Мышонок Жу-Жу.
Глава первая: город в катакомбах.
Старый город мышей Шахта располагался в срединной части катакомб: где-то между Верхними Галереями и древним Оссуарием. Возможно поэтому и жизнь там была какая-то средняя: еды хватало на всех, но не всем вдоволь, из Верхних Галерей в Шахту поступал столь необходимый для жизни города свет и свежий воздух, но там же в избытке водились бездомные коты, причинявшие жителям мышиного города много бед. С другой стороны - мышь очень маленький и изворотливый зверёк, ей хватит и щёлочки, чтобы скрыться от острых когтей даже самого оголодавшего кота. А вот крысы были не такими ловкими и не редко служили в качестве "перекуса" одичавшим обитателям катакомб. Без этого крысы, скрывавшиеся в самых нижних туннелях катакомб, в своём мерзком городе Оссуарий, уже давно заняли не только верхние и нижние районы Шахты, но и все Верхние Галереи, окончательно перекрыв мышам выходы на поверхность, где они добывали себе питьё и пищу.
И всё же жизнь в Шахте не была раем, особенно в нижних районах города, граничившых с Крысиными туннелями, ведущими в Оссуарий. Разумеется никто из жителей Шахты ими не пользовался (кому придёт в голову соваться к крысам), но сами жители крысиного города частенько наведывались по ним в нижние районы, причиняя огромный вред мышам. Пытаясь хоть как-то обезопасить себя, обитатели Шахты старались находить и запечатывать ходы, по которым крысы проникали в их город, или делать переходы поуже, чтобы крысам было трудно по ним передвигаться. Однако, это не мешало не особо крупным "экземплярам" всё равно достигать предместий города и оседать в его пределах, на вполне легальных условиях. Клык был как раз из числа таких крыс: ходили слухи, что его род когда-то проживал в подвалах под рестораном, откуда их вытеснили крысы покрупней, и Клык решил испытать удачу в Оссуарии. Для того, кто никогда не видел тьмы катакомб, это было опрометчивое решение: ходили слухи, что в глубине Оссуария, водились особи размером с среднего кота, а если крыс в стае было много они не боялись нападать даже на бродячих кошек, с целью поживы. Так что Клыка и его "тщедушных" родичей очень быстро выгнали из города и последнему ничего не оставалось кроме как осесть на задворках Шахты среди мышей. Очевидно, он очень сильно кому-то насолил, или был не способен дать отпор своим более сильным сородичам, раз не смог найти себе другого пристанища. Однако в Шахте Клык старался вести себя как можно тише и незаметнее, насколько это вообще возможно для крысы, живущей среди мышей. "На память" о тех днях, что он провёл в Оссуарии у него остался только шрам: рубец от брови до внешнего края глаза, едва не стоивший Клыку зрения. Во всём остальном Клык по-прежнему, старался вести тот же образ жизни, что его семья вела на протяжение долгих лет, пока её не изгнали из подвалов ресторана.
И всё же Клык был крысой, со всеми свойственными этой породе качествами: агрессией, склонность к обману, а так же ненавистью и презрением ко всем мышам. Хоть он не дорос в своих размерах до средней крысы, он был гораздо крупнее, даже самой большой мыши, чем и пользовался, особенно когда был не в настроение. В такие дни он всегда приходил в небольшое кафе на окраине Шахты, садился за свой любимый столик, откуда хорошо проглядывался весь зал, и внимательно следил за посетителями. И если он замечал хоть один брошенный на него украдкой взгляд, то тут же начинал "ставить обидчика на место". Впрочем, чтобы получить удар от Клыка, под час было достаточно просто чем-то ему не понравиться. Немногочисленные посетители кафе это прекрасно знали, а потому старались не показываться Клыку лишний раз на глаза и вообще держаться от него подальше.
