Лето на Колыме, это белые ночи и незаходящее солнце. Пришедшее тепло оживляет природу и штурмует вечную мерзлоту, хранящую в своем панцире солнечный металл. В промывочный сезон старатели бросают все силы на освобождение золота из мрака и холода.
В этом году мы решили работать втроём. В апреле все золотодобытчики трудятся круглые сутки по переброске топлива, техники на горные участки. Вместе с опытным механизатором, мастером на все руки, Грачом Ярославом, мы ремонтировали два стареньких УАЗа и УРАЛ. Третий наш компаньон, бульдозерист Валерий Батурин, проработавший в артели не один год, продолжал отдыхать. Его видели в посёлке пьяным. Он по молодости пытался опровергнуть известную истину, что водку никто не победил. Он всё чаще пил на работе, прогуливал, получал мизерную зарплату, но приходил снова. Я обещал не брать его в артель, но мы снова работали вместе, в память о его отчиме и матери, хороших и добрых людях, которых я очень уважал. Они ушли в мир иной и Валера остался без руля и ветрил. В прошлый промывочный сезон мы сработали неплохо, получив зарплату он всю зиму пил горькую. Осенью, используя погожие деньки, мы занимались ремонтом техники, Валера уверял, что подготовит свой бульдозер в марте.
Пришёл он и в этот раз, в мае, когда мы с Грачом начали переезд на участок.
- Саныч, а не пора ли мне выходить на работу - выдал он.
Откладывать перегон техники нельзя ни на час, по льду реки Детрин уже шла верховодка. Валерин бульдозер, после прошлого промсезона, набор узлов скрепленных одним, двумя болтами. Выбор невелик, решили дать Батурину сутки на протяжку и смазку бульдозера.
Рано утром двумя бульдозерами и загруженным УРАЛом двинулись в путь. Нам повезло и вечером наши кормильцы, лязгая гусеницами, забитыми льдом и снегом, вползли в лесной поселок. Он расположился на слиянии трёх ручьёв Осенний, Широкий и Тур.
Слава богу, Детрин-батюшка пропустил нас! Но вода в реке поднималась на глазах, а мне предстоял ещё один рейс за топливом, запчастями и маслами. Без них, все наши весенние хлопоты напрасны. Разгрузив насосную, мы двинулись в обратный путь. Поехал с нами и Батурин, хотя должен был остаться. На Колыме во всех артелях, действует сухой закон. Валера пытался от него отодвинуться, заявив, что забыл вещи. Ночью мы вернулись в посёлок.
К обеду следующего дня загруженной машиной подъехали к переправе.
По реке шёл ледоход!
Обычно это грандиозное явление вызывает у меня восхищение, восторг и жажду жизни. Но сейчас могущество природы приводило в отчаяние. Река грохотала льдинами, тащила поваленные деревья, резко поднимала воду. Со своим другом УРАЛом, мы не раз преодолевали поток такой глубины. Но придонный и несущийся по воде лёд, в считанные мгновенья мог остановить, перевернуть и уничтожить машину.
Один день задержки, заставляет рисковать всем. Колыма не терпит слюнтяев и дураков. Здесь всё скоротечно и жестко. При пробуждении реки, лёд идёт сплошным потоком до первого переката, где громоздясь в ледяные горы, перекрывает течение. Вода перед затором быстро поднимается, накопив чудовищную силу, несет ледяную гору вперед, сметая всё на своем пути. Подумать страшно, что будет с теми, кто попадёт в эту ледяную мясорубку. В кузове накаченная резиновая лодка, но в ней место только для двоих.
Дождавшись, когда на реке остались одиночные льдины, мы въехали в бурлящий поток. Когда дизель ушёл в воду, наступила сжимающая душу тишина. Могучая машина беззвучно продвигалась вперёд. Хоть бы не заглох двигатель, не попасть в промоину, не упереться в придонный лёд!
Вот он волнующий миг! Капот появляется над водой, а вскоре звук ровно работающего сердца УРАЛа возвестил о том, что Река пощадила нас. Как же я благодарен тебе, великая стихия! Спасибо тебе, мой могучий друг УРАЛ — ты вновь вытащил меня из отчаянного положения!
Люди полагающие, что у природы нет души, заблуждаются, но мне кажется, она откликается только на добрые помыслы и дела.
