Он разочарованно смотрел на фотографию. Такие делают на документы. Она прислала после двух лет переписки, несколько часов назад. Простенькое лицо, тусклый взгляд, скромная стрижка. Не богиня. Нет, не богиня! А он - то... Он! Пригласил в гости. Расставил в вазы белые розы. Накрыл стол. «Богиня моя», - так он называл ее письмах. Богиня... И что теперь? Все отменить? Сослаться на срочную командировку? Еще не поздно. Достаточно набрать номер на мобильнике и она не позвонит в его дверь. Уедет в свой маленький поселок. Возможно, будет страдать. Но ему – то какое дело? Не надо было скрывать свое лицо. Он свое не скрывал. Какой есть. Набрал ее номер. И лоб вдруг стал влажным от волнения.
– Я приехала, - сказала она бархатно и тепло, что ты молчишь? Я приехала. Здравствуй!
– Да, - ответил он хрипло, - жду.
Два года назад он болел, тосковал, скучал. И зашел на один из сайтов. И там бы заскучал, но увидел ее записи, ее статусы. В них было все - блеск, юмор, интеллигентность и интеллект. В них была женщина, яркая, чувственная, хотя ни о чем особенном она не писала. Так – зарисовки, но с неожиданно яркими мазками. Штрихами, полутонами... Запахами. Запахами – да! Он их ощущал. Запах только что скошенной травы, парного молока, лесной земляники... И душа возвращалась к жизни, к краскам мира.
Написал, рассказал о себе, о разводе с женой, о детях, по которым скучает. О тоске, о депрессии. Она писала в ответ. Нет, не писала - дарила! Сочные ломти жизни. Он читал и вспоминал, каким бывает хлеб из русской печки. Как обжигает ступни хрустальная утренняя роса, как зажигает кровь холодная вода из колодца.
Потом они стали звонить друг другу, и он услышал ее голос. Мягкий, грудной, с особенной нотой, у которой и названия нет. Подумал, что такой голос может быть только у богини. И растерялся. Представил ее всю и застонал от восторга и желания. Он хотел эту женщину, ее тело, вытянутое в струночку.
Жизнь подарила однажды мимолетную встречу с «богиней». На шумной улице, в жаркий полдень... Из машины вышла девушка, посмотрела на небо и улыбнулась, а он остановился, потому что земля поплыла под ногами. Нос с маленькой горбинкой, прямые, до пояса, черные волосы. Тонкий овал смуглого лица. Удлиненный разрез глаз. Высокая. Струночка... Струночка! И серебро на тонких пальцах и запястьях. Крупные, кольцами, серьги. «Богиня!», - сказал кто - то рядом. Он хотел подойти и не смог. Но запомнилась. И вот эту, с сайта, из далекого лесного поселка, такой и представил. Полюбил и звал в гости, и она собралась.
Не надо, не надо было скрывать лицо!
Открыл дверь. Она стояла у порога. Высокая, в струночку. И нос чуть с горбинкой, и глаза с удлиненным разрезом, но не та. Не та! Прикоснулась ладонью к влажному его лбу, улыбнулась: «Милый!» Суетился вокруг стола, переставлял цветы, а она умывалась с дороги, что – то говорила. Он не вслушивался.
– Не суетись, - сказала она мягко, - сядем, посмотрим друг на друга. Мы так много уже сказали, что, может, больше ничего и не надо. Только посмотреть. Видишь, я не богиня. Просто женщина. Поняла, ты хотел не такую, я и не выкладывала фото до приезда. У меня их и нет, так получилось. Главное, ты здоров.
Не надо было, не надо. Он свое не скрывал!
Она смотрела на него ласково и внимательно. И глаза были не тусклые. И волосы густые, блестящие, но не та, не та, которую он полюбил. Что теперь делать?
– Поесть - то можно? - спросила она смеясь, - столько вкусного приготовил, а я голодная.
Он ни к чему не прикоснулся, только растерянно теребил сплфетку, а она выпила вина, с аппетитом ела. Сказала, что через три часа поезд. Он промолчал. И думал только о том, чтобы поскорее ушла. Уже не волновал бархатный голос. Забылось, как ждал писем ее и звонков. Все стремительно ушло в прошлое.
– Я буду тебя вспоминать, - сказала она на прощанье, - такими прекрасными были эти два года. Цветы не возьму. Куда я с ними?
Приехав домой, долго плавала в реке. Грусти и боли не было. Обиды тоже. Два чужих человека. Мало ли что показалось. Не та! А он думал... Не встретил. Не проводил.
Уложила спать детей. Села у зеркала. Достала серебряные украшения. Серьги слегка покачивались. Тонкая рука в кольцах чуть дрожала. Давно она это не носила. С тех пор, как оставил муж, и она уехала сюда, подальше от города, от прошлого. Обрезала волосы. Морщинки возле глаз появились. Наряды подальше спрятала. Стала одеваться проще, а в маленькой больничке халат, как и положено доктору. Однажды на улице ее назвали богиней. Давно. Лет десять назад. Не богиня! И он тоже нафантазировал, хотя жаль, жаль. Так тепло было с ним. Размечталась...
Через несколько дней он затосковал по ее голосу, письмам, по запахам только что скошеного сена, парного молока. Очень удивился и представил, как пошли бы ей серьги, крупными кольцами. Из серебра. Скрывала лицо, но очень хочется его увидеть. Почему – то хочется...