Ламбертина плакала, отвернувшись от Лоуви. Стараясь прикрыть наготу, она натянула на себя часть атласного одеяла. Лоуви посмотрел на ее хрупкие вздрагивающие плечи. Сейчас, получив все, что хотел, он неожиданно почувствовал к девушке что-то вроде жалости.
- Ламбер, - он дотронулся до ее плеча. - Ну, прости... я не хотел причинить тебе зло.
- Оставь меня! - крикнула Ламбертина, содрогнувшись всем телом. Она отодвинулась от него как можно дальше, почти вжавшись в стену.
Такое эфемерное понятие, как совесть обычно не задерживалось в душе молодого дворянина. Но сейчас он почему-то почувствовал какую-то странную тяжесть в сердце. И, сам себе удивляясь, он снова дотронулся до Ламбертоне.
- Не трогай меня! - девушка закричала так громко, что де Лоуви испугался, что ее услышат.
- Ну, успокойся... - проговорил Лоуви. - Прости. Я не сдержался. Ты так красива. А я... я люблю тебя.
Он произнес эти три слова, удивляясь сам себе.
Ламбертина резко обернулась, и ее покрасневшие заплаканные глаза встретились со взглядом аристократа.
- Тогда зачем... зачем ты так со мной? - прошептала она.
- Я ведь тоже нравился тебе, и ты хотела того же, - начал Лоуви.
- Но не так... - всхлипнула Ламбертина. - Не так.
И отвернувшись, она вновь заплакала.
Лоуви замолчал, придумывая возможные объяснения. И опять удивился сам себе. Раньше он, дворянин, никогда не стал бы оправдываться перед обычной деревенской девчонкой. И все-таки... в ней было что-то, что отличало от других крестьянок. Смешно. В этой юной восемнадцатилетней девчонке с синими глазами и пухлыми губками, правда очень красивой, было что-то, что заставило его, Стена де Лоуви, признаться ей в любви. Хотя он мог просто вышвырнуть ее из замка, как использованную вещь. И через несколько минут вообще забыть о ее существовании. Ведь он и собирался поначалу так сделать. Тогда почему же?.. Что мешает ему сделать это прямо сейчас ?
Лоуви посмотрел на волнистые темные волосы Ламбертины, рассыпавшиеся по спине и тонкую руку, судорожно вцепившуюся к край одеяла. Другой рукой она закрывала грудь.
- Прости меня, Ламбер, - снова повторил он. - Хотя... прощения мне, наверное, нет.
- Ты... ты как грубое животное! - бросила девушка. - За что? Ведь я...
- Прости, прости меня... - повторял он, дотронувшись до нее. И на этот раз Ламбертина не стала кричать.
- Ты сделал мне так больно, - прошептала она.
- Боль - это неизбежно, Ламбер. Когда девушка становится женщиной, это всегда происходит так.
- Но я... я не хотела, - всхлипнула Ламбертина.
Лоуви набрался смелости и приобнял ее за плечи правой рукой. Он ожидал крика и сопротивления, но Ламбертина даже не пошевелилась. Она лежала сейчас, словно окаменевшая и молчала. И, подавшись вперед, Лоуви увидел, что по ее щекам продолжают катиться слезы.
- Это всегда так в первый раз, - продолжал Лоуви, проведя рукой по ее волосам. - Сначала больно, а потом ты поймешь, что на свете нет ничего прекраснее.
- Но это... это же страшный грех, - Ламбертина обернулась и в упор посмотрела на него. В глубине ее синих глаз он увидел удивление, смешанное с совсем еще чистой детской наивностью.
Молодой аристократ хотел даже усмехнуться, в своей обычной циничной манере, но сейчас что-то помешало ему это сделать.
- Любовь - это не грех, Ламбер, - ответил он. - А я... я ведь люблю тебя.
"Что я несу? - мысленно удивился де Лоуви собственным словам. - Какая к чертям любовь?"
Впервые за все это время взгляд Ламбертины смягчился. Она вытерла ладонью слезы и села в постели, прикрыв обнаженную грудь атласным одеялом.
Золотистый свет, падающий из окна, мягко ложился на ее нежные плечи и розовые, слегка припухшие от поцелуев губы.
- Ты действительно меня любишь? - спросила Ламбертина, слегка склонив голову.
Лоуви кивнул:
- Да, милая. Бог создал мужчину и женщину для любви. И это не может быть грехом.
Ламбертина слушала его, слегка покусывая нижнюю губу и глядя на нее, Лоуви вновь почувствовал нарастающее желание. Но сразу же подавил его в себе. Совесть, непонятно откуда взявшаяся в его душе, приглушила этот порыв. Он отвернулся и, нагнувшись, поднял с пола смятое платье Ламбертины.