Переезд завершён, теперь за работу. Не успели мы добраться до участка, как Валера заявил, что у него болит глаз. Обычно в это время у него болит спина, нога, желудок и на лечение этих недугов есть лекарства. С трудом сдерживаю досаду. Скорее всего, это лишь предлог. А если правда? Снова в ночь придётся испытывать судьбу — маневрировать на резиновой лодке среди льдин, по реке, бурлящей паводком. Лёд вспарывает резиновые лодки как нож.
Батурин предлагает составить мне компанию. Я отказываю, потому что это самоубийство. С двумя пассажирами лодка становится неуправляемой и увернуться от льдин невозможно. Его замысел легко просчитывается, но возможно ему и вправду нужна помощь.
Вечереет, до берега реки два километра придётся идти пешком, далее переправа и 18 километров до райцентра. В это время, день на Колыме длится 20 часов, да и оставшееся время это густые сумерки. Но переправляться через реку нужно только засветло. Попив наскоро чайку, трогаюсь в обратный путь. Благоухание оживающей тайги и запах талой воды бодрит и придаёт новые силы. Уходит досада на неустроенную Валерину жизнь. Вспомнив его, светящееся радостью лицо, при получении расчёта за отработанный сезон, я окончательно успокоился.
К трём часам ночи я был в посёлке.
На следующий день переправиться не удалось.
Нагруженный свежим хлебом и продуктами, я пришёл на участок только к обеду второго дня. Кроме лекарства, я принес Валере полтора литра пива, для смягчения перехода к безалкогольной жизни. Ещё на подходе к участку я увидел Грача, который хлопотал около бульдозера, будто и не отходил от него. Подойдя, я пожал крепкую руку механизатора и спросил:
- Как Валера?
Он с удивлением глянул на меня:
- Так он же ушёл вслед за вами?
Из дальнейших объяснений выяснилось, что через полчаса после моего ухода, Грач закончил работу и вошёл в домик. Валеры в нем не было. Не было одеяла, ножа, но висела его тёплая одежда.
Не надо быть следопытом, чтобы понять, он в беде. При переходе ручья, потерял спортивные тапочки и продолжил путь босиком. Следы терялись в траве на лесной дороге, ведущей в сторону поселка, в трёхстах метрах от домика, где они жили с Грачом.
Зачем лез в воду? Есть прямой и сухой выход от домика на лесную дорогу. Почему не вернулся за обувью? Что погнало его в ночь?
Конечно, пройти 15 километров по лесной дороге не составляет никакой проблемы, но в сумерках по холодной земле, без обуви, это безумие. От полученной информации, сердце тревожно заныло. Так быстро, я никогда не ходил, в пять часов вечера добрался до райцентра и встретился с «названым братом Валеры», проживающим в его квартире. Он сообщил, что Валера не появлялся. Есть ещё сестра, друзья, но если его сморил сон в пути, как он встанет на свои разбитые ноги?
Позвонив в милицию, заявил о пропаже человека, попросил организовать поиски. Сам, в шесть вечера, прихватив водку, сухую одежду и еду, вышел на поиски Батурина по лесной дороге. Ноги в болотных сапогах болели и требовали отдыха, но тревожные мысли гнали и гнали меня вперёд.
Осматривая свежие следы и окурки, кусты и коряги, я кричал:
-Вале-р-а!
Тайга в ответ удивлённо молчала. Следы людей закончились примерно на середине пути и появились медвежьи. Медведь шёл на час, два впереди меня.
А что если он доберётся до Батурина раньше?
Валерина собачка, ушедшая вместе с ним, послужит медведю лишь приманкой.
Ноги сами несли меня. Я пытался отогнать от себя мысль: «А если?» — ведь у меня нет с собой оружия.
Всколыхнулась досада на правителей страны, которые разоружили геологов и горняков перед дикими хищниками и лихими людишками. Война с терроризмом, обернулась борьбой с простыми тружениками. Я, армейский офицер, не имею прав находиться в тайге с оружием! Парадокс.
Отгоню огнём, решил я, только бы найти товарища и шёл всё быстрее и кричал всё громче. Вдруг, что-то насторожило меня, резко обернувшись, увидел в пяти шагах от меня огромную, лохматую, чёрную собаку. Как бесшумно ходят животные. Что она делает в такой глуши? Впереди меня идёт медведь, сзади собака, не иначе как проведение послало мне их, ведь если Валера где-то рядом, они непременно найдут его.
Когда общаешься с тайгой в одиночку, все чувства обостряются, и ты ощущаешь взгляды, запахи, которые в обычной ситуации не замечаешь. Природа разговаривает с тобой на уровне подсознания. Почему я не слышу Валеру, ведь зачастую я слышу боль просто знакомых мне людей? Неужели боли нет?
