Эта история основана на реальных событиях, имена и некоторые обстоятельства изменены из этических соображений.
Моя мама очень любит детей и годы работы в детском саду вспоминает с теплом и ностальгией. Из многочисленных её рассказов о воспитанниках больше других мне нравились анекдотики о двух друзьях — Витьке и Антоне. Эти двое выделялись тем, что у каждого была своя страсть, их так и называли — Водяной человек и Песочный человек.
Витька умудрялся находить сырость всегда и везде, что приводило в отчаяние всех воспитателей и нянечек. Выведут группу во двор на прогулку в погожий денёк, солнышко припекает — а у Витьки через пять минут обувь уже хлюпает, где лужу нашёл — одному ему ведомо. В уборной во время умывания обязательно с головы до пят обрызгается, одежду намочит, неуклюже плескаясь в раковине. И вообще, в основном все его проделки и беды были так или иначе связаны с водой, отсюда и прозвище.
Антон же был завсегдатаем песочницы, признанным мастером куличей, за ним всегда тянулся еле заметный сыпучий след из этих всепроникающих крупинок. Когда он раздевался перед тихим часом, из одежды на пол шуршал песок, воспитатели ругались, наводили порядок, но бесполезно — борьба с песчаной заразой продолжалась до самого выпуска Антона из детского сада и поступления его в первый класс.
Ну, это присказка. Мальчиков этих я хорошо помню, они учились на класс младше меня, но в школе мы часто сталкивались на различных мероприятиях, к тому же оба — сыновья моих учительниц.
Прошло время, они разъехались по вузам, Витька после окончания института вернулся, а Антон переехал в соседний областной центр. Изредка навещал родителей, недавно женился. Так как моя мама общается с Инной Романовной, его матерью, то некоторыми новостями о жизни сына та с ней делится. И вот в один из моих приездов на малую родину мама мне поведала историю, которая приключилась с Антоном в середине 2000-х.
Будучи единственным ребёнком в обеспеченной семье, Антон имел возможность путешествовать, чем и пользовался с удовольствием, посетив с родителями ещё в школьные годы несколько популярных курортов в Турции и Египте. Европу ему посчастливилось увидеть во время учёбы в университете: подробные фотоотчёты о поездках в Чехию, Францию и Англию красовались на его страничке в соцсети. Надо сказать, Антон обожал кататься автостопом и отдыхать часто ездил «дикарём» с небольшой компанией друзей, им это и дешевле выходило, и веселее, к тому же ребята всё больше склонялись к спонтанным и нередко рискованным развлечениям — купание в малоизвестной бухте, прогулки по дикому лесу или знакомство с аборигенами, не включенное в экскурсионный список, привлекали их гораздо сильнее традиционных туристических маршрутов.
В одну из таких вылазок подались трое парней, включая Антона, почему-то в Монголию, так себе заграница, конечно, но какая-никакая, а экзотика. Кто-то из неформалов-однокурсников посоветовал им «отпадное место, вообще улёт!» где-то в пустыне Гоби, на границе заповедника. Там, мол, вдали от цивилизации, от прогнившего западного общества, можно найти умиротворение и постичь смысл жизни, а также встретиться с представителями кочующих племён, потомки которых до сих пор бродят по необъятным монгольским просторам. Так и получилось, что подались ребята в конце мая в восточную Джунгарию, маршрут им подробно описали те самые знакомые, проблем с билетами не было, да и встретили их радушно, дали проводника.
В маленькое селение у хребта Пешань добиралась компания уже сутки, из-за отсутствия нормальной дороги значительную часть пути приходилось преодолевать пешком, проводник — казах средних лет, откликавшийся на имя Егорыч — покачивал головой, глядя на пыхтящих и раскрасневшихся с непривычки парней. Был конец мая, но холод ощущался почти зимний, резкие порывы ветра били в лицо.
По словам Егорыча выходило, что к селению они должны были подойти на следующий день вечером. Усталость давала о себе знать, но не мешала путникам любоваться живописными барханами с редкими пучками скудной растительности и необъятным небом, которое как-то странно темнело.
Когда резко опустились мутно-пыльные сумерки, проводник занервничал.
- Укутайтесь плотнее одеждой, голову тщательно прикройте! - распорядился он.
Его голос утонул в вое ветра. То, что было дальше, Артём помнит как в тумане...
Они попали в песчаную бурю, а самое страшное заключалось в том, что Егорыч легкомысленно понадеялся на авось, то есть на некомпетентность синоптиков, ставшую притчей во языцех, а проще говоря — позарился на гонорар и вызвался провести туристов по пустыне, не обращая внимания на недавний прогноз и предупреждение для населения оставаться дома. Чувствуя за собой вину, казах предпринимал всё от него зависящее для спасения ребят, но стихия не давала им шанса. Видимость упала до нескольких метров, песок забивался в лёгкие, скрипел на зубах и проникал под одежду, которая не спасала от пронизывающего холода. Насмерть перепуганные парни собственных мыслей не слышали, такой стоял гул. Время от времени проводник заставлял их переходить с места на место, чтобы не занесло, и пытался сориентироваться, порываясь добежать-таки до места назначения, но сам себя останавливал, не решаясь бросить вызов буре.