- Вот твоя одежда, Ламбер, - тихо сказал он. - Одевайся. Я не буду смотреть.
И, встав с постели и подбирая одежду, тоже стал быстро одеваться.
- Я готова, - тихо сказала девушка через некоторое время.
Стен де Лоуви, находившийся у окна, обернулся. Ламбертина стояла у кровати, уже полностью одетая. Она отвела взгляд и нервно сжала руки, посмотрев в глаза Лоуви.
- Отвези меня обратно, - попросила она.
Солнечный свет освещал лицо и гордую осанку Ламбертины. И Лоуви в очередной раз подумал, что так могла бы стоять какая-нибудь знатная дама, но никак не девушка из самой простой крестьянской семьи.
"Откуда все это в ней?" - подумал Лоуви и, подойдя ближе, взял девушку за тонкое запястье. Ламбертина стояла спокойно, только грудь ее взволнованно вздымалась, а на щеках выступил лихорадочный румянец.
- Ты сможешь когда-нибудь простить меня, Ламбер? - еще раз спросил Лоуви и вдруг, поражаясь сам себе, встал перед ней на колени. Это было немыслимо. Невероятно. И невозможно. Чтобы он, сам Стен де Лоуви, гордый потомственный аристократ вот так вот стоял на коленях перед какой-то простой девчонкой из самого низшего сословия. Пусть даже красивой, обученной хорошим манерам и воспитанной в монастыре. Этого просто не могло быть. Тем не менее, не какой-то другой человек, а именно он стоял так, склонив голову перед этой красивой юной девушкой и держал в руках ее ладонь, моля о прощении. О том, как совсем недавно он срывал с нее одежду и насильно целовал в губы, грубо прижав к постели ее сопротивляющееся тело, Лоуви старался сейчас не думать.
Ламбертина отвернулась, глядя в окно. Руку она не убирала, но Лоуви почувствовал, как ее ладонь слегка дрогнула. Подняв голову, он увидел ее нахмуренные брови и прямой носик. Затем губы девушки разжались, а взгляд из-под опущенных ресниц скользнул по молодому человеку.
- Хорошо, - проговорила Ламбертина. - Я попробую... простить.
***
Лоуви вез Ламбертину обратно. Девушка ехала молча, и Лоуви тоже молчал. Только слева, там где было сердце, он чувствовал теперь какую-то странную и непонятную тяжесть. Как будто туда воткнули какой-то острый стальной крючок, а вытащить забыли... и теперь он тянул и тянул, причиняя глухую боль. Вот, они проехали мост через Рейн, соединяющий Бельгию и Францию, и Ламбертина попросила остановить коня.
- Дальше я пойду сама, - проговорила она.
Лоуви остановил жеребца и помог девушке спуститься на землю. Поддерживая ее, он вновь на мгновение вспомнил то, как вел себя с ней там, на широкой постели в собственной комнате. И какая-то смесь жалости, грусти и зла на самого себя, неожиданно зашевелилась в его сердце, рождая там странное и смутное чувство. Чувство, которого он прежде никогда не знал...
- Ты не держишь на меня зла, Ламбер? - спросил он.
Ламбертина молчала. Только ветер, внезапно поднявшийся, зашевелил листья на деревьях. А на небе, до этого безоблачном, вдруг стали собираться тучи.
- Наверное будет дождь, - сказала Ламбертина, подняв лицо к небу.
И словно в подтверждение ее слов, Лоуви почувствовал на своем лице упавшую с неба крупную каплю воды. Затем еще одну и еще... Неожиданно хлынул настоящий ливень.
- Мне пора! - бросила Ламбертина, выдернув свою руку. - Прощай!
И, повернувшись, она сначала пошла быстрым шагом, а потом побежала по берегу реки. Лоуви смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась за поворотом.
***
Ламбертина стремительно шла вперед, поддерживая руками подол платья и стараясь не поскользнуться на намокшем песчаном берегу. Вот, она обогнула густой кустарник и вышла на тот самый пригорок, где сегодня днем все еще так хорошо начиналось... Подняв с травы мокрую скатерть и пустую плетеную корзинку, Ламбертина, сдерживающая до этого слезы, не удержалась и зарыдала. Слезы текли из ее глаз, смешиваясь с небесной водой. Девушка шла домой и плакала, вспоминая то, что случилось с ней сегодня в замке Лоуви. Единственной радостью Ламбертины был сильный ливень. Отцу и братьям не придется объяснять, отчего она вернется вся в слезах.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/01/27/907