В молодости, увлечение рыбалкой и охотой заставляло меня проходить по валунам и кочкам до 50 километров в сутки, поэтому часто ночь застигала меня на лесной тропе. Однажды, увлекшись новыми далями, я не заметил как закончился день. Весь обратный путь шёл ночью. Глаза и нервы привыкают к темноте, двигаешься по памяти на полном автомате. Изредка, при переходе через болото или чащобу тальника, по-новому оцениваешь ситуацию. Слившись с окружающим миром, ощущаешь его каким-то пятым чувством. В таком состоянии, взгляд животного со стороны воспринимается как укол, или нечто материальное.
В тот раз, взгляды вонзились в меня со всех сторон, в них чувствовалось огромное возбуждение. Волосы шевельнулись на голове, я не понимал, кто может глядеть сразу и сзади и передо мной, со всех сторон одновременно. Самое страшное что взгляды ощущались совсем рядом в метре от меня. Напряжение возрастало волной, кто-то принимал решение. Вслушиваясь в темноту, я водил стволами ружья вокруг себя. Темнота оглушительно молчала.
Вдруг звенящая тишина, взорвалась гортанными криками, треском взлетающих в кустах десятков птиц. Это стая куропаток заночевала на брусничнике вдоль лесной дороги, а я буквально наступил на них.
Вот и сегодня, я почувствовал взгляд со стороны сопки. Приглядевшись, увидел рыжую лайку. Я окликнул её, но она не подошла и лишь настороженно следила за мной. Видимо, одна из тех бедолаг, что кормятся в посёлке на помойках. Судя по следам, они охотятся за мышами и другой доступной для них дичью. Летом они ловят и едят бабочек, кузнечиков, жуков, разоряют птичьи гнёзда, уничтожают птенцов.
Их бросили люди, валом покидающие Колыму. Собаки дичают, сбиваются в стаи и представляют опасность для всего живого.
Поднявшись на склон сопки, я оглядел место, где сидела собака. Покричал осевшим голосом. Ничего. Вернувшись на тропу, продолжил поиски. Случайный попутчик, чёрный лохматый пёс, теперь бежал впереди меня, а далеко впереди нас, не спеша, никуда не сворачивая, шёл медведь.
Хлопая крыльями, взлетела с ягодника глухарка . Усевшись на дерево, она без опаски, вертя длинной шеей, разглядывала меня. Пожелав ей хорошего потомства, я начал спускаться к ручью Восход. Следы людей исчезли и появились звериные. Да! Значит, не был здесь и наш товарищ! В тайге тысячи дорог. Какую выбрал он?
Воздух напоенный ароматом пробуждающихся лиственниц, как эликсир жизни вливался прямо в душу, отгоняя усталость. К часу ночи с развилки лесной дороги, я увидел наш горняцкий посёлок. Следы медведя и собаки свернули к реке, а я направился к посёлку надеясь на хорошие вести.
Ярослав, встревоженный происшествием, ещё не спал. Выяснив что Валера и собака не появились, я пошёл в свой домик отдохнуть. Но тревога за пропавшего товарища будоражила мысли.
- Если он не дошёл до Восхода, значит мог вернуться на верхний стан участка. Ведь через сопку идти всего около километра. Там, в домике есть дрова, постель, еда, сигареты и теплая одежда. Отсюда до него два километра, но после пробежки без обуви Валера сбил ноги, простудился, поэтому не пришёл сюда. Если в 56 лет, мне под силу пройти за день 50, какие проблемы тридцатилетнему парню одолеть пару, тройку километров?
Эта мысль вытолкнула меня в сумерки ночи.
- Господи! Помоги найти его живым!
Я шёл по дороге, хрустя кристаллическим снегом местами лежащим на дороге. В контрасте со звездной, оглушающе — безмолвной ночью, этот звук казался грохотом, а окружающий мир призрачным. Вам знакомо состояние, когда усталость туманит сознание, темнота искажает пространство, а слух обостряется до предела, потому что он единственный, продолжает контролировать ситуацию? Это как сон наяву!
Летом это расстояние мы преодолевали за 30 минут, я шёл около часа.
Домик пуст. Мертвая тишина. Мой крик безмятежно поглощён безмолвием ночи.
На рассвете вернулся на стан. Надо хоть как-то подготовиться к новому тревожному дню.
