В мире стеклянном нашем,
что между иных миров
призраки, тени пляшут,
не зная границ и оков..
В мире деревьев пьяных,
в темных обьятиях Тьмы,
нежно горит черных камень
в пальцах слуги Сатаны.
В мире нашем железном
тихо звучит детских смех,
слышится в мраке кромешном
шум радиоволн и помех.
Где предки костры разжигают
и пеплом покрылись луга,
все так же в руках сжимает
тот черный камень слуга.
Демоны свет в нас искали,
но видели только тьму
ангелы нас проклинали,
молчА на вопрос "Почему?"
Нас Цербер вел по дороге,
как слепых ведет пес-поводырь,
мы в мясо сбивали ноги
об камень тот, алатырь.
Там среди демонов черных,
идя сквозь ангельский свет,
мерцал силуэт в балахоне
уж сотню, наверное, лет.
Мы видели тонкие пальцы,
что гладили Цербера мех
и с-под балахона скитальца
нежный услышали смех..
Но вдруг скиталец споткнулся,
лицом упав в Ахерон
и вод волосами коснулся,
их не удержал капюшон.
Остановилось время,
исчезли теней следы,
вечностью стали мгновенья,
коснулся камень воды...
В мире нашем безликом,
Церберь лишь пес-поводырь,
нежные руки сжимают
камень тот, алатырь.