http://www.proza.ru/2009/04/15/875
Обе семьи жили трудно, почти впроголодь. Я был всё ещё очень слаб, есть хотелось по-прежнему всё время. И вдруг через неделю мама сказала:
- Повезло нам: тётиларина знакомая из Поповки пригласила тебя подкормиться. Как в Тутаево. Там у них в доме еды… Поживёшь у них с недельку. Смотри только - не переедай! Христа ради!
- А ты? – спросил я.
- А мне на работу устроиться надо: только после этого нам дадут карточки, да пока оформят их…
Подкормиться, это - хорошо, но легко сказать «не переедай»… Она же знала, что я всегда думаю о еде! И ехать куда-то одному, без мамы было не то, чтобы страшно, но всё же...боязно…
В довольно большой избе ползало по полу и, вообще, находилось много ребятишек разного возраста, в основном мальчишек; были среди них и постарше. Эти с интересом следили за мной, но мы почти не разговаривали. Однажды один из мальчишек, чем-то напоминавший того Кешку с Лазаретного, свесившись с полатей над входом в избу, вдруг предложил всем попробовать самогонки и вытащил бутылку. Я с ужасом отказался, а мои сверстники с удовольствием прикладывались. И не надо утверждать, что пьянство это - болезнь последнего времени! Оно, по крайней мере, во-он откуда идёт...
А еды в Поповке, действительно, было много. Я стеснялся, но, поощряемый младшей из хозяек, ел почти всё время, правда, понемногу – старшая всё время придерживала меня - совсем как мама, когда не дала съесть ту, третью тарелку супа из дуранды, когда мы пришли из интерната.
За неделю, пока меня не было, мама успела устроиться на работу врачом в Больницу водников, а потом стала даже главным: это старенький доктор Кауфман уступил ей место - тот, который тогда, в тридцать девятом пытался вылечить брата Глеба от менингита. И он же передал ей в качестве пациента своего друга Арифа Абдулыча, директора затонской столовой: у него сильно болела дочка, и мама её вылечила. Еды по-прежнему, не хватало, но теперь нас с Серёжкой часто кормили в этой столовой бесплатным супом из чёрных макарон. Ариф Абдулыч иногда даже сам приносил его с раздачи, несмотря на то, что недовольные официантки косились на нас...
Пятиклассник Сергей учил в школе немецкий язык, и я сразу сказал ему, пусть он не учит этот язык и что немцев я ненавижу!
- Язык врага надо знать, - ответил он. - Ведь если попадёшь в плен, то зная язык, можно обо всём расспросить немецких солдат – они и не подумают на мальчишку, что он разведчик. А потом сообщить нашим и про расположение их сил, и где у них танки!
Пришлось согласиться, он был прав. Серёжка вообще был для меня, как... Я подражал ему во всём, стремился всегда быть рядом с ним и с сестрой Лилькой.
В тот день, придя из школы, Сергей сразу потащил меня к Клименкам.
- Давай, скорей, - встретила его четвероклассница Лилька, - есть новые вопросы!
Она вытащила свежий номер «Пионерской правды» и прочитала:
- «Где греки встретили войско персов?»
- В ущелье, - ответил Сергей, - в Фермопильском. А греки-то какие? Знаешь?
Это была всесоюзная викторина для школьников четвёртых и пятых классов; Серёжка ответы знал, Лилька же, в основном,списывала у него.
- Древние! - обиделась Лилька, - думаешь, не знаю? Какие, какие… Спартанцы!
- А как ещё называлась Спарта? Вот и не знаешь! Лакония. И ещё Лакедемон!
Лилька хмыкнула:
- Ну, и что, что Лакония! Слушай лучше: «Большое ли войско было у греков?»
- Триста их было! Всего-то триста, и все погибли. А знаешь, какая потом была написана надпись, первая из всех эпитафия на могиле этих спартанцев?
И дрогнувшим голосом Серёжка чуть хрипло произнёс:
«Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
что их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли».
И немного помолчав, добавил:
- Греков было триста, и они, как панфиловцы… Только панфиловцев-то всего двадцать восемь было, и на них шли танки. А они всё-таки выстояли!…
Вскоре из редакции пришли оценки на посланные ответы: Лилька получила «5», а Сергей «4». Странные были оценки! Хотя я даже в первом классе ещё не проучился ни дня, но первым указал на эту странность: оценки были, цифровые! В очаге в «нулёвке» нам говорили, что цифровые оценки были при царизме, а знания советских школьников не годится оценивать только количественно, какими-то «двойками» или «четвёрками». Их нужно ставить за качество знаний: «отлично» («отл»), «хорошо» («хор»)! Или, скажем, бывают ещё «пос», «уд» или «плохо»...
А «очень плохо», это когда уж совсем плохо!
Я и сегодня уверен, что именно от этой системы оценок «качества» и существует в нашем языке слово «отличник», а не «пятёрочник». Но, Серёжка ответил «ерунда». Он не подавал вида, что был обижен несправедливостью своей «четвёрки» по сравнению с Лилькиной «пятёркой», но в викторинах больше не участвовал.
http://www.proza.ru/2014/01/20/1655