Краткий сон принес чугунную голову и ноющее каждым суставом тело. Это третий день как ушёл наш товарищ, а мы не знаем где и как он провёл прошедшую ночь. Раз собаки нет возможно жив, но ему срочно нужна помощь. Завтрак на скорую руку и мы с Ярославом в пути.
Осмотрев все близлежащие лесные тропы, обнаружили новые следы в начале старой тракторной дороги, ведущей в посёлок, которую я вчера обследовал. Больше ничего нового. Отправив Ярослава в поселок, решил осмотреть местность в бинокль с сопок, разделяющих реку Детрин и ручей Широкий. Пошёл дождь. Террасы вдоль реки и ручья просматриваются как на ладони. Продираюсь сквозь заросли стланика, с одной вершины сопки на другую, всматриваясь в открывающиеся пространства.
Весь день, моя еда и питьё, прошлогодняя шикша и брусника, которую я срываю на ходу. Одежда насквозь промокла, от меня валит пар. В болотных сапогах хлюпает вода.
Шум тяжёлых крыльев отвлёк от поисков. Клин гусей летит в нескольких метрах от меня. Каждый косит на меня свой глаз-бусинку, удивляясь, откуда здесь человек. Никогда не видел такого интереса со стороны пернатых. Мне казалось, они думали:
- Печальное зрелище.
Но не выдавали своих эмоций криком.
День угасал, полураскрывшиеся почки на лиственницах, источали аромат от которого кружилась голова, но вместо ощущения полёта, рождалась вязкая тревога. Вот-вот тайга вспыхнет зелёным светом и тогда, поиски станут практически бессмысленными, листва скроет следы навсегда!
Неожиданно проснулась старая боль в колене. Сустав горел и клинил при каждом шаге. Придётся идти волоча ногу не сгибая. Вы ходили по кочковатой мари в таком состоянии? Нет! И не надо. Не дай вам бог испытывать себя таким способом. Но мне, сегодня нужно пройти около пяти километров, осмотреть охотничий домик на озере, Валера знал о его существовании.
- Справлюсь, решил я и поковылял вперёд.
Воспоминания нахлынули на меня. Я учился в девятом классе. Моей страстью была охота, рыбалка и фотография. Всё свободное время, проводил в лесу. В легендарную реку Колыму, на берегу которой мы жили, впадало огромное число рек и ручьёв. Они манили меня своей первозданной чистотой, хрустальным перезвоном перекатов и танцующими хариусами. Я буквально задыхался, в своём стремлении увидеть это первозданное чудо. Меня звали вершины сопок и истоки ручьёв. Это была испепеляющая страсть.
Пацаны влюблялись в девчонок, любовались с ними волшебством белых ночей.
А что я? Грустно вспоминать. Мне нравилась одна девочка, однажды она предложила мне погулять вместе. Наверное она была моей судьбой. Но сегодня мы с Петровичем едем на рыбалку. Назначен час отъезда. Я скрепя сердцем вежливо отказался.
Последующие события показали, что природа в которую я был безумно влюблён, сочла мой поступок крайне неразумным.
Я заждался, когда Петрович, опытный рыбак и охотник, будет готов к выезду в тайгу. Он пенсионер и тайга стала его вторым домом. Любитель выпить, получив пенсию шёл в магазин. Первую половину тратил на спиртное, вторую на продукты. Пока было спиртное, не выходил из домика. Когда всё выпивал, брал рюкзак, ружьё, собаку и уходил в свои лесные владения.
Уже к вечеру, отец отвёз нас на берег реки Детрин и вернулся в посёлок. Переправа на старой резиновой лодке и мы у домика на речных просторах, где пробудем неделю. Завтра рыбалка!
Тогда я ничего не знал об информационном поле и знаках, которые оно подаёт. В моём случае это были яркие шлагбаумы. Я ломился через них с азартом юной неудержимости.
Поутру я сплавал на другой берег и перевёз оставшиеся с вечера вещи. Когда вынес лодку, она взорвалась у меня в руках, распластавшись от носа до кормы. Несколько секунд задержки и она бы взорвалась в воде. Плавать в болотных сапогах ещё никто не научился.
После завтрака, Петрович пошёл проверять петлю, поставленную на медведя. Я противник такого способа охоты на любого зверя, тем более на хозяина тайги. Но кто спрашивает моё мнение! Медведь попал в петлю, но сумел вырваться и ушёл раненный и обозлённый на людей. Я был рад, что он жив, но огорчён и насторожен его ранением. Если медведь начнёт охоту на человека, то у последнего, нет никаких шансов. Скрадывает он бесшумно, прыгает на пять метров, зубами прокусывает стволы ружья.
Но со мной золотистое теплое солнце, аквамариновое небо, молодость! Я быстро отдаляюсь от стана Петровича, наслаждаюсь ловлей серебристых молний. День клонится к закату, но хариус взлетает над водой, искрится, вспыхивает серебром, то и дело попадаясь на мои разноцветные мушки.
Упиваясь рыбалкой, спешу, поэтому он всё чаще сходит с крючка. Вот ещё один красавец срывается и падает между камнями, мне под ноги. Щечкой сапога пытаюсь выбросить его на берег. Правая нога соскальзывает, проваливается и заклинивает между валунами, левая по инерции вращает тело. От хруста в колене темнеет в глазах. Нога разламывается на две части в коленном суставе. До сих пор перед глазами стоит эта дикая картина. Превозмогая ужас и боль, вправляю её. Удивительно, но она как будто всасывается на своё место. Тайга не любит убивать, она очень древнее, суровое и мудрое существо. Сильных - закаляет, постоянно испытывая на прочность, слабых - не подпускает к своим владениям.
До стана более трёх километров. Как до него добраться? Подломленная нога наливается горячей болью, раздувается и синеет. Жутковато смотреть, как она становится тяжёлой и огромной как бревно и полыхает огнём, который туманит сознание. Ночевать на узкой полоске берега рядом с ольховыми зарослями нельзя, это вотчина хозяина тайги. А он ранен и обозлен и не станет разбирать, кто причинил ему боль. Значит надо встать и выйти на косу, где можно развести костёр. Опираясь руками приподнимаюсь, но когтистая боль бросает меня на землю. Прихожу в себя и повторяю попытку. Понемногу перемещаю тело и минут через двадцать добираюсь до зарослей ольхи, преодолев метров десять. Вырезаю ножом, палку-рогатину, некое подобие костыля. Подавляя боль делаю первый шаг, снова падаю. Потом два шага, снова падение от оглушающей боли. В мозгу колотится навязчивая мысль:
- Наверное, также больно сейчас медведю, со стальной петлей на ноге! А что?! Для природы, я наверное, соучастник Петровича!
Делаю шаг, три, пять, десять, двадцать, сто. Я иду-у-у! Знаю что это горячка, поэтому останавливаюсь, когда боль уносит сознание. Около двух часов волочу свою синюю, неработающую ногу. Это чудо! Я на стане!
Ещё большее чудо, сидящий около костра отец. Какие силы привели его ко мне сегодня? Для меня это спасение. Ночевали мы уже дома в посёлке. Спасибо Создателю!
Трое суток я не вставал с постели. И ещё долгие годы, из-за порванных связок, нога болела и подворачивалась.
Вот и сегодня она напомнила о травме, полученной сорок лет назад, об ошибках молодости.
... Время летит быстро, а с ним уменьшаются шансы найти своего товарища живым. Поэтому я ускорял шаг, не забывая осматривать кусты и коряги, мимо которых проходил. То и дело я кричал:
-Вале-ра,
Тайга помалкивала, ни чем не выдавая своих чувств. Вот и озеро, аккуратный охотничий домик. Изрядно волнуясь, открываю дверь. Никого! Угасла последняя надежда. Ведь здесь он мог жить очень долго. Печка, топчан с матрасом и одеялом, спички, дрова и даже свечи и сигареты. Но он не пришёл и сюда. Где же тебя искать? Слышал что в устье Восхода есть ещё одно зимовье, но не знаю где оно, значит надо в райцентр к друзьям охотникам. Но сначала на стан участка. Что там у Ярослава?
По зеркальной глади озера, скользили утки, в красочном брачном наряде, и два белых лебедя. Они, как будто парили в аквамариновой синеве неба, отражённого в озере. Было ясно, что осенью здесь никто не охотился. Как только человек ушёл в природе воцарилась гармония. Гнездящихся лебедей, на Колыме я раньше не встречал. Сегодня, эта красота вызывала тихую грусть. Домик гармонично вписанный в ландшафт, стол и лавочки, очаг около него, всё говорило о том, что хозяин этих угодий всё делал с любовью. Но что-то, похожее на беззвучный стон слышалось на уровне подсознанья. Сначала я отнёс этот призыв к огромному напряжению последних дней.
Понять меня, может только тот, кто побывал в подобной ситуации. Примерно сто тысяч шагов и при каждом ждёшь, а вот за кустом, корягой, кочкой человек, а вдруг бездыханное тело. А то и медведь в придачу. От напряжения сознание работает в пограничном режиме и выдаёт совершенно уникальную информацию.
Оглядевшись я понял, что призыв идёт не от человека, а от лиственниц, на которые несколько лет назад была накручена стальная проволока. За прошедшие годы, сталь мертвой хваткой сдавила стволы десятка лесных красавиц, натянулась как струна и медленно убивала. Я освободил их от удавок, но на одном дереве сталь въелась в древесину и я лишь разорвал петлю на нём.
Я вспомнил рассказ моего товарища, заядлого рыбака и охотника, балагура и оптимиста Юрия Рыбкина. Этот домик и охотничьи угодья ему завещал охотник по фамилии Ризе, перед тем как покончить жизнь самоубийством. Что послужило причиной такого жуткого ухода из жизни, Юрий не знал.
Когда приходят болезни, горе, люди часто сетуют:
- За что такое наказание?
Я знал Ризе как спокойного и хорошего человека. Неужели эти случайные петли стали его смертной тоской? Мы отвечаем перед вселенским разумом за свои поступки. Но такая плата? Это жутковато!
На обратном пути я решил обследовать тракторный след по правому берегу ручья Осенний. Размышляя о превратностях судьбы, разглядывал в бинокль окрестности. Тайга искрилась слабым, зелёным светом и была ещё прозрачной. На промёрзшем болоте она просматривалась на десятки метров. Я всматривался в каждую деталь ландшафта.
Дорога вывела меня на сухой, чистый и высокий берег, где я увидел древнее, полуразрушенное культовое сооружение. От него веяло вековой мудростью и безграничной любовью. Даже то, что сохранилось, вызывало изумление и суеверный трепет. Это было захоронение сделанное в виде деревянного саркофага с крышей, над которой когда-то возвышался крест. Оно было создано без единого гвоздя. Поражали детали выполненные топором. Луковки вертикальных стоек, они же замки для пружинных захватов. Вытесанные из целых бревен стяжки для стен. На создание этого удивительного сооружения потрачено много дней. Во всём читалось огромное уважение, суровая простота, глубоких человеческих чувств и вечность.
Кто были эти люди? Одно было ясно, они знали истинную цену человеческой жизни. Все вокруг излучало спокойствие, мудрость и необъятную грусть. Волшебное место.
Покорённый гармоней, я приходил сюда ещё раз в середине лета и долго сидел зачарованный.
К сумеркам я доковылял до стана участка. У Ярослава день поисков был безрезультатным.
Короткий как миг, сон измученного тела.
Завтракали у костра на свежем утреннем воздухе, обсуждали планы на сегодняшний день. Я должен выбираться в райцентр. Не успели мы допить чай, как на дороге со стороны леса появилась собака Батурина. Она подошла к костру и как не в чем ни бывало улеглась рядом. Мы напряженно ждали. Но хозяин вслед за ней не пришёл.
Собака к нашему удивлению, не была голодна и съела только предложенное печенье. В надежде, что собака поведёт нас к хозяину, мы вышли с ней на следы Батурина. Но через час поисков поняли, собака нас никуда не ведёт. Всё это очень странно.
Галина уже ждёт на противоположном берегу, приехав на УАЗике. Опоздав на час, переправляюсь к ней.
Я благодарен этой удивительной женщине, за самоотверженность и очень рад её видеть. Как всегда, на галечной косе, горел походный костёрчик, а в котелке парил свежезаваренный чай. Присев на брёвнышко, я ощутил себя дома. Походный уют, создаваемый ею в любое время года, неизменно вызывал у меня доброе и теплое чувство. Под дождём и снегопадом, на горных работах и в тайге, с ней я везде чувствовал себя как дома.
Обменявшись информацией за коротким чаепитием, выехали в райцентр. Неожиданно на дорогу выскочил медведь. Мы остановились полюбоваться могучим зверем. Пометавшись перед машиной, он исчез в густых зарослях ивняка.
Галина полагала, что медведь находит нас, чтобы сообщить о какой-то потере. Мы много раз встречали их и как правило, её предположение подтверждалось. Неужели Валера?
В поселке пришла информация, что Валера работает в другой артели. Но где, выяснить не удалось.
