Мы легко соглашаемся, что искусственное – это не природное, не естественное. Скажем, вставной зуб или бумажный цветок. Но никогда не говорим «искусственное» произведение, только «художественное». Странно, не правда ли?
Как же прокралось в русскую речь слово «искусство»? В украинской мове, например, его нет. Есть «мыстэцтво». А художник, поэт, прозаик, композитор, скульптор – «мытэць». Явный родственник мытаря – нищего страдальца. Есть и другое толкование: из немецкого – мастер. В белорусском – «мастацтво».
«Искус» в старославянском церковном языке означал испытание чем-то соблазнительным. Этим подлым делом занимался, конечно, искуситель, нечистый. Выходит, что мы, литераторы, помогаем чёрненькому? Вот так занятие нашли себе!
Заглянем глубже. Для многих религий, в том числе православия, плоть человека, его земная любовь, привязанность к семье, дому всегда были чем-то второстепенным, даже греховным. А на первом месте дух, душа, деяния святых, подвиги их веры. Этой теме посвящены почти все памятники старославянской и нашей средневековой письменности. Поздно возникший театр (1672 год) показывал только библейские сюжеты. О словесном, образном, всеобъемлющем искусстве, как мы его понимаем, не могло быть и речи.
Этот изящный метод познания мира (наряду с религией и наукой) возник в XIV веке в Италии, когда появилась «Божественная комедия» Данте. Дерзкий, он впервые народным языком вписал в «схоластические догмы» наши земные и космические устремления и страсти. Лишь 500 лет спустя то же совершил Григорий Сковорода в Украине и Александр Пушкин в России.
Оба были мудрыми, посвященными, потому не смели считать искусство – искушением. Полагаю, для них «искусство» прежде всего означало поиск истины, а также мастерство или, если хотите, высшее умение, художество, виртуозность. Так оно и трактуется в «Словаре» Даля: «Дело рук человеческих». Для верных же церковников оно и по сей день «греховное занятие».
Хочу подчеркнуть: люди настоящего искусства, как и фундаментальной науки, а также пророки ничего не выдумывают. Они открывают нам законы, смутные лики и тайны мира сего. Художники, поэты, прозаики, композиторы ничего не создают, а только записывают то, что им, посвященным, позволено, подарено свыше.
«Что же нам остаётся?» - грустно спросят меня многие авторы «Прозы.Ру».
Слушайте Баха, Чайковского, родные народные песни, читайте Великих. Они вам и приоткроют тайные тропы к неизведанному. Если вы, конечно, готовы туда карабкаться. Пытался и я. Не раз и не два срывался. Выползал не на ту тропу. «Творенье муз не терпит суеты» - вещие слова.