Я не знаю, что хуже: безответно любить или не любить вообще никого?! Что хуже: умереть физически и биться в агонии чужих воспоминаний о тебе или же умереть духовно и отражать в глазах бесконечность пустых будней?! Что хуже: кровоточить раненым сердцем или иметь дыру в груди, черную воронку Пустоты? Терпеть адскую боль и быть живым, ведь боль - это признак жизни, или не чувствовать ничего, смердеть своим гниющим телом и не ощущать этого?! Когда твое сердце кровоточит, от неточно пущенной стрелы Амура, бывает так тяжело, что хочется умереть (во всех смыслах слова)… Но со временем рана затягивается, иногда даже совсем заживает, и если бы не застрявшая стрела неметкого Амура, то о былой боли ничего бы не напоминало. И это правильно, это логично, потому что все движется, все меняется, одно перетекает в другое и ничего не может длиться вечно, кроме вечности, конечно, хотя, поговаривают, что и она конечна.
Одна боль сменяется другой - это закон жизни. А смерти и вовсе нет. Смерть - это как пробуждение, миг, которого мы не чувствуем, это прыжок из одной реальности в другую и не более. Смерть - это лишь слово, имеющее значение только в наших головах. Все равно, что проснуться и начать жить, в то время как твои сны продолжают искать тебя в эфемерных материях, оплакивая твой безвременный уход.
Но ведь и сама жизнь - всего лишь плод нашего воображения, как любой сон. (Забавно, ведь эта простая истина не нова, но никто из нас не в силах понять и принять ее до конца. Каждый раз мы соглашаемся с ней, но в глубине души говорим: «Да, да, все так и есть, я это знаю, и могу сколько угодно разглагольствовать на эту тему; но сейчас мне нужно идти жить свою жизнь.»)
Так вот, коль скоро жизнь - это наша фантазия, то значит, что мы сами придумываем свои страдания: где, почему и как долго страдать; потому, можно предположить, что придумав себе безответную любовь, мы решили испытывать от нее боль, пока не наступит пробуждение, то бишь смерть. И что будет в таком случае хуже: мучиться или умереть? