Людмила и чудеса 2
Каждый человек, даже герой, чего-нибудь да боится. Петр Первый, например, до смерти боялся тараканов. Я по жизни – человек не очень героический, и меня пугают многие вещи: темнота, мыши, пауки, те же тараканы. Но все-таки больше всего я боюсь холодной воды.
Когда я в первый раз, летом в конце девяностых, посетила Жировицкий монастырь, я не представляла себе, каким испытанием обернется для меня один из важных моментов этой поездки. Дело в том, что в обители есть источник, где старается окунуться каждый благочестивый паломник. Когда-то он забил из-под корней дикой груши, на которой пастушки нашли чудотворную икону Божией Матери. Икона сейчас находится в главном храме монастыря - маленькая, в ладошку, вырезана из темного камня. Это сегодня он темный, а когда-то был голубым. (Говорят, некоторым людям образ видится в голубом цвете и сейчас. Знаю человека, который увидел икону очень красивой, в радужном переливе красок. Немного завидно. Что же, есть повод для смирения – недостойна таких чудес.) О святом источнике, тесно связанном с Жировицкой иконой Богоматери, и пойдет речь в моем небольшом, но правдивом повествовании.
Наша поездка была от одного из детских домов города Минска, мы везли на экскурсию сорок воспитанников и, естественно, не знали ни минуты покоя. В то время монастырь еще не отстроился, только начал принимать тот благообразный ухоженный вид, который сегодня паломники с умилением воспринимают как отдаленный образ Царствия Небесного на нашей грешной земле. И все же детям, не говоря о нас, взрослых, там очень понравилось. Аккуратно побеленные старинные здания, цветочные бордюры вдоль асфальтовых дорожек, где расхаживают самые настоящие монахи, тягучий звон небогатой тогда колокольни. В храмах – особенная сыроватая прохлада, въевшийся за столетия запах ладана, мерцание свечей, и приятным контрастом к этим образам минувшего – дружное, энергичное звучание хора семинаристов. До того я ни разу не слышала, чтобы в храме одновременно пело столько молодых, здоровых парней. Было в этом пении что-то удалое, привольное, молодецкое. Больше всего подходил к нему глагол "грянуть". Так и представлялось, как семинарский регент, помахивая здоровенным теноровым камертоном, как Илья Муромец – булавой, повелевает своим богатырям-хористам: «А теперь грянем-ка, братие, оптинскую «Достойно есть»!
Одной из целей нашей поездки было посещение чудотворного источника. Для этого я предусмотрительно захватила с собой купальник и полотенце. Однако даже тогда, когда я укладывала эти вещи в сумку, я плохо представляла себе, каким образом смогу совершить этот подвиг веры. Утешала себя тем, что Господь как-нибудь Сам все устроит.
Вот мы, наконец, у источника. Видим глухой заборчик выше человеческого роста, с калиткой. Крыши над заборчиком нет. Паломников – тьма, отдельными группами заходят мужчины и женщины. Я зашла туда с преподавательницей воскресной школы, моей подругой, и всеми воспитанницами. Тут меня постиг настоящий шок: источник оказался просто большой неглубокой ямой, вырытой в земле. Говорили, сначала он был глубже, но за столетия обмелел. Дно – земляное, черное, вода мутная, на вид очень неприятная. Холодная.
К стыду своему признаюсь - большинство наших девочек оказались куда смелее, чем я. Быстро сбросили одежки и с отчаянным визгом полезли в воду. Чинно перекрестившись, трижды с головой окунулась моя подруга. «Если не с головой, то бесы на макушке останутся», - объяснила она ужаснувшейся мне. Я ополоснула ладонью лицо и набрала воды в бутылочку. Окунаться же не стала, за что потом долгое время себя корила и презирала.
И вот пронеслись годы. Прошлым летом мы с мужем снова отправились в Жировицы, чтобы выступить там с концертом на конференции участников волонтерского движения. Перед отъездом, испытывая малоприятную дежа вю, я затолкала в сумку купальник и полотенце и снова понадеялась, что Господь все как-нибудь да управит. Например, не хватит времени и мы до источника попросту не дойдем.
Однако мои трусливые надежды не оправдались. Прекрасным июльским утром мы с несколькими знакомцами-волонтерами подошли к купальне в виде симпатичного белостенного домика. Вокруг очень чисто, сухо, земля вымощена плиткой, воду в бутылку можно набирать прямо из краника. Очереди – никакой.
Мужчины окунулись, женщины – тоже, я, выдумав какую-то причину, пошла последней, в индивидуальном порядке. Чтобы никто не помешал, закрыла дверь изнутри на задвижку.
На этот раз источник выглядел совсем иначе. Опрятный бассейн квадратной формы наполнен прозрачной водой. Солнышко весело играет на дне, выложенном белым кафелем. Вдоль стен стоят скамейки, над ними прибиты крючки для одежды. Спуститься в воду можно по удобным ступенькам, опираясь на хромированные перильца. Короче, все условия для тех, кто решился подвергнуть себя очищающему омовению.
Я честно попыталась. Зашла в воду почти по пояс. И тут же, как пробка, выскочила на сушу. Вода была такой ужасающе ледяной, что вынести ее прикосновение оказалось выше моих сил.
Я чуть не заплакала, так было обидно. И начала молиться Богородице. Ну помоги же мне, грешной, Царица Небесная! Неужели и в этот раз, когда тут так чисто, красиво и удобно, я не смогу преодолеть свое непозволительное малодушие.
Собравшись с духом, я снова обреченно подошла к бассейну, начала туда спускаться. И тут увидела, что на дне, ближе к бортику, что-то блестит. Какая-то маленькая ювелирная вещица. По наитию схватила себя за ухо… Ах, да это же моя золотая сережка! Были тогда на мне такие висюльки с недешевыми камешками, я в них выступала, а снять позабыла. Видимо, раздеваясь, я стащила ее вместе с платьем и нечаянно стряхнула в воду. Как тут быть? Помощи ждать неоткуда. Все мои ушли, под дверью, слышу, уже топчутся очередные паломники. Ничего не поделаешь, придется мне самой спасать свое добро.
Я перекрестилась, быстро сошла по ступенькам, с разгону присела, уйдя под воду практически с головой, и начала шарить по дну. Дух перехватило, сердце билось где-то в горле. Первая попытка оказалась неудачной. Не давая себе опомниться, отчаянно крещусь и погружаюсь вторично, глубже, чем в первый раз. Опять безрезультатно. И только в заветное третье погружение, опустив в воду голову, я наконец вылавливаю свою несчастную сережку и на ватных от пережитого стресса ногах выбираюсь на берег. Что и требовалось доказать.
Оказалось, самое ценное в холодном купании – это ощущение счастья, когда ты уже окунулся. В моем случае это счастье, смешанное с невыразимо приятным чувством победы над собой, меня просто-таки переполняло. И еще - благодарность Божией Матери за то, что она таким простым, поучительным образом помогла мне хотя бы в этот раз преодолеть мою трусость и слабохарактерность.