В своей статье «Коррупция в России» я попытался обосновать одну из основных причин тотальной коррупции в стране – нищенская зарплата во всех, без исключения, отраслях экономики – промышленности, науки, образовании, здравоохранении и т.д. Зарплат и пенсий в России хватает только на оплату ЖКХ, продуктов питания и одежды. Денег нет у большинства граждан на целый ряд дорогостоящих услуг: надлежащее медицинское обслуживание, образование, судопроизводство, различного вида регистрации, военный призыв, личная безопасность и т. д.
Все мы видим, что в стране коррупция захватила все сферы жизни человека. Без взятки нельзя родить ребенка в нормальном роддоме, устроить ребенка в детский сад, в школу, институт, получить нормальную работу. Захватила она и судебную систему.
Международная организация Transparency International опубликовала 9 июля результаты исследования «Барометр мировой коррупции за 2013 год». Исследование глобальное – как сообщает организация, в рамках его проведения было опрошено 114 270 человек в 107 странах, и подобный документ готовится этой общественной организацией по борьбе с коррупцией уже в восьмой раз.
Исследователи подготовили данные опросов по многим странам, включая Соединенные Штаты и Россию. Любопытно, что и в США, и в России люди примерного одинакового мнения о том, насколько коррумпированы представители политических партий (в США считают партии коррумпированными 76 % опрошенных, в России – 77%) и представители масс-медиа (58% – США, 59% – Россия).
Однако выводы о коррумпированности основных государственных и социальных институтов, без которых нормальное функционирование страны невозможно, в двух странах кардинально расходятся. В США в коррумпированности полиции уверены 42% опрошенных, в России – 89%. Хуже, чем в полиции, по мнению россиян, обстоят дела только в сфере госслужбы – ее считают коррумпированной 92%, в Штатах – 55%.
Жители России полагают, что недалеко от полиции ушли суды (84%). В США результаты по этой позиции – 42 процента.
Драматическое различие состоит и в том, насколько граждане России и США считают себя способными противостоять коррупции и побеждать ее. В России 56% опрошенных говорят, что граждане не способны повлиять на уровень коррупции в стране, 44% – думают, что способны (при этом, лишь 7% в этом твердо уверены). В Соединенных Штатах в способности граждан влиять на уровень коррупции уверены 76%, из них 26% уверены в этом твердо.
Жалобы на коррупцию в судах для пострадавшего в 99% случаев заканчиваются ответом, что суд независим и правоохранительные органы не имеют права вмешиваться в дела суда. Либо хуже – санкциями в отношении потерпевшего вплоть до привлечения к уголовной ответственности за клевету, причем отвечать придется перед тем же судом, прежде обвиненным этим человеком в коррупции.
И все же существуют исключения, когда коррупционные схемы можно действительно доказать. Это касается случаев, когда информация (поистине бесценная) о коррупции в судах и применяемых схемах получена от работников судов.
Уникальный пример – жалоба на коррупцию в судах Республики Дагестан Беловинской Александры Ахмедовны, более 10 лет проработавшей в должности секретаря судебного заседания в Кизлярском районном суде. Она привела сотни примеров коррупционных схем в судах Дагестана. И становится совершенно понятно, так работают все суды России. Вся судебная система живет на взятках. Я думаю Александру Ахмедовну, за ее разоблачения, уже посадили в тюрьму.
Интересные предложения по борьбе с коррупцией в судебной системе изложила в своем обращении к Президенту России Медведеву Д.А. 18 июля 2010 года Николаева Надежда. Она предложила создать сайт в Интернете, на котором каждый россиянин мог бы помещать конкретные примеры коррупции в судах.
Задачей сайта, как заявила Надежда Николаева, должно явиться выявление российских судей, позорящих тот статус, которым их наделил Президент страны и возможность на таких примерах воспитать новое поколение судей, предотвратить распространение коррупции в судебной системе. Возможность граждан всей страны эффективно пожаловаться на судей, определенно, принесет результаты не только для очищения рядов судей, но и поможет оздоровить настроение всего общества, повысить гражданскую активность. Президент никак не прореагировал на идею Николаевой.
Поддерживая это предложение, два с половиной года назад, я подал исковое заявление в Кунцевский районный суд на возврат долга по расписке у знакомого, имея в виду самому поучаствовать в судебном процессе, понять, как это все происходит, и описать реальный процесс. К чему сейчас и приступаю.
Знакомый семь лет назад взял у меня в долг под расписку довольно крупную сумму денег и обещал вернуть их через два года под два процента годовых. Возвращал деньги малыми долями через Сбербанк. За пять лет возврат составил лишь двадцать процентов от общего объема долга. Я подал исковое заявление в суд еще и потому, что бы ускорить возврат долга, так как был убежден - суд продлится месяц, максимум два, так как все по делу совершенно ясно. Деньги в долг он взял, о чем выдал расписку. Долг несколько лет возвращал, о чем свидетельствовала выписка Сбербанка с лицевого счета моей пластиковой карты. Казалось, назначь судья судебное заседание, прими решение, выпиши Исполнительный лист и пусть судебный исполнитель взыскивает долг.