Жу-Жу тоже знал об этой "особенности" Клыка: ему уже приходилось наблюдать, как Клык вымещает свою злобу на ком-либо из посетителей, имевшем несчастье "не вовремя" подвернуться Клыку под руку. А потому старался разглядывать Клыка, оставаясь при этом как можно более незаметным, что было довольно сложно, учитывая его ярко красную куртку. Жу-Жу ещё был в том возрасте, когда сохраняется любовь к ярким вещам, а желание быть незаметным, как сейчас, не часто посещает голову. Он понимал, что ему грозит, если Клык заметит его любопытный взгляд, но сегодня он был здесь только в третий раз и внешность Клыка ещё была для него довольно новой и интересной. Поэтому он продолжал внимательно изучать крысу, через зеркало на стене напротив. Особенно долго, взгляд остановился на шраме, пересекавшем глаз: "А ведь он получил его когда жил в Оссуарии - почему-то подумалось Жу-Жу - городе, где живут самые мерзкие крысы. И Клык был одной из них". На этой мысли Жу-Жу передёрнуло - нет, определённо Клык ему не нравился. Хотя он и не испытывал к нему неприязни, свойственной мышам, по отношению к крысам. В какай-то момент Жу-Жу надоело рассматривать Клыка и он стал разглядывать других посетителей кафе, но это было вызвано уже не сколько интересом к их персонам (а в этот вечер публика собравшаяся в кафе была действительно разношёрстной), сколько скукой.
В это кафе Жу-Жу зашёл, чтобы погреться от холода, царившего на улицах мышиного города. К сожалению, денег в кармане у него, было только на одну небольшую чашку кофе, без молока и сахара, но хозяйничавший в этот вечер в кафе администратор (солидный, с сединой в усах, старый мыш), был натурой доброй и понимающей, а потому вовсе не торопил даже таких небогатых посетителей с оплатой. Однако, со стороны Жу-Жу, было бы плохо так злоупотреблять чужой добротой и сидеть весь вечер за столом с одной чашкой кофе. Поэтому, немного отогревшись, он встал, оставил деньги за свой чёрный кофе на столе и направился к выходу. Когда он почти дошёл до двери за его спиной раздался окрик Клыка: "Эй, ты на что смотришь?". Жу-Жу остановился и медленно обернулся, за ранее ожидая, что Клык обращается к нему. Но он ошибся: изрядно подвыпивший Клык не нашёл ничего лучшего, кроме как выместить своё раздражение на одном из официантов. Бедняга повис в цепких лапах Клыка, беспомощно перебирая в воздухе ногами, инстинктивно пытаясь удержать в руках поднос с чашками. Сидящие за столиками посетители притихли, ожидая, чем всё закончится, но усиленно делали вид, что ничего не видят. Жу-Жу так же не двинулся с места, но в отличие от остальных взгляда не отвёл, а стоял пристально и неотрывно глядя прямо на Клыка. Про себя он прекрасно понимал, что в случае чего вряд ли сможет оказать достойный отпор рослому и крепкому Клыку, но и просто развернуться и уйти он не мог. К его удивлению, Клык тоже, вопреки своему обычному поведению, не стал ничего делать. Какое-то время он так же молча смотрел на Жу-Жу, очевидно не до конца понимая, что происходит: ему боялись "перечить" особи покрупней, даже полицейские опасались лишний раз отпустить замечание в его сторону, а тут какой-то мышонок. Как и любой крысе Клыку было сложно представить, что кто-то может вступиться за другого просто так, без всякой поддержки, даже не имея шансов на успех. А значит что-то для защиты у мышонка всё-таки было, возможно он прятал это в руках, которые сейчас держал в карманах. Но самое главное, Клык понимал, что на этот раз он "немного перегнул палку" выбрав в качестве объекта насмешек официанта: после такого чего доброго и сюда перестанут пускать. Медленно, словно нехотя, он отпустил официанта и тот со всей проворностью и скоростью тут же шмыгнул в сторону со своим подносом. Только после этого Жу-Жу отвернулся и вышел из кафе на улицу.
