А познакомились они совершенно случайно. Собственно, любая история любви начинается вот с такой случайной встречи. Но их история любви была не любой, а той самой настоящей, ради которой стоит родиться на свет. Она была вполне себе замужней женщиной – благополучной, с замужней взрослой дочерью и давно остывшими семейными узами, которые иначе как браком теперь и не назовешь. Лет нашей героине было так неприлично много, что озвучивать их не было никакой возможности, а потому она шутя называла себя барышней преклонного возраста. Однако, природное остроумие, умение оживить любой разговор и развеселить любую компанию, а также вполне привлекательная внешность – все это позволяло ей не только быть в центре внимания, но и иметь самую настоящую свиту поклонников, с которыми она чувствовала себя настоящей женщиной, не переходя, однако, за границы дозволенного собою же флирта. Были или нет отступления от этого правила, судить не нам. Так же легко, как управлялась она с домом, бытом, многочисленными своими знакомыми, ладилась и работа, довольно ответственная. Внешне их семья выглядела образцово-показательной: в доме любили засиживаться гости, расхваливая необычные салаты , а по ночам… А по ночам она мечтала о любви – той самой, от которой захватывает дух и ради которой стоит совершать любые безрассудства. Когда-то в юности, случались маленькие влюбленности и большие романы, которые будоражили душу воспоминаниями , а одна из ее любовей традиционно закончилась свадьбой. Вроде пора уже было смириться с тем, что весь набор для семейного счастья в наличии, а утрачено только эфемерное ощущение, что рядом именно тот самый единственный человек, от которого замирает дух. Единственный человек никуда не исчез, благополучно приносил домой зарплату, ужинал, периодически посматривая в экран телевизора, а потом уходил в свою комнату, где вместо телевизора был ноутбук или газета, что придавало его вечерам спокойствие и осмысленность, и где он и оставался ночевать в гордом одиночестве. У жены была своя комната, и свои книги, и свой ноутбук. А еще у нее были свои мечты. Не об утраченной любви, которая как-то затерялась в этом уютном домашнем мире, растворилась и трансформировалась в обыденную привычку, а о том сумасшествии, которое заставит убежать из этого размеренного проживания оставшихся лет навстречу новому, тревожному, пугающему и желанному. Многочисленные ее друзья (женщин она жаловала куда меньше), зачастую пытались выскочить из тесных рамок дружбы и признавались в далеко не дружеских чувствах, однако, сердце героини не переставало биться так же ровно, и статус друзей закреплялся за поклонниками пожизненно. Но третий тост у нее всегда был за любовь и наша героиня пила свой фужер вина до дна, а взгляд у нее при этом становился мечтательно-задумчивым. Но любовь так и оставалась в поэтических строчках, мечтах и тостах, а время безжалостно рисовало новые гадкие цифры возраста, и все чаще приходилось задерживаться у зеркала, корректируя отметки этих пролетающих лет, чтоб остаться нестареющей женщиной, выглядевшей старшей сестрой своей дочери. И,конечно, самым любимым и долгожданным днем в году был Новый год с живой елкой, «Иронией судьбы» и бокалом шампанского, в который под звон курантов должен был упасть пепел от записанного на бумажке и сожженного в те же секунды желания.
Она загадала любовь. А чтоб уж наверняка, приписала, что хочет услышать признание от человека, который будет ей нужен. И благополучно, чуть ли не на полгода забыла о написанном.