Через несколько часов наступила ночь, не принесшая облегчения. Путешественники стали задыхаться и замерзать. Мучила жажда, разговаривать уже не было сил, к тому же ветер глушил все звуки и сбивал с ног. Егорыч в полной темноте молча поднял ребят и заставил их ходить маленькими кругами, держась друг за друга, чтобы согреться, сам он двигался чуть впереди, задавая им направление. Приостановившись и выглянув в очередной раз из-под намотанного на голову тряпья, он стал как вкопанный, Антон, идущий первым, тут же врезался в него.
В паре метров от их полуживой процессии виднелся мужской силуэт. Странно, как вообще можно было разглядеть хоть что-то в этой непроглядной тьме, щурясь сквозь стегающий по глазам песок, но факт — человек выделялся светлой фигурой на чёрном фоне ночной бури. Застыв на месте, путники несколько мгновений наблюдали этот феномен, как вдруг тот начал двигаться немного в сторону, постепенно отдаляясь. Егорыч, помешкав, потянулся за ним, прокричав ребятам, что нужно идти именно в этом направлении. Еле переставляя ноги от усталости, они продолжили путь, полагаясь на маячившее впереди очертание человека, державшееся на некотором расстоянии от их процессии. Думать о том, кто или что это и куда их ведёт, не было сил и желания, они шагали как зомби, промёрзшие до костей.
Антон потом вспоминал, что он потерялся во времени и не помнит точно, сколько они так шли, но в какой-то момент силуэт исчез, а путники уткнулись в стену дома, где их приютили местные жители, через слово понимающие по-русски. Несколько дней до окончания бури спасённые выплёвывали и выкашливали песок, вымывали его из глаз и волос и подтрунивали друг над другом и над Антоном, вспомнив его детское прозвище.
Отогревшись и отдохнув, парни набросились на проводника, который не отрицал своей вины. Хозяева дома, выслушав историю всех злоключений, как-то странно поглядели на них и после долгих уговоров рассказали кое-что. Если верить тому, что перевёл казах, то согласно одной легенде, существует некий дух пустыни, как выразился Егорыч — песочный человек. О нём известно только, что когда-то он был простым кочевником. Бесстрастный и жестокий, он очень редко снисходит до того, чтобы показаться людям. Те, кому он является, далеко не всегда выживают, они блуждают среди барханов и умирают от жажды или замерзают ночью. Подобным образом этот дух ставит на место самонадеянных гордецов, мнящих себя венцом природы и легкомысленно считающих, что им подвластна стихия. То, что на этот раз он помог найти убежище нескольким людям, не значит, что они вели себя правильно. Кто-нибудь всё равно пострадает, и судя по всему, это проводник, раз уж он знал заранее, чем опасна буря, и наперекор здравому смыслу пошёл в пустыню.
Егорычу эти сказки, ясное дело, не понравилось, он так и заявил луноликим хозяевам дома, мол, не верю в ваши местные байки, сколько лет тут живу, а не слыхал ничего подобного. Те пожали плечами — думай как угодно, за что купили, за то и продаём, может, это и байка. А вот ребята притихли и задумались, снова представляя тот светлый силуэт, отдалённо напоминающий маленький песчаный смерч.
Антон с друзьями потом узнал из новостей, что буря унесла сорок с лишним жизней, многие люди без вести пропали, так что им невероятно повезло остаться в живых. Разумеется, возобновлять путешествие они не стали и рванули домой при первой же возможности.
С Егорычем простились спокойно, но без тепла — ребята, хоть и заплатили ему, не смогли простить того, что он подверг их смертельной опасности. Вернувшись в родные пенаты, они вздохнули с облегчением — всю дорогу, всё время перелёта их не отпускало напряжение, оставшееся после пережитого. А через пару недель знакомые, посоветовавшие им отдых в Монголии и поддерживающие связь с Егорычем, сообщили, что тот пропал в пустыне, поехал на своей «десятке» к приятелю в одно селение и до них так и не добрался. Просто исчез, хотя теряться там было негде, расстояние всего сотня километров.
Антон теперь на дух не переносит пляжи, при виде детских песочниц его передёргивает, но прозвище его, как ни странно, обрело вторую жизнь, только после этого путешествия Песочным человеком стали называть каждого из компании, всех четверых. Что характерно, им это почему-то не по душе.
P.S. А Витька отслужил во флоте, до беспамятства влюблён в рыбалку, но плавать до сих пор так и не научился.