Поисковая милицейская группа была готова, поэтому мы не мешкая, выехали на участок. Осмотр места происшествия специалистами добавил вопросы. Появилось подозрение, что Валера мог наглотаться наркотиков. В этом случае путь его просчитать невозможно. Четыре дня он блуждает в тайге. Но почему нет следов? Ещё один день поисков не принёс результатов.
На следующий день мы выехали на поиски Батурина с друзьями охотниками и собаками.
Прибыв к переправе, мы на двух лодках перебрались на противоположный берег. Галина осталась караулить машины, вечером надо вернуться в районный центр. Друзья решили с собакой проверить лесную дорогу, где были следы Батурина и зимовье на ручье Восход. Я отправился на поиски по ручью Осенний.
Жутковато вглядываться в омуты, в которых чёрные топляки шевелят щупальцами. Каждый куст на берегу, коряга, яма, все надо осмотреть. Я спустился по ручью около километра, когда нашёл одеяло с которым Валера ушёл с участка. Находка сказала, что все четверо суток наш товарищ находился в тайге без обуви и теплых вещей. Она резко уменьшала его шансы остаться живым. Но есть надежда, что он дошёл в райцентр, либо до зимовья, куда направились мои друзья.
Ручей неглубокий, в нем на первый взгляд нельзя утонуть. Но я знал примеры когда люди попадали в сложные передряги в более благоприятной ситуации. Сам я попал в переплёт, после которого Петрович долго подтрунивал надо мной.
Произошло это в годы моей молодости на реке Детрин, в неё впадает ручей Осенний.
Мы с другом Великаном в погожие осенние дни, рыбачили с удочками на угодьях Петровича, старого охотника и нашего товарища. В поисках хариуса мы обшаривали протоки и заводи, плёсы и перекаты. Осенний прохладный воздух, хрустальная речная вода, чистое до звона в голове, голубое небо и яркое солнце создавали иллюзию абсолютной свободы. Оторвавшись метров на пятьсот от друга, я забрёл в старую протоку. Её обрывистые берега заросли густым ивняком и ольшаником. Глубина протоки увеличивалась, чтобы не возвращаться назад надо вылезти на берег. Огромный ствол дерева показался мне очень удобным для этого маневра. Обломанные паводком сучья и корни остры и крепки. Ухватившись за корень я начал подтягиваться, рассчитывая влезть на дерево. Когда я навалился грудью на ствол, он вцепившись в одежду сучками, обрушился на меня. Своим огромным весом загнал меня под воду и прижал к галечному дну. Не поломав ребра и не причинив боли, он мягко держал меня в ледяной воде в полуметре от её поверхности. Впившиеся в дно корни, делали его абсолютно не подвижным. Выбиваясь из сил теряя последний воздух я видел сияние золотистого солнышка сквозь воду.
Кто решал мою судьбу? Создатель? Лесные духи? Река или вода? Я не знаю. Я верю в них, уважаю и принимаю как объективную реальность.
Я не паниковал, а боролся. Прошли секунды, но они были такими долгими, как вдруг, дерево освободило меня вырвав корни из грунта.
Какое счастье, вернутся к любимой с детства реке, тайге, прекрасным и вечным!
Большой жаркий костёр и радость бытия! Спасибо Создателю!
Воспоминания обострили чувства. С удвоенной энергией продолжаю поиски. Свежий песок, ил, но нет следов ни человека, ни собаки. Подойдя к месту впадения ручья в Детрин я оцепенел от ужаса. Весь лес на противоположной стороне реки полыхал пожаром. В голове вихрем проносились мысли, одна страшнее другой. Галина рядом с машиной, в баках бензин. Она не имеет опыта выживания в огненной стихии. Вдруг она решит спасать машину? Пал в подсохшей тайге идёт со скоростью ветра, а сегодня он дует с огромной скоростью и крутит во все стороны. Пробиваться через него пешком или на машине смертельно опасно. Единственное безопасное место галечная коса, а она пустынна. На мой крик никто не отозвался. Я рвал жилы, чтобы быстрее добраться до противоположного берега и помочь Галине.
Выбросив лодку на берег, прибежал к месту стоянки. Пал уже выжег это место, но Галины и машины нет, значит она въехала в самое пекло пожара. Огонь трещал ломая деревья, ревел в кронах высушенных зимними стужами лиственниц. Дым плотными волнами метался по тайге. Зная, что огонь может отсечь отходы к реке, я побежал по следам машины. Упершись в стену плотного дыма и огня, вернулся на слабо задымлённое пространство и стал сбивать огонь шедший в сторону реки. Прорваться к дороге удалось с пятой попытки, когда огонь спустился с вершин деревьев в кустарники.
Как же я благодарен за то, что мой дорогой и верный человек жив и здоров! Переволновавшаяся Галина поведала, как неожиданно и бесшумно пришёл огонь. Как она заводила и спасала машину. И хотя самое страшное было позади, оставался вопрос. Кто или что за этим стоит? Мистика или реальность? Почему-то приходила мысль о пропавшем товарище и его неуспокоенной душе. Хотя кроме меня никто не протянул ему руку помощи. Но, не исключено, что он думал иначе. Прости меня Валера, если я в чем-то неправ.
Возвратившись в райцентр выяснили, что зимовье на ручье Восход пустое и на дороге собаки ничего не обнаружили. Теперь мне предстояло искать в одиночку и вероятнее всего, тело человека. Я пошёл к охотоведам и попросил дать мне разрешение, носить в тайге оружие. Разрешение мне не дали, но пообещали не чинить препятствий. Одобрения было явно недостаточно, но искать тело без оружия самоубийство.
В долине нашего ручья живет несколько медведей, они ни разу не побеспокоили нас. Видя издалека, всегда деликатно уходят с пути. Но если медведь нашёл тело погибшего человека, он будет охранять его как свою добычу и убивать всякого, кто приблизится к нему.
Прихватив ружье и недавно заряженные патроны вернулся на участок.
Сегодня путь мой лежал на ручей Восход, где я надеялся найти следы пропавшего товарища. Взобравшись на водораздел, я долго разглядывал долину ручья в бинокль. Ни одного следа. До вечера бродил по сопкам. Нет скоплений птиц, животных и следов. Здесь его не было. Неужели его унесло паводком? Завтра пойду искать по ручью и реке. Но сегодня мне бы самому добраться до жилья. Когда я начал спуск с перевала, колено окончательно заклинило. Последний километр шёл помогая руками переставлять ногу. Вечерний ужин, он же обед и завтрак. Ярослав тоже ничего не обнаружил.
С невесёлыми мыслями я погрузился в тяжелый и непробудный сон.
Утро выдалось чудесное, солнце и лазурное небо, чистый и прохладный воздух и тайга в нежно зелёном наряде. Сон принес новые силы и унес надежду.
Выйдя за дровами, я увидел валяющийся на земле оконный наличник. Приглядевшись, обнаружил на стене под окном следы медвежьих когтей. Позвал Ярослава.
Результаты осмотра сильно озадачили. Медведь подошел к окну и стал заглядывать в него. Уткнувшись носом в стекло что-то хотел разглядеть. Пытался подтянуться повыше, оборвав наличник грохнулся на землю. После этой неудачи быстро ретировался. Это был молодой трёхлеток, уже самостоятельный, но совершенно неопытный. Что он хотел увидеть или сообщить нам? Почему-то снова пришла мысль о душе. Может она хотела побыть с теми и там, где ей было хорошо? Может приходила попрощаться? Так ведь и приходит прозрение.
Я верю в вечность души. Мы лишь её вместилище с программой усовершенствовать мир. Кто прожил жизнь достойно и честно, продолжает поиск совершенства в новом обличии с более красивой программой. Кто не выполнил своё предназначение, получает новую жизнь запрограммированную на излечение исковерканной души, страданием.
Это и есть рай и ад, только на земле.
Сегодня наука знает, что душа есть. После смерти тела, она три дня живет среди близких и дорогих ей людей и мест. А через сорок дней покидает Землю и становится достоянием вселенского разума.
Это моя личная философия, но её мне подсказала жизнь.
Не знаю что случилось с Валерой, его душой! Нужно навёрстывать упущенное.
Через несколько дней Грач перегнал бульдозер на полигон. Там же и остался ночевать. Утром туда же перевезём мой вагончик. Шёл мелкий дождь. Керосиновая лампа тускло освещала помещение. От пережитого не спалось. Я люблю этот мир и мало чего боюсь, но сегодня страх холодит душу. Усмехаюсь:
- Что за бред! Тихо! Шелестит дождь.
И вдруг… ступени к моему вагончику заскрипели… шаг, второй, третий, толчок в дверь! Мозг констатирует:
- Кто-то пришёл,
А душа сжалась от ужаса…!
- Кто? — голос сорвался.
В ответ… тишина! Беру лампу, открываю дверь. Плотная стена слепого дождя и никого! На ступенях нет следов! Волна мистического ужаса откатилась, но остался вопрос!
Поэтому, я снова в пути и поиске.