Он был старше ее всего на несколько лет. А мудрее на десять жизней. За плечами был брак – сначала с иллюзией абсолютной любви и счастья. Впрочем, почему с иллюзией - долгие годы он, действительно, трепетно относился к своей первой школьной влюбленности, превратившейся в долголетний брак. Первые годы жизни, совмещая сразу несколько работ, он даже не замечал, что не было долгих совместных разговоров с молодой супругой, да и вообще никаких разговоров почти не было, как не было и совместных ужинов, потому как готовить приходилось самому, что, впрочем, по молодости лет его и не тяготило вовсе. Подрастали дети, и он успевал к вечернему купанию, потом рассказывал на ночь сказки и пел песни. Он был успешным адвокатом. А еще он был лириком и романтиком, что не мешало ему много работать.Когда-то он чуть не стал профессиональным музыкантом, но все-таки выбрал более основательную профессию. А жизнь неслась без остановки, сменялись правительства и с ног на голову переворачивались понятия долга, чести, патриотизма, менялась и сама страна. Только спустя пару десятилетий он понял, насколько чужой и отстраненной была женщина, называвшаяся его женой.
Развод прошел достаточно безболезненно. В его жизни и раньше случались женщины. Они проходили даже и не транзитом, а так, легким дуновением ветра, не оставлявшим после себя никаких следов. Теперь их стало куда больше – случайных ночных подруг, чьи имена он порой даже не запоминал. Лишь одна женщина задержалась надолго, она умела любить и ждать, и в какой-то момент казалось, что их судьбы переплетутся навсегда. Возможно потому, что она была намного моложе, а, возможно, потому, что немножко не хватило ему той самой нервной материи, без которой любовь превращается в обыкновенную привязанность и привычку, но жениться он наотрез отказался,о чем впоследствии нисколько не пожалел. С женщинами вообще было просто: они сами откуда-то появлялись, говорили загадочными голосами, томно взмахивали ресницами и обиженно исчезали через пару дней знакомства, а на их месте появлялись такие же татьяны, галины, ирины. С ними не нужно было вести долгие разговоры, ожидать с цветами на морозе и даже произносить банальные тосты о любви. С ними было просто, незатейливо, и однообразно. И только спустя годы он стал задумываться об этой самой любви, которая для кого-то придумана и о той единственной на земле женщине, которая создана для него и ждет где-то его, своего единственного в мире мужчину. Может, я Богом обиженный? - проносились в голове мысли, когда выпроваживал он из постели очередную Таню-Галю-Иру. Вот уже и седина посеребрила виски, и сердце стало напоминать о себе в часы ночных раздумий, и встречи с докторами стали едва ли не чаще, чем с друзьями. А некоторые из лучших друзей навсегда спрятались под бездушными могильными плитами. Иные же полностью перелопачивали свою жизнь, сходились, разводились, венчались.
Он и не собирался идти на юбилей сослуживца. Но в последний момент передумал, купил подарок и почти без опоздания прибыл в ресторан, где праздновали событие.
Она как раз долго готовилась к поездке в город своего детства, откуда много лет назад уехала после замужества. Честно говоря, юбиляр был ее давней юношеской любовью. Чувство постепенно прошло, она даже подружилась с женой своего давнего пылкого увлечения и с удовольствием приняла приглашение приехать в родной город. Надо сказать, наша героиня вообще любила праздники, всегда серьезно относилась к выбору подарков, не признавая купюры в конвертах, и слова для поздравлений находила искренние,которые любила зачитывать в самом начале торжества, срывая заслуженные аплодисменты.
Он не любил ни застолий, ни речей, и задумчиво жевал после очередного тоста, думая о чем-то о своем. Только когда зазвучали звуки знакомых аккордов и гости затихли, он поднял голову и посмотрел на нее. Было бы неправдой сказать, что это была любовь с первого взгляда. Он привык смотреть мимо женщины, точнее, сквозь нее. Но она запела его любимую песню. Голос был не то, чтобы сильный, но чувственно-проникновенный и каждое слово наполняло его душу каким-то томлением. Гостья закончила свое музыкальное поздравление, вручила подарок и уселась на свое место. Почему-то в голову пришла мысль, что уже давно он не слушал эту свою любимую мелодию и такого исполнения, чтоб слова так брали за душу и тревожили, сливалясь с музыкой воедино.
