту бабу - ну ничего в ней нету выдающегося, лицо как лицо, среднестатистическое,даже знакомое, вроде, глазки поросячьи, а вот задница, такая она у неё, что ... Ладно, но это просто неприлично. И подумалось мне, для чего моя доча себя на фитнесах убивает? А этот Ваня ещё и нахваливает, мол, вот у меня жена какая звонкая да тонкая. Машутка моя светится, а этот... И вот ещё что, я же теперь и своему Васильичу доверять не могу, подозревать начала даже если на 15 минут из магазина задерживается.
Рассказала я всё Петровне, той, что с третьего этажа, так она в слёзы, говорит, что и её муж гуляет, и тоже денег на ту спускает немеряно, она чеки нашла, когда куртку в стирку отправляла. И у Светы муж-ходок - это ты итак знаешь, вы ж с ним друзья - тут Настасья посмотрела на меня подозрительно, но потом как-бы решив для себя что-то, привычно махнула рукой.
- Вот и спрашиваю я, можешь ты так написать, чтобы задумались мужики, что ж они делают. Чтобы перестали от собственных детей да жён, которым обещали в горе и в радости, далее по тексту. Вот мужики вы или кто? Слово-то своё держать кто будет?
- Эк Вы, тёть Настя, хватили, решили изменщиков на понт взять? Это вряд ли получится у Вас. Скорее всего не получится. Написать-то можно, да только поможет ли?
- Будешь писать или нет? Говори мне сразу. Мне ещё с дочерью разбираться, не знаю как сказать-то ей. А сказать придётся, как на сандалики посмотрю, так и не выдержу ведь.
- Не буду писать, могу с Иваном поговорить, если хотите. А с Машей Вам поговорить придётся, но после того, как Иван сам ей всё расскажет, так честнее. Готовьтесь поддержать её в любом решении. И готовьтесь молчать и не предъявлять претензий зятю. Хуже чем он себя наказал - никто его не накажет. Жить на 2 семьи - серьёзное испытание для нервов и здоровья. Я пробовал - тут взгляд моей визави блеснул свинцом, - да, пробовал. Я же не просто так один теперь. Аннушку свою не вернуть, не простит она никогда, а там, помутнение и манипуляции, которые изнутри жгут и разрушают. Думаете, мужчина не понимает, что им манипулируют эти, с поросячьими, как вы изволили выразиться, глазками. Понимают. А ведуться не хуже детей, слабые мы. Я не оправдываюсь, как есть говорю. Пожалеть бы нас, да нельзя, раз пожалеет жена, потом уже от безнаказанности начинаешь непотребство творить. А внутри - руины. Вообще по разному бывает. Но тут вроде дело ясное. Поговорю я с зятем Вашим. А писать не буду. Не для газеты это. Это в одной статье не опишешь.
Помолчала соседка моя, потом встала и тихо дверь за собой закрыла, а я налил себе водки полстакана и взял телефон.
"Простишь ли ты меня, Аня, когда-нибудь, а я себя не прощу. " - Так и не отправил я в сотый раз это смс. А зачем? Ничего ведь не изменится.
продолжение http://www.proza.ru/2014/01/07/1932