Улица встретила его темнотой и морозным воздухом: где-то там, над катакомбами, наступила зима и шёл снег. Жу-Жу поднял голову вверх и увидел решётчатое отверстие водостока, сквозь которое виднелся маленький кусочек тёмного неба с тремя звёздочками. Время от времени свозь решётку вниз падал свет и крохотные частички снега - снежинки. Но Жу-Жу было жарко, ему казалось, что его мордочка и лапы просто горели от жара. Он встал под решётку и подставил их под эти струи холодного ветра и снега. Стало лучше. Жу-Жу несколько раз вдохнул и выдохнул и даже почувствовал как внутри у него "засосало" от голода. В этот момент наверху где-то рядом послышался смех и чьи-то громкие голоса: в очередной раз, в городе двуногих глупые люди что-то праздновали. "Ничего-ничего. - подбодрил себя Жу-Жу, потирая лапой "пустой" живот - Будет праздник - будет и еда. Главное - незаметно выбраться через Верхнюю Галерею и не попасть на ужин котам, а там я уж наемся вдоволь". С этими словами он поднял повыше воротник своей куртки и зашагал прочь. Денег у него не осталось, а ещё нужно было найти место, где провести ночь. От одной мысли о том, что ему, возможно, придётся ночевать на улице Жу-Жу было страшно, но отступать было уже некуда. Чтобы хоть как-то успокоить себя Жу-Жу стал насвистывать себе под нос весёлую мелодию, из какой-то детской песенки. Её звуки ещё долго были слышны и раздавались эхом по тёмной улице, даже после того, как во тьме исчез силуэт Жу-Жу в его ярко красной куртке, но вскоре затихли и они. Словно никого и не было...
Глава вторая: Котэ Фикс из Верхней Галереи.
Котэ Фикс был не просто котом, одним из тех уличных бездельников, что волочили свою жалкую жизнь на помойке, в погоне за чужими объедками, нет. "Его" стая обитала в Верхних Галереях катакомб, место, где могли выжить только самые отчаянные и сильные коты. И пусть пока он принадлежит к ним только формально и в стае его ни кто не воспринимает всерьёз, но зато теперь, когда он шёл куда-то по улицам, городские коты разбегались в стороны и шептались по своим углам: "Смотрите, это Котэ, он живёт в Верхних Галереях. Коты, которые там живут, перекусывают только крысами, которых ловят в катакомбах каждый день. А по ночам они собираются в стаи, выходят из катакомб и загоняют до смерти отдельных собак, чтобы съесть их на ужин!" Слушая эти речи Котэ только молча ухмылялся и деловито поправлял своё красное кепи, посильнее натягивая его на одно ухо. Это кепи было его постоянным спутником, с тех пор, как он оставил свой дом и поселился в катакомбах. Под ним Фикс прятал своё подранное ухо, стараясь, чтоб для большинства обитателей катакомб это оставалось тайной. Будь он чуть-чуть постарше, можно было бы, конечно соврать, что эта отметина осталась у него на память после одной уличной драки. А так, любому будет понятно, что за это ухо тебя когда-то потаскал очередной "ухажёр" твоей мамаши и тогда в катакомбах тебе житья не будет. Любой котяра покрупней будет считать своим долгом дать тебе подзатыльника или щелбан в лоб, если будет не в настроении, потому что ты - рохля и не умеешь постоять за себя. А Котэ не хотел этого, он и из дома ушёл через это битьё и потому не желал, чтобы на новом месте всё началось заново.
Своё будущее Котэ видел связанным только с Галереей: там отныне будет и его дом и его семья. А однажды он заслужит там и уважения. Он бы и раньше добился всего этого...если бы не Дарла. Эта была тощая, грязно-белая кошка, всё время крутившаяся подле вожака. Ходили слухи, что эта Дарла (точнее Дарлинг) была ему дочкой: его шерсть была такой же грязно-серой и цвет глаз у них один и тот же. Но, собственно, на этом их сходство и заканчивалось. Вожак был здоровым, размеренным, покрытый густой шерстью котом, а Дарла короткошёрстой стервозной кошкой, да к тому же ещё истеричной. Окружающим Дарла говорила, что короткая, почти лысая, шерсть ей досталась от породистой матери аристократки, нагулявшей её когда-то с каким-то уличным котом из города, за что и была отправлена из роскошного особняка на помойку. Фикс не верил этому: "Как же, аристократка - ухмылялся он себе под нос - да ни одна аристократка так не научит вертеть свою дочь хвостом! Стригущий лишай у