Светлой памяти моей мамы посвящаю...
Жорж сидел в маленьком уютном кафе с вкусным названием «Шоколад». За окном моросил октябрь, точнее – самый конец октября, приближались сумерки. «Странно, - думал Жорж, глядя на площадь Искусств, - Листьев на деревьях уже почти не осталось.» Да, октябрь в Питере совсем не такой, как в его родном Париже. Хотя, собственно, почему только Париж – «родной»? Ведь корни-то по материнской линии были как раз здесь, в Санкт-Петербурге. Именно отсюда в далеком 1917-м эмигрировала в Париж его прабабушка, потомственная русская княгиня.
Жорж посмотрел на часы. До встречи с представителем редакции оставалось ещё минут сорок. Значит, можно не спеша выпить чашечку кофе. Подозвав официанта, Жорж заказал двойной эспрессо и кусочек торта «Наполеон». Вообще-то он не любил сладкого, но любопытство взяло верх. Почему русские называют этот торт именно «Наполеоном», а не «Александром Македонским», например? Чем же его знаменитый соотечественник так похож на торт? Хотя...русские – это ведь тоже в какой-то мере его соотечественники.
И в этот момент произошло то, что заставило Жоржа начисто забыть не только о торте, но и о предстоящей встрече с редактором. В кафе вошла женщина средних лет и, приветливо поздоровавшись с официантом, направилась к столику под портретом Рахманинова. Лёгким, изящным движением она повесила сначала зонтик, а потом и пальто на стоящую рядом вешалку. Жорж замер. Он вдруг почувствовал, что сердце его начинает бешено колотиться. К незнакомке подошёл официант. Она улыбнулась ему чуть заметно, одними уголками губ, при этом глаза её излучали столько тепла и света, сколько не смогли бы дать даже сто тысяч самых ярких «голливудских» улыбок. По крайней мере, так подумал Жорж.
- Мне, пожалуйста, «американо» с горячим молоком, - промолвила незнакомка и вновь обезоруживающе улыбнулась.
Официант попятился выполнять заказ. Именно попятился. Жоржу даже показалось, что он боится оскорбить эту женщину, повернувшись к ней спиной хотя бы на мгновение.
Да, она была красива, но Жорж чувствовал, что не красота, а нечто другое влечёт его к незнакомке, совершенно не давая отвести от неё взгляд.
В тот самый момент Жоржу почему-то вдруг вспомнилась прабабушка, потомственная русская княгиня, которую он застал в живых, будучи ещё совсем ребёнком. Когда-то очень давно Коко Шанель опубликовала свой знаменитый афоризм: «Женщина, которая не пользуется косметикой, слишком высокого мнения о себе.»
«Вздор! – отреагировала прабабушка, прочитав его. – Косметикой не пользуется лишь та женщина, которая чётко понимает, что ей уже ничто не поможет. Любая другая женщина, если она, действительно, Женщина, обязательно использует косметику, самый минимум, который ещё больше подчеркивает её красоту! Это как последний штрих в картинах Великих художников.»
«Да, именно самый минимум», - подумал Жорж, глядя на незнакомку. И тут вдруг он обратил внимание на её пальто, висевшее на вешалке вместе с зонтиком. Надо же! В отдельности от своей хозяйки оно казалось совершенно обычным, даже простым. Но в тот момент, когда она вошла, Жорж почему-то решил, что это, как минимум, от Кардена. Настолько изящно пальто было подобрано по фигуре, цвету глаз и волос, идеально гармонировало с зонтом, сумочкой и перчатками. Всё это так соответствовало её, именно ЕЁ стилю.
А ведь многие женщины в погоне за «фирмой» даже не задумываются порой – идёт ли им это, к лицу ли...Ах, Армани! Ах, Версаче! И напяливают на себя всё «фирменное», абсолютно не считаясь со своей индивидуальностью. Да ещё добавят по кольцу с бриллиантом на каждый палец, чтобы «соответствовать статусу элиты общества». Как они смешны и нелепы по сравнению с ЭТОЙ женщиной.
«Ах, мой мальчик, - опять послышался голос прабабушки. – Обвешивать себя бриллиантами с головы до пят и заказывать дорогие вина в фешенебельных ресторанах – вовсе не значит быть аристократом. Аристократизм у человека внутри. Врождённый или приобретённый в процессе воспитания – не важно. Но ни финансовые трудности, ни даже полная нищета не способны вытравить его. Он умрёт только вместе с человеком.»
И тут Жорж понял, ЧТО его влечёт к незнакомке: во всех её движениях, манерах, во всём её облике было столько...достоинства! Нет-нет, не надменности, не высокомерия (их-то как раз не было и следа!), а именно ДОСТОИНСТВА, того, что прабабушка называла «внутренним аристократизмом». А горящие добрым светом глаза придавали всему вышеназванному особый шарм и очарование. Это была Женщина! Женщина в высшем понимании этого слова. Одна из тех, за честь которых сто или двести лет назад мужчины, не задумываясь, гибли на дуэли.
«Как я их понимаю», - подумал Жорж и (как ему показалось) даже вслух.
В это время незнакомке принесли кофе. Положив в чашечку два кусочка сахара она потихоньку начала размешивать его. Господи! Жорж никогда и представить себе не мог, что простое размешивание сахара в кофейной чашечке может быть сродни целому спектаклю! Он уже не отрываясь, во все глаза глядел на очаровательную незнакомку, как будто боясь пропустить хоть один её жест. При этом в ней не было никакой наигранности, всё шло изнутри. Она такой была!
«Манеры и манерность – это разные вещи, мой друг, - в который раз послышался голос прабабушки. - Соблюдая хорошие манеры, никогда никого не изображай. Будь самим собой.»
Жорж даже на мгновение оглянулся, ему вдруг почудилось, что прабабушка стоит где-то рядом. Но, естественно, её не было. «А вдруг её душа переселилась в эту прекрасную Женщину и сидит сейчас здесь, за столиком под портретом Рахманинова?»- мелькнула шальная мысль. Прабабушка просто боготворила Рахманинова. Это Жорж неоднократно слышал от мамы.
Лёгким движением ресниц незнакомка попросила счёт. Расплатившись, она улыбнулась всё той же «обезоруживающей» улыбкой и чуть слышно сказала: «Спасибо.»
Жорж знал, что у русских это означает «сдачи не надо». Он видел, как официант буквально просиял в ответ. Понятно, что не от количества чаевых. Какие уж там могут быть чаевые с чашечки «американо». Но как деликатно они были вручены! Жорж много раз видел, как чаевые попросту небрежно швыряют на стол или же акцентируют на них внимание, словно пытаясь щегольнуть своей щедростью. Вот, мол, я какой! Смотрите!
И как неудобно себя чувствуют в эти моменты официанты, хотя и не подают вида.
Здесь же всё было совсем по-другому. Незнакомка отблагодарила официанта, не унизив его человеческого достоинства. Женщина! Женщина с Большой Буквы во всём!
В дверях кафе показался представитель редакции, пришедший на встречу с Жоржем. Но как не хотелось! Как не хотелось последнему расставаться с таинственной незнакомкой!
Однако, в этот момент она встала, лёгким движением накинула своё простое-элегантное пальтецо и, попрощавшись с официантом, поспешила к выходу. И тут Жорж почувствовал аромат её духов. Это были шикарные дорогие духи!
«Настоящая Женщина никогда не экономит на духах. Она пользуется только хорошими, дорогими духами...или не пользуется вообще.» - в который раз за вечер «констатировала» прабабушка, потомственная русская княгиня...