И тогда он подошел к ней. Не сразу, после каких-то дурацких танцев и песен. Начало того разговора они толком так и не вспомнили. Оказалось, что она давно живет в другом городе, замужем, дочь, работа , и скоро пора уезжать. Впрочем, пара дней до отъезда еще есть. Мужа, напротив,рядом не наблюдалось вовсе, вдобавок он давно уже разлюбил какие ни бы то было поездки и запросто отпускал супругу одну – хоть за границу, хоть в любую точку великой российской империи. Мужу было, по правде говоря, совершенно безразлично, лежит ли она на диване в соседней комнате или улетела за впечатлениями на другой континент.
На следующий день они встретились снова под каким-то придуманным предлогом. Он был совсем не в ее вкусе – с поредевшими волосами, далеко не юный, как некоторые из ее поклонников, без искрометного юмора, с усталыми глазами. А он… Кажется, и он влюбился не сразу, но, взглянув в лисьи глаза, что-то понял про себя. Потом они сидели в маленьком уютном кафе, пили водку, говорили о всякой ерунде, но, кажется, уже исключительно друг для друга. В какой-то момент она вскользь сказала, что брак ее давно уж превратился в пустую формальность без намека даже на дружбу и привязанность родителей взрослой дочери. Они говорили обо всем, и открывали все новое и новое друг в друге. На стоянке такси он неожиданно схватил ее в охапку и, поцеловав, шепнул: " Ты вдохнула в меня жизнь!".
Ночью она долго не могла уснуть, прислушиваясь к себе и удивляясь впечатлению, которое произвел на нее новый знакомый. Он по-прежнему вовсе был не в ее вкусе, но что-то было в нем такое, тревожащее и волнующее душу, что почти до утра перелистывала она в голове недавние диалоги. На следующий день он неожиданно приехал снова, найдя ничтожный предлог, и они опять где-то сидели, снова долго разговаривали, а потом пошли гулять в дубовую рощу, где когда-то в юности была летняя танцплощадка, с которой были связаны теплые воспоминания юности. Несмотря на разницу в возрасте, они могли бы встретиться тогда,- когда она с удовольствием принимала приглашения на медленные танцы. Впрочем, отказывать ей нравилось гораздо больше. Но, тогда они не встретились. В тот вечер ей хотелось, чтоб он обнял ее под одним из тех самых вековых деревьев, которые намного переживают людей, но он не пронял и не посмел.
Она уехала, а через пару дней он позвонил, найдя какой-то ничтожный повод. А потом... Потом она уже не представляла своей жизни без этих звонков с бесконечными разговорами вроде бы ни о чем. В них никогда не возникала тема мужа. То есть, муж как бы где-то был, ходил по квартире, наверное, что-то ел, но никак не пересекался со своей женой.
А она все больше и больше ждала этих звонков, и разговоры из разговоров ни о чем превратились в разговоры обо всем, и все им казалось восхитительно интересным и радостным. А еще они оба стали ждать новой встречи, и она не обманула ожиданий.
Она приехала почти через три месяца. Такси, прогулка по набережной, кафе. Казалось, они знакомы всю жизнь.Следующий день, как и в день отъезда они провели вместе. Была ли любовь уже тогда, или лишь ее робкое прикосновение, кто знает… На прощание он произнес фразу, от которой она покраснела, как девушка: «Ты знаешь, какая у меня мечта? Когда-нибудь проснуться с тобой в одной постели».
И снова вернулась она домой, но телефонные разговоры и он стали уже неотъемлемой частью ее жизни. Они разговаривали обо всем – о своей жизни, детях, мечтах, привычках, о всем том, о чем раньше не могли рассказать никому. Двух, трех часов было мало, и телефон стал главным участником их жизни. Мужу стал досаждать новый друг жены и он порой высказывал недоброжелательные реплики, но как-то между делом, не требуя ответа.