тебя, а не порода, странно как другие этого ещё этого не заметили и мечтают потереться о твою морду!" Котэ не был из их числа, он не любил Дарлу, не ненавидел, нет, но презирал. Он хорошо помнил свой первый день в Верхних Галереях, тот приём, что она ему здесь "устроила". До этого Фикс целый месяц ходил в районе возле катакомб, в надежде примелькаться кому-нибудь из котов Верхних Галерей, время от времени появлявшимся там. Вскоре ему удалось завязать знакомство с тремя котами, обитавшими в Галереях, и они пригласили его "к себе". В тот вечер ему удалось произвести хорошее впечатление на собравшихся: Фикс умел быть приятным собеседником. Молчать, когда надо и не высовываться, когда не просят, со своими советами. Зато знал очень много разных историй и умел их смешно рассказывать. И вот, когда стало уже казаться, что всё складывается удачно, появилась Дарла. Её появление сразу не понравилось Фиксу, но он решил проявить вежливость: "Кот Фикс" - представился он слегка наклонив голову и даже, чуть было не снял с головы свою кепи, как этому его учили в школе, но вовремя вспомнил про надорванное ухо и ограничился только тем, что приветливо махнул ей рукой. Однако Дарла вежливости не оценила: "Как-как? - произнесла она с презрением изогнув бровь, но при этом продолжая улыбаться - Котэ Фикс? Ну-ну, похоже". После чего засмеялась и ушла, не одарив на прощание никого даже взглядом. К величайшему огорчению Фикса, другие коты, сидевшие за столом, так же засмеялись неудачной шутке, да ещё с тех пор чуть что обращались к нему Котэ, а не кот, хотя и без издёвки. А вот Дарла, та не упускала случая, чтобы отпустить в сторону Фикса какую-нибудь едкую фразочку, или напомнить, что здесь он чужой, что он вырос не в катакомбах.
Прошёл уже месяц, а Фикс так и не успел проявить себя, показать, что он чего-то стоит. Хуже всего было то, что Дарла всегда крутилась возле вожака, а при ней было невозможно подойти и попросить разрешения остаться в стае: она бы опять всё испортила. Но у Фикса на готове был новый план: он проявит себя по-другому. Среди котов, обитавших в Верхних Галереях, были и особенные, занимавшиеся помимо разбоев ещё и охотой. Их называли "крысоловами" и в их задачу входило обеспечивать стаю едой, на случай, если очередной налёт на склады, или мусорки подле ресторанов, пройдёт неудачно. Свои вылазки за добычей они порой совершали в такие далёкие закоулки катакомб, где не встречались даже самые одичавшие коты, а крысы такие голодные и здоровые, что, по-рассказам, втроём могли запросто задрать среднего кота. Но для жизни котов Верхних Галерей эти вылазки играли большое значение. О каждой такой вылазке и её результатах ежедневно докладывали вожаку, равно как и имена котов особо отличившихся во время охоты. Вот в такую вылазку он и попросится пойти вместе с настоящими крысоловами. За последнее время он успел неплохо сойтись с некоторыми из них, однако полной уверенности в том, что они согласятся взять его с собой не было. Больше всего шансов уговорить у него, конечно, было кота по кличке Коготь. Этот уже давно кормился не только охотой, точнее не сколько охотой, а тем, что совершал набеги на продуктовые склады. Однако он был опытным крысоловом и нередко ходил на охоту даже в одиночку, так, для себя, чтобы не терять формы. Поэтому Коготь вполне мог согласиться вывести его на охоту первый раз, а там можно будет попытать счастья и с охотниками "покрупнее". С него Фикс и решил начать, оставив другие варианты на потом. Как оказалось, он поступил правильно: когда он пришёл к Когтю, тот как раз занимался сборами. "Привет" - поздоровался Фикс первым, желая привлечь внимание Когтя, поскольку тот ни как не отреагировал на его появление. "О, Котэ - тут же повернувшись к нему произнёс Коготь - какими судьбами?". Признаться, Фиксу не очень понравилось, что Коготь, на этот раз обращаясь к нему использовал не имя, а кличку (тем более придуманную Дарлой), но не обиделся: Коготь был ещё из тех, о ком принято говорить "старой закалки" и вряд ли бы специально стал его злить. "Слушай, Коготь - без долгих предисловий начал Фикс (тем более Коготь и так поймёт, что он не просто пришёл к нему в гости) - ты ведь на охоту собираешься?" "На охоту - коротко бросил Коготь, не отвлекаясь от своих приготовлений - а ты что, хочешь со мной напроситься?" "Не то, чтобы... - начал сначала Фикс, но вовремя понял, что если хочет присоединиться к Когтю, следует называть вещи своими именами - Понимаешь я торчу здесь уже месяц и всё без дела, вот я и подумал..." "Податься сразу в крысоловы - закончил за него Коготь - Думаешь, тебя станут больше уважать, если ты притащишь им в зубах какую-нибудь завшивевшую крысу? Поверь, это уже давно не играет большого значения, сейчас можно подняться и не будучи крысоловом". "Да - поспешил согласится Фикс (он вообще заметил, что с Когтем лучше не спорить) - но надо же с чего-то начинать, почему бы не с этого?" "Почему бы не с этого - повторил за ним Коготь, очевидно, думая о своём. Тем не менее, он очень внимательно слушал Фикса, поскольку сразу же дал ответ - Хорошо, я возьму тебя с собой, но только с условием: далеко не отходишь и делаешь всё как я скажу, без всяких вопросов. Понятно?" "Понятно" - ответил Фикс, а про себя уже подумал, что при первой возможности обязательно попробует сам поймать какую-нибудь крысу. "Посмотрим, что они тогда все скажут - мысленно уже представлял он себе реакцию других котов - и пусть только теперь эта Дарлин попробует мне всё испортить!"...
Глава третья: "У тебя ничего не получится!"
Давно минули те дни, когда мыши могли спокойно ночевать на улицах своего города, нет. Теперь им непременно подавай тёплые и уютные квартиры - этакие гнёзда, с напрочь запечатанным входом или выходом. И даже ночевать между стенами и щелями домов большинство обывателей уже считают дурным тоном, если только ты не обзаведёшься большой и шикарной крышей-козырьком над входом и красивым ковриком у двери. На тех же, кто по старой привычке, ещё обитает в углах, на чердаках и крышах, они смотрят с нескрываемым презрением, если не сказать жалостью. Однако Жу-Жу особо выбирать не приходилось: в его положение ему "светил" в лучшем случае чердак или крыша-козырёк одного из домов, в худшем - подвал или щель в стене. Учитывая, что последний вариант был довольно-таки грязным, а Жу-Жу хотел немного подольше сохранить благообразный вид, он остановился на первом. Впрочем, и этот вариант оказался не идеальным: по причине зимы все крыши и чердаки порядком отсырели. Но сырость не грязь, а значит можно и потерпеть. И всё же он зря понадеялся, что на крыше спать будет лучше: застоялая затхлая вода в стоках и щелях крыши была похуже всякой грязи. К счастью ему удалось найти почти сухой кусок полиэтилена, который он благополучно и постелил поверх грязного шифера. Вообще, он изначально собирался заночевать в другом месте, под крышей, на чердаке: тут тебе и снег с дождем не страшны, и труба печная рядом - какое ни какое, а тепло. Но он впервые ночевал один, в незнакомом месте, а потому ни как не мог уснуть. Через крохотное чердачное окно ему был виден мышиный город, точнее малая его часть, на которой яркими точками мигали огоньки искусственных ламп. Обычно тёмный мышиный город сегодня сиял огнями и Жу-Жу понимал, что причина в том, что он смотрит на него в первый раз свыше, а не не со стороны мрачных тёмных улиц. Вероятно, будь у него возможность смотреть так на город раньше, он каждый день видел бы его таким: сияющим и огромным. А так...он был подавлен и восхищён одновременно, чувствовал себя песчинкой в этой огромной движущейся "массе" и, в то же время, явственно ощутил, что и он тоже неотъемлемая часть большого организма, который называют мышиным городом. Жу-Жу не знал, будет ли у него возможность ещё раз вот так полюбоваться ночным городом и потому хотел как можно лучше рассмотреть каждую деталь, каждый огонёк, зажёгшийся в эту ночь на небе. Поэтому, не смотря на усталость, он выбрался наружу и, устроившись между торчавшими на крыше трубами, стал наблюдать за ночной жизнью города. Однако вскоре длинный день и голод сделали своё дело и Жу-Жу заснул крепким и глубоким сном, облокотившись о печную трубу. Но даже во сне он продолжал видеть мышиный город: его большие тёмные улочки стали почему-то широкими и светлыми, а голубые огни превратились в гигантских солнечных светлячков, порхавших над крышами.
Проснулся Жу-Жу от холода. В сером небе уже клубились предрассветные сумерки. Ночью выпал туман и курка Жу-Жу сильно промокла, от тяжёлых водяных паров. Кутайся, не кутайся - всё одно холодно. Хорошо хоть ночью не было дождя, или снега, а то пришлось бы ему туго и ни какая шёрстка не спасла. Жу-Жу снова поёжился, мысленно представив себе, как всё это могло закончиться и ещё плотнее укутался в куртку, скорее по привычке, чем в надежде сохранить хоть немного тепла. К счастью, на внешнем виде Жу-Жу это почти не отразилось: он по-прежнему был больше похож на домашнюю молодую мышь, пусть и ведущую не самый стабильный образ жизни, нежели на уличную мышь, пытающуюся казаться стабильной. А это не малого стоило: в таком виде у него оставалась возможность посещать небольшие кафе (чтобы греться) и устроится на временную работу (чтобы иметь возможность поддерживать свой внешний вид в порядке). Но ещё дня два-три и он будет выглядеть не лучше, чем очередной уличный неудачник, которых вокруг пруд-пруди. "Да, друг - мысленно сказал себе он - если ты хочешь хорошо "устроиться" тебе следует поторопиться".
В этот момент дверь дома, на крыше которого Жу-Жу провёл эту ночь, чуть приоткрылась и из неё на крыльцо тихо выскользнула маленькая мышка. По началу Жу-Жу даже не придал её появлению особого значения и повернулся в сторону двери скорее по привычке, чем из любопытства. Однако было в ней что-то такое, в этой мышке, отчего он ни как не мог отвести от неё взгляд, и следил за каждым её движением. Одета она была как типичная дочь каких-нибудь торговцев в уличной лавке, или владельцев небольшого кафе: не броско, но аккуратно. Плечи прикрывала короткая накидка-балеро, не по-погоде лёгкая, возле ушка виднелся маленький бантик, под цвет накидки, юбка-карандаш, в руках небольшая прямоугольная сумочка - но в целом ничего яркого. Разве что шёрстка у неё была очень светлая, почти белая. Жу-Жу и сам тоже был светлым, светлее обычной мыши, но на её фоне даже он выглядел серым.
Высунув руку из под козырька, мышка недовольно посмотрела на небо и поморщилась, хотя, не смотря на туман, на улице не было ни снежинки. Перед тем, как выйти из под него она остановилась, чтобы открыть свой зонт: белый, с цветами розовой сакуры по краям. На какое-то время он полностью скрыл от Жу-Жу мордочку юной мышки и ему пришлось вытянуть шею и сильнее податься вперёд, чтобы совсем не потерять её из виду. В этот момент мышка неожиданно повернулась в его сторону, и, естественно, увидела, что кто-то с любопытством разглядывает её с крыши. Будь Жу-Жу какой-нибудь крысой, или кошкой, то непременно отвёл бы в сторону взгляд и сделал вид, что смотрит в другую сторону, они всегда так делают - кошки и крысы. Но Жу-Жу был мышью, при чём мышью довольно воспитанной. Поняв, что его заметили, он не стал прятаться, а продолжая смотреть на мышку, слегка наклонился и представился как положено: "Жу-Жу - после чего вспомнил, что речь идёт ни о каком-то знакомстве на официальном приёме и с улыбкой добавил - Мышь-в-Красной куртке". Вышло правда это несколько глупо, а совсем не весело, как изначально казалось Жу-Жу, но первые слова были сказаны и исправить теперь их было нельзя. К счастью, мышка попалась с юмором (или просто не очень вредная): "Брит-Брит, - произнесла она, улыбнувшись - Мышь Зонтичная". "А сокращённо, значит будет Би-Би?" - спросил Жу-Жу, в очередной раз ловя себя на мысли, что несёт какую-то ерунду, но мышка и на этот раз сочла его слова забавными. "Только если Вы позволите называть Вас ЖЖ, для краткости" - пошутила она. "Ну уж нет - не удержался Жу-Жу - ЖЖ это слишком. Лучше тогда просто Жу". "В таком случае, Вы можете называть меня только Брит" - засмеялась мышка, продолжая при этом неотрывно смотреть на Жу-Жу. Тут она, очевидно, вспомнила, что