Дело попало к федеральному судье Шеровой Ирине Геннадиевне. На первом судебном заседании Ответчик заявил ходатайство об отложении рассмотрения дела и попросил суд предоставить ему время для проведения с истцом переговоров о заключении мирового соглашения. Судья дала ответчику месяц для подготовки соглашения. Мне показалось, что это не плохо – появилось еще одно доказательство, подтверждающее наличие долга. Подумал - судья поймет, что раз ответчик собирается заключать с истцом мировое соглашение, значит - долг есть, стороны договорятся о величине долга и новых сроках погашения. Принесут соглашение, суд его утвердит, и процесс будет закрыт.
Прошел месяц. На судебное заседание от ответчика прибыл нанятый адвокат Липатников Александр Александрович. Адвокат, ни слова ни говоря о работе и результатах подготовки мирового соглашения, заявил, что ответчик не брал у истца в долг деньги и расписку не подписывал. Деньги действительно перечислял через Сбербанк на пластиковую карту истца, но это не возврат долга, а спонсорская помощь больному отцу одноклассника. Расписка поддельна и он просит суд назначить почерковедческую экспертизу, которой поручить ответить на вопрос: « Ответчиком ли выполнена подпись на расписке?».
Показалось странным, что судья даже не спросила у адвоката о мировом соглашении, на подготовку которого давала ему месяц. А удовлетворила его ходатайство о назначении экспертизы. Истец, не будучи юристом, попытался нанять адвоката. Обратился в несколько адвокатских компаний, частным юристам. Предложений море, но просили от тридцати тысяч рублей за два месяца работы или от пятидесяти тысяч за участие в суде первой инстанции. Таких денег у пенсионера не было. Но он продолжал искать и нашел юриста - гастарбайтера. Оказалось в Москву съехалось большое количество юристов из бывших союзных республик и областей России, у которых по месту жительства не оказалось работы. Они приезжают в Москву, создают фирму, снимают офис и приступают к работе. Через Интернет размещают рекламу, просят цену за работу значительно ниже московских адвокатов. Оказалось теперь в Москве можно работать с «пропиской» Красноярска, Екатеринбурга и любого другого города бывшего Союза. Им конечно первых несколько лет трудно конкурировать с московскими адвокатами – зубрами. По этому они за ту же работу просят цену значительно ниже московских адвокатов.
Заключил договор с Таровым Дмитрием Юрьевичем, родившимся в городе Стерлитамак, Башкирской АССР, зарегистрированным в Московской области, Каширский район, город Ожерелье. Он создал фирму ООО «Судебный департамент» в городе Пушкин, Московской области. Договорились, что за сопровождение дела до решения первой инстанции я заплачу двадцать тысяч рублей. На первом же судебном заседании я понял, что сильно ошибся, заключив этот договор. Юрист имел слабое представление ведения дела в московском суде. Видимо это было одно из первых его дел по приезду в Москву.
Судья Шерова удовлетворила ходатайство адвоката Липатникова - вынесла Определение о назначении судебной почерковедческой экспертизы почерка ответчика на расписке и поручила провести ее экспертам Государственного учреждения «Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте РФ». Предупредила экспертов об уголовной ответственности в соответствии со ст. 307 УК РФ. Обязала истца предоставить оригинал расписки, а ответчика явиться в суд для отбора образцов подписи. Определила - расходы по оплате экспертизы возложить на обе стороны в равных долях (по 17,5 тыс. рублей), срок проведения экспертизы - два месяца и на этот срок приостановила производство по делу.
К этому времени шел уже шестой год борьбы с ответчиком за возврат долга. Переживал, нервничал, и возраст перевалил за семьдесят – здоровье стало резко ухудшаться. Обнаружили сахарный диабет, отказала левая почка, нашли злокачественную опухоль в желудке, потом рак предстательной железы. Для проведения операций требовалось много денег. На мои обращения ускорить возврат долга для оплаты операций, ответчик говорил, что денег нет и платить может только по пять тысяч рублей в месяц. В суд он принес и попросил приобщить к делу заявление о подложности доказательства, в котором просил привлечь меня к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 303 УК РФ за подделку подписи в расписке. Это еще добавило переживаний.
Два экземпляра расписки ответчик подписывал при мне, поэтому я совершенно не беспокоился за результаты экспертизы. Был уверен, что заключение экспертов будет положительным и занимался своим, сильно пошатнувшимся, здоровьем. Не интересовался, как судья собирает образцы подписей и передает их в экспертизу.