Потом они разругались в лесу. Нет, правильнее сказать, она собирала на даче грибы и разговаривала с ним по телефону. Когда она сказала, что даже если завтра все закончится, то это знакомство останется самым ярким событием за последние десятилетия, он не обрадовался, а исчез из эфира на долгие шесть часов. А когда перезвонил и услышал в трубке безутешный плач, он впервые сказал, что любит. Потом они еще долго мирились, и, кажется, проговорили почти всю ночь, пока не закончились деньги.
Следующая встреча была похожа на свидание, хотя цветы она приносить запретила. Муж снова не поехал вместе с женой, и она была свободна целых три дня. Они целовались в такси, в театре, в магазине, а в гостях, где надо было соблюдать приличия, все время искали под столом руки друг друга. Они поехали в маленький уютный городок с монастырем, где он купил маленькую серебряную иконку, которую надел ей на шею. Когда он молился перед каменным крестом, вдруг неожиданно зазвучали колокола, как вестник того, что небо одобряет этот союз. В местном музее смотрительницы называли их счастливой семейной парой, какие почти не встречаются в наше время. Она уже не могла скрывать своего счастья – по возвращению это заметили все и даже муж . В доме начали собираться грозовые тучи. Разговоры давно уже были сведены к банальным репликам о повзрослевшей дочери или погоде, но тут язвительные остроты мужа стали приводить к настоящим перепалкам.
Она не спала долгими ночами, рассуждая о давно потерянных семейных отношениях и о новой любви, захлестнувшей с головой. О той любви и том признании, которое она загадала на Новый год. Он тоже не спал. Вернее как: он просыпался с ней и засыпал с ней, она снилась ему ночами, а в период бессоницы смотрела на него с многочисленных фотографий, расставленных на столе. Он встретил ту самую любовь, о которой так долго мечтал. Она говорила то, что он хотел, думала так, как он, она умела мечтать и готовить борщи, воспитывать детей и чувствовать истинную музыку. Он тонул в ее глазах, лисьих глазах, как он часто говорил, он не хотел ни на минуту отпускать ее от себя, а она была в чужом городе, с чужим мужчиной, называвшимся ее мужем, и только телефон не давал погибнуть от тоски. Он многократно порывался поехать к ней, выучил все улицы и дома чужого города, куда она в юности уехала вслед за мужем. Он болел этой любовью, но был счастлив и несчастен одновременно.
Муж ее давно разлюбил, впрочем, и ее супружеские чувства давно растворились в банальной трясине быта, по крайней мере так она говорила.
«Жена может быть только любимой и больше никакой»,- всегда говорил он, и она удивлялась, как такая простая мысль не пришла ей в голову раньше. Он готов был переехать жить в ее город, чтоб только быть рядом, навсегда забыл все телефоны бывших недолговечных подруг.
Каждое утро она просыпалась от коротенького пиликанья телефона , и очередное смс сообщало ей – самой единственной, любимой, необыкновенной и желанной, как любит и ждет ее тот, кто так неожиданно ворвался в ее судьбу, отменив все то, что было раньше.