у неё есть дела и заторопилась. "Что ж, рада была познакомиться Жу - сказала она - к сожалению мне надо спешить - дела, да и у Вас думаю тоже". Разумеется, у Жу-Жу были дела на день и, конечно же, очень важные. И первым из них значилось найти работу, а потом ещё крышу над головой. Но ему почему-то не захотелось, чтобы Брит об этом знала: в её глазах он хотел казаться кем-то большим, чем просто мышью, ищущей своё место. И Жу-Жу не пришло в голову ничего лучше, чем соврать. "Да мне, собственно, на работу только вечером - произнёс он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринуждённо и убедительно - я занимаюсь продуктовой добычей на верху, поэтому могу не беспокоиться о времени: только мне решать когда и во сколько идти на работу". Сказав это Жу-Жу тут же понял, что в очередной раз сделал глупость: добытчики были мышами обеспеченными и даже в самые неудачные дни они не стали бы ночевать на улице. Брит, разумеется, это знала и теперь, после такого наглого вранья, наверняка считет его лгуном и неудачником, который только и делает, что обманывает окружающих о своей жизни, поскольку в действительности ничего из себя не представляет. Однако Брит оказалась вежливой мышью и на этот раз сделала вид, будто поверила ему: "Серьёзно? - сказала она - Да ты оказывается крутой парень. Ну, удачи на промысле, а мне пора. Может ещё и увидимся!". С тими словами она повернулась и, быстрыми шагами, скрылась за углом. Жу-Жу лишь молча махнул ей вслед рукой, про себя уже решив, что другой возможности увидеть Брит у него в ближайшее время не будет."А что ты хотел? - подумал он - Увидел милую мышку и сразу "расфуфырился"! Думаешь она не заметила этого? Теперь она точно считает тебя неудачником. И будет права, если ты не найдёшь работу и жильё до сегодняшнего вечера".
Справедливости ради, стоит отметить, что этот случай не сильно расстроил Жу-Жу, наоборот, теперь он точно знал, что ему надо делать, чтобы заработать себе на жизнь. Конечно, когда он хвастался Брит, что занимается промыслом на верху, Жу-Жу и не думал всерьёз о том, что действительно может этим заняться. Но сейчас, чем больше он рассуждал об этом, тем больше убеждался в том, что идея подзаработать с помощью промысла была не такой уж безумной. Когда-то он вместе с родителями ходил на один большой мышиный праздник, который проходил почти у самой поверхности. От мышиного города к этому месту вела широкая старая дорога, и Жу-Жу приблизительно помнил, где она находится. Разумеется мыши не стали строить её до самой поверхности, дорога прерывалась где-то возле Верхних Галерей, но от туда можно было легко попасть на Верхние Улицы, где, собственно, мыши-промысловики и добывали всё необходимое для жителей мышиного города. Если верить рассказам еда там валялась прямо под ногами: бери - не хочу. Так что с пустыми лапами, с поверхности ещё ни кто не возвращался. Главная опасность заключалась в том, чтобы миновать Верхние Галереи, туда и обратно, не столкнувшись с котами, а уж обменять, или продать что-нибудь из Верхнего мира на местных мышиных рынках особого труда не составляло. В своё время Жу-Жу не раз ходил с матерью или отцом на эти рынки и видел, как быстро раскупали мыши у промысловиков любые, даже самые бесполезные (с его точки зрения) вещи. Поэтому он был уверен, что знает, всё об этой профессии и сможет с ней справиться. Но больше всего в этой идее ему нравилась мысль о том, что однажды вечером, возвращаясь с промысла домой он столкнётся на улице с Брит и она увидит, что он ей не врал. Он действительно промысловик и зарабатывает себе этим на жизнь, а не какой-то там неудачник, который может быть героем только в своих мечтах. "Решено - мысленно сказал себе мышонок - сегодня же вечером уйду на промысел в Верхний мир! И у меня всё получиться!"