НА СНИМКЕ ИЗ ГАЗЕТЫ: Вера Августовна Лотар-Шевченко
Первые часы, проведённые Верой Августовной в Нижнем Тагиле, стали, поистине, легендарными. Описания концерта, который она дала в музыкальной школе, различаются в деталях, но сходятся в главном: ОНА ИГРАЛА. Играла всё, что помнили память и пальцы, - Баха, Бетховена, Шопена, Дебюсси…
Восемь лет её пальцы не прикасались к клавишам рояля, их изуродовали условия жизни и тяжкий труд, но они всё помнили… Они бегали по клавишам и извлекали божественные звуки. Вера Августовна была счастлива: она сохранила способность играть. Музыка осталась с ней. Жизнь продолжается!
Историю о своём первом концерте в Нижнем Тагиле Любовь Николаевна Качан слышала из уст самой Веры Августовны. Вот краткий пересказ из её очерка «Жалеть себя - какая ерунда! Вера Лотар» (http://proza.ru/2012/02/24/310):
«Сойдя с поезда, она брела по улицам незнакомого города и, вдруг, увидела надпись: «Музыкальная школа». Она почувствовала, одновременно, и непреодолимое желание немедленно проверить, помнит ли она свой некогда очень обширный репертуар, и страх, не откажут ли память и руки (в лагере, чтобы не забыть, она «играла» в свободные минуты на деревянном столе).
Директор школы оказалась отважной и чуткой. Глядя на немолодую, изможденную, плохо одетую – прямо из лагеря – женщину, которая попросила разрешения поиграть на рояле, она сразу все поняла. Не расспрашивая, отвела ее в пустой класс и просто сказала: «Играйте».
И Вера Августовна играла. Восемь часов подряд. По памяти. Смеясь и плача от счастья, что ничего не забыла, что руки «слушаются». Играла, забыв обо всем на свете. А когда, опомнившись, вышла из класса, то была изумлена, обнаружив у двери толпу из преподавателей и учащихся, привлеченных неслыханной доселе в этих стенах музыкой – первых на свободе благодарных слушателей, которые встретили ее аплодисментами.
Любимая музыка – смысл и цель всей ее жизни – и на этот раз сослужила ей добрую службу. Замечательный человек – директор школы – приютила Веру Августовну и помогала, пока, далеко не сразу, ей удалось устроиться на работу».
Перечитав этот рассказ ещё раз, я подумал: «Почему бы на стене дома музыкальной школы №1 не повесить мемориальную доску:
В январе 1950 года в одном из классов музыкальной школы №1 играла только что освободившаяся из лагеря великая пианистка Вера Августовна Лотар-Шевченко».
Первым об этом эпизоде написал, конечно, Симон Львович Соловейчик в декабре 1965 года:
Наступил день освобождения. В телогрейке, в платочке пришла она к директору музыкальной школы в Нижнем Тагиле и сказала, что она окончила Парижскую консерваторию, что выступала в разных странах мира, а сейчас просит одного - пустой класс с роялем, где она могла бы запереться на час...
Ее приняли за сумасшедшую, но она просила немногого, и ей дали этот класс.
Она вошла в пустую комнату, повернула ключ в замке и стояла, прижавшись спиной к двери. Перед нею был рояль. Впервые в жизни почувствовала она страх. Она не могла дотронуться до клавишей. Пересилила себя...
И случилось чудо. Пальцы пианиста деревенеют, если он не играет несколько дней, даже один день. Она стала играть. Сразу. В том самом пустом классе. Играть бурно, подряд, обрывая себя, потому что ей казалось, что вот Шопена она сможет играть, а Баха не сможет, Баха играет, а Бетховена не сможет... Она прерывала одну пьесу, чтобы начать другую, более трудную и еще более трудную. И у нее получалось. Получалось. Получалось...
Педагоги музыкальной школы собрались под дверями:
- Кто это играет?
Через два часа они постучались, вошли и слушали ее, обступив рояль, слушали, слушали...
Как это назвать - чудо? Пусть будет чудо. Но Вера Августовна говорит, что это было именно так: просто она села за рояль и стала играть, словно не было восьмилетнего перерыва.
Об этом «концерте» в своих воспоминаниях написали и трое тагильчан Татьяна Константиновна Гуськова, Эмиль Юдович Фискинд и Наталья Владимировна Позднякова, а также знавшая Веру Августовну и в Нижнем Тагиле, и в Свердловске Нинель Семёновна Пляцковская.
Т.К. Гуськова:
Директор музыкальной школы №1 М.Н. Машкова с удивлением рассматривала странную посетительницу в тюремном наряде, которая, путая русские и французские слова, просила... допустить ее к фортепьяно “играть концерт”.
Просьбу исполнила, но все же заглянула в приоткрытую дверь. Гостья сбросила ватник, некоторое время молча сидела, осторожно касаясь клавиш натруженными изуродованными руками. И вдруг раздались мощные, торжествующие звуки бетховенской сонаты, которую Вера Лотар когда-то играла Ромену Роллану.
Бетховен, Шопен, Бах, еще раз Бетховен - целый водопад музыки затопил небольшой зал школы. Сбежались дети, педагоги, уроки прекратились. А пианистка все играла и играла, ни на кого не обращая внимания. Она была похожа на изголодавшегося человека, которому дали, наконец, кусок хлеба.
Таким был первый концерт Веры Августовны Лотар-Шевченко в Нижнем Тагиле.
Э.Ю. Фискинд:
Найдя, наконец, нужный дом, странная женщина попросила у дежурной разрешения:
– Не могли бы вы показать свободный класс с инструментом.
Сев за пианино, она не сразу опустила руки на клавиши: она их боялась. Десять мучительно долгих лет она видела эти бело-черные ”брусочки” только в воображении. Сильное волнение охватило ее, едва извлекла первый звук - долгий, тревожный и трепетный. “Надо попробовать, надо попробовать, - стучало в голове: возможно, я еще что-то помню”.
Двести классических вещей, творений величайших композиторов мира, сберегала когда-то ее уникальная память. Десять лет она проигрывала их пальцами... по столу.
Дрожащей рукой женщина вновь прикоснулась к клавишам, маленький зал наполнили звуки сонат Шопена. Их сменили мощные аккорды торжественной и печальной музыки Бетховена. Пианистка ничего и никого не видела. Музыка увела ее в далекое прошлое.
Когда звуки смолкли, раздались аплодисменты. Это преподаватели и ученики собрались у открытой двери. Импровизированный концерт длился час, может быть, два. Уроки были сорваны: никто не спешил в свой класс, все хотели слушать еще и еще.
Первой, на правах хозяйки, к пианистке подошла директор школы Мария Николаевна Машкова. Она расспросила незнакомку, кто она, откуда, и, узнав, что музыкальная школа - первый дом в Тагиле, кода эта женщина вошла, Мария Николаевна приютила ее, обласкала.
Так в нашем городе появилась знаменитая в прошлом французская пианистка Вера Августовна Лотар-Шевченко.
Н.В. Позднякова:
Она шла по городу и на ломаном русском просила изумлённых прохожих указать дорогу к музыкальной школе.
Я помню это старинное одноэтажное, давно снесённое здание музыкальной школы, с небольшим уютным залом. Именно сюда пришла Вера Августовна, надеясь, что ей разрешат поиграть на фортепиано после стольких лет отлучения от любимого искусства. Помню я и многолетнего директора этой школы Марию Николаевну Машкову. Эта интеллигентная и добрая женщина приветила опальную пианистку. На свой страх и риск она устроила её на полставки иллюстратором музыки, поскольку преподавать официально вчерашней “зэчке” никто бы не позволил. Мария Николаевна помогла ей с жильём и одеждой.
Н. С. Пляцковская:
. И вот прямо с вокзала в лагерной телогрейке она явилась в музыкальную школу №1 и, путая русские слова с французскими, попросила разрешения подойти к роялю «играть концерт». Об этом легендарном вечере мне позднее рассказывала директор школы Мария Николаевна Машкова. Странную посетительницу оставили одну. Это была ее просьба. Она боялась первой после лагерной жизни встречи с инструментом. Не сразу она сумела обуздать свое волнение. Но, начав играть, уже не могла остановиться. У прикрытой двери собрались все педагоги и ученики. Потом рискнули заглянуть в класс. Потом перешагнули порог, окружив рояль. Помешать ей уже ничто не могло. Темнело, подходил к концу короткий уральский день, родители звонили в школу, беспокоясь о своих чадах, но удивительный концерт продолжался. Всем трудно было разойтись.
М. Н. Машкова была первым человеком в Тагиле, кто пригрел и приютил Веру Августовну. Она получила в музыкальной школе работу иллюстратора. Играла детям любую классику, о которой в ходе урока говорил педагог.
В книге «Умри или будь!» (Москва, 2012) появилась статья Натальи Богдановны Кругловой, познакомившейся с Верой Августовной во время её гастрольных поездок в Курган и подружившейся с ней. Оказалось, что её подруга Бэлла Добрусина видела (и запомнила!) Веру Августовну в тот январский день 1950 года.
Н.Б. Круглова пишет:
19 декабря 1965 года ко мне прибежала подруга Бэлла Добрусина с «Комсомольской правдой», где был напечатан очерк журналиста, педагога, писателя Симона Львовича Соловейчика «Пианистка» о Вере Лотар-Шевченко. Бэлла рассказала, что, живя в Нижнем Тагиле, она с мамой пошла в музыкальную школу платить за обучение. И тут вошла женщина в косыночке, в фуфайке, попросила класс с фортепиано и начала играть…
Вот так просто всё и было: вошла…, попросила… и начала играть. А как она перед этим «брела по улицам» или «бежала в драном бушлате» по ним – плод фантазии пишущего воспоминания, картинка, которую он сам себе представил и нарисовал в воображении.
Свидетельство Бэллы Добрусиной - это свидетельство человека, КОТОРЫЙ ВИДЕЛ. И тем самым оно бесценно.
Он был, этот январский день. Обыкновенный день с необыкновенным событием, когда женщина, в прошлом пианистка, вышла из лагеря, куда её безвинно заточили, и после восьми лет пребывания в страшных лагерях села за рояль и заиграла.
Он был, этот январский день 1950 года, и он останется в памяти людей как день величия духа, – первый день свободы пианистки Веры Августовны Лотар-Шевченко, отсидевшей восемь лет в сталинских лагерях, чудом выжившей, не потерявшей себя, сохранившей любовь к музыке и стремление извлечь её из инструмента, извлечь и донести эту звучавшую в ней музыку до людей, чтобы и они могли приобщиться к тайнам музыки, чтобы и в их душах расцвела любовь к ней.
Это был концерт ВЕЛИЧИЯ И ОСВОБОЖДЕНИЯ ДУХА. Она свободна, музыка снова с ней! И никто не помешает ей одаривать музыкой людей!
Донести музыку до людей считала она своей миссией. Ту музыку, которая звучала в ней все эти долгие 8 лет. Поэтому и выжила. Поэтому восстановила технику игры. Потому и давала концерты ещё больше 30 лет. Поэтому и превзошла себя, бывшую французскую пианистку. Поэтому и стала великой русской пианисткой.
Со дня её смерти прошло больше 30 лет, а её пианистическое творчество с каждым годом находит всё новых и новых почитателей.
Продолжение следует: http://proza.ru/2014/01/11/217