А потом заболел муж. Вернее, сердце давало сбои уже давно, но тут случился инфаркт – с больницей и многомесячным периодом выздоровления. Она сочувствовала, страдала и разрывалась между мужчинами, один из которых был ее мужем и долгом , другой – ее любовью и болью. В какой-то период она не выдержала и рассказала мужу, что хочет быть с другим. Обстановка в доме стала совсем невыносимой, даже дочь стала реже навещать семейное гнездо, похожее на взрывоопасный блиндаж. Она понимала, что мучает обоих и мучилась вдвойне. Кто мог дать совет, да и захотела бы она его принимать? С одной стороны муж, с которым были связаны первые счастливые десятилетия жизни – потерявший теперь здоровье и теряющий жену. Как оказалось, он совсем был к этому не готов, также, как и к разводу, о котором пришлось заговорить. С другой стороны - человек, для которого она стала всем. Даже в юности не могла она представить, что так можно любить, что услышит такие нежные слова, увидит такие любящие глаза, узнает такое любящее сердце. Эта любовь захлестнула ее, как цунами, смела волной, накрыла с головой и понесла на свою территорию, где сопротивляться не было ни сил, ни желания. И она, отметя все раздумья, все возможное непонимание и осуждение знакомых и друзей, вновь поехала в город своей юности, в город своей любви. Но, вероятно, червь сомнения спрятался где-то в глубине души, и потихоньку нашептывал каверзные мысли. Ей уже показалось, что нежных слов стало как-то меньше, и любовь стала не такой огромной. А назавтра их ждали его друзья, с которыми он захотел ее познакомить. Ночью она долго не могла уснуть, понимая, что завтра обратной дороги уже не будет. Он обещал представлять ее только как любимую женщину, невесту, жену. И она сбежала. Нет, все было не так. Она под придуманным предлогом сказала, что хочет уехать. Он молча приготовил ей завтрак, к которому она не притронулась и также молча вызвал ей такси. Боже, какие глаза были у него на вокзале! Там, где раньше плескалась любовь, поселилось бездонное горе, обида, недоумение. До поезда оставался почти час, и она предложила ему уйти. Он ушел, не обернувшись. Она вернулась в кафе, где сидела до самого отправления, пила вино, которое не убывало – столько слез капало в фужер, что непонятно было, откуда в человеке такие реки этих дождинок горя. Она плакала ,не переставая в поезде, а потом дома так, что даже муж принес ей телефон – звони. Она не позвонила ни завтра, ни послезавтра. Слез уже не было, только боль и отчаяние. А потом он прислал сообщение – я тебя ненавижу, и это было понятно, необидно и заслуженно. А еще через день он позвонил – измученный бессоницами и водкой, которую пил, не закусывая. Он не мог без нее дышать и не хотел без нее жить. И ответное люблю вернуло к жизни обоих. Она подала на развод. Муж подписал заявление, но потерял к жизни всякий интерес – лежал, часами отвернувшись к стенке и напрочь забыв про еду. Возможно, любовь умерла в нем не совсем, и теперь он остро ощутил свое одиночество.
Телефонные разговоры не прекратились, но они стали внимательно вслушиваться в слова друг друга, взглядываться в глаза, разговаривая по скайпу и бояться. Она боялась, что он уже любит ее как-то не так, не простив неожиданного бегства. Она ходила по квартире, где каждый уголок был родной и уютный, по привычке встречалась с друзьями, разговаривала о чем-то отвлеченном , прислушивалась к пугающей тишине в комнате мужа, ждала бессонными ночами, когда погаснет свет в его комнате.
Назавтра их ждал развод. Муж прекратил попытки навести мосты, а она тупо глядела на новогоднюю елку. Прошел год с того момента, когда она загадала свое желание о любви. Желание сбылось. Была любовь, о какой и не мечталось. Полностью перевернулась вся ее жизнь, жизнь семьи, все зашаталось, закачалось и грозило рухнуть в неизведанное.
С утра он не прислал смс. А вечером позвонил и спросил, не пожалеет ли она о принятом решении. Услышав тихое «не знаю», он уже почти не удивился. Он почувствовал, что она струсит, а если не струсит, то всегда будет сожалеть о разрушенной семье, об оставленном больном муже, о созданном годами уютном доме и всегда будет взвешивать любовь и все то, что было до нее.
- Я тебя очень, ОЧЕНЬ люблю. Но, прошу, не звони мне больше, пожалуйста, никогда. Давай расстанемся красиво. Обо мне не переживай, я выживу._
- Я больше никогда не увижу тебя?- плакала она, прощаясь.
-. Никогда. Я люблю тебя. Прощай.-
Но ведь так не бывает, чтоб любовь исчезла без следа. И была песня, которая звучала в преддверии любви и которая соединяет сердца, даже если они в разных городах.
А если не будет любви, то зачем загадывать новогодние желания. Ведь они, как известно, сбываются.