Месяца через два мой юрист позвонил мне в больницу и говорит, что Центр судебной экспертизы, получив направленные материалы для проведения экспертизы, согласно Определению суда, сообщил, что может эту работу выполнить только через четыре месяца, т.к. сильно занят. Юрист также сказал, что считает – надо просить суд направить материалы в другую экспертную организацию, которая менее загружена. Я согласился. Юрист подал в суд ходатайство о замене экспертной организации. Через месяц суд вынес Определение – поручить поведение экспертизы экспертам Научно – Исследовательского института Судебной экспертизы. Адвокат ответчика на заседании не возразил против замены исполнителя экспертизы. А через неделю обратился с жалобой Московский городской суд, заявив, что возражает против этого Определения районного суда. Мосгорсуд отклонил жалобу ответчика и оставил Определение Кунцевского районного суда о назначении экспертизы новой организацией в силе. Но на это ушло еще два месяца. Ответчика затягивание срока процесса устраивало, т.к. он узнал, что у истца два рака и он должен скоро умереть. Поэтому все делал, чтобы затянуть процесс. К этому времени процесс уже длился пять месяцев.
Производство по делу было вновь приостановлено и материалы переданы НИИ Судебной экспертизы. Примерно через полтора месяца, опять в больницу, позвонил юрист и сказал, что к нему обратился эксперт новой организации - Ходаковский П.А. и просит дать дополнительные образцы подписи ответчика. Заявил, что из тех образцов, которые предоставил суд и ответчик получается, что подпись на расписке сделал не ответчик, а кто то другой. Я посоветовал юристу, где можно взять один образец подписи и передать его эксперту. А главное, просил его заявить эксперту, что у меня есть запись разговора при подписании расписки, где записано обращение истца к ответчику – сходить, в рядом расположенную нотариальную контору, заверить его подпись. На что ответчик заявил:
« Мы же так давно знаем друг друга, неужели вы мне не верите?». Скажите, что эту кассету с записью разговора истец обязательно принесет в суд.
Юрист так и сделал. Через три месяца заключение экспертизы пришло в суд. На судебном заседании судья ознакомил с заключением, где экспертом Ходаковским П.А. было написано: « Подпись на расписке, вероятно, выполнена ответчиком, решить вопрос в категорической форме не представляется возможным по причине изложенной в исследовательской части». Сторона ответчика заявила, что не согласна с выводами эксперта и настояла на предоставлении двух недель для изучения заключения экспертизы и приглашении эксперта в суд для ответов на вопросы. Суд согласился с ходатайством ответчика.
Через месяц на судебное заседание был приглашен эксперт. Ему были заданы вопросы, в основном их задавала сторона ответчика. Складывалось впечатление, что они ни как не могли понять – как же так, мы заплатили, договорились, а вы заключение написали не такое, которое мы просили. Наша сторона сказала, что эксперт не написал – подпись на расписке сделал не ответчик. С учетом других доказательств суд может принять решение об удовлетворении моего иска. Однако суд удовлетворил ходатайство ответчика о назначении повторной экспертизы.
Повторную почерковедческую экспертизу было поручено сделать экспертам Экспертно – Криминалистического Центра Министерства внутренних Дел РФ. На проведение экспертизы отводилось полтора месяца, а оплату расходов в сумме 29 тыс. рублей возложили на ответчика.
На всех последних судебных заседаниях адвокат ответчика стал отрицать перечисление денег истцу на пластиковую карточку ответчиком, а судья стала требовать документ, который бы доказывал, что деньги, перечисленные ему на карточку - возврат долга. На это ушло много времени. Но Сбербанк прислал подтверждение, что деньги на карточку истца перечислялись через терминалы ответчиком. Суду пришлось объяснять, что терминал при перечислении через него денег, не имеет опции, в которой бы вписывалась цель перечисления (например: по договору №; материальная помощь; возврат долга и т.д.).
Кунцевский районный суд (федеральный судья Шерова И.Г.) на этой стадии рассмотрения дела мог принять решение об удовлетворении моего иска о возврате долга. Однако, отправляя расписку на повторную экспертизу, он нарушил несколько статей Гражданского Процессуального Кодекса РФ. Доказательств моей правоты уже на этой стадии было достаточно.
- Принятие судьей версии ответчика, что он перечислял на карточку истца несколько лет материальную помощь, а не возврат долга нарушает п.1 ст.61 ГПК РФ, которая гласит так: « Обстоятельства, признанные судом общеизвестными, не нуждаются в доказывании». Я говорил судье: «Если истец оказывал мне материальную (спонсорскую) помощь, зачем я подал на него исковое заявление. Ведь это же абсурд. Разве Вы бы подали на своего спонсора в суд»? Она ответила – нет. Из этого следует, я не должен ничего доказывать, не нужна ни какая экспертиза. Можно было принимать решение в мою пользу. Почему оно не было принято, не понятно.
- Ответчик на первом судебном заседании попросил судью дать ему месяц для подготовки мирового соглашения с истцом, согласно ст. 55 ГПК РФ он фактически признал имеющуюся перед истцом задолженность. Судья этот факт почему-то не приняла, как еще одно доказательство моей правоты.
-Судья нарушила ст. 154 ГПК РФ, которая гласит: « Гражданские дела рассматриваются и разрешаются судом до истечения двух месяцев со дня поступления в заявления суд…». К этому времени процесс уже длился девять месяцев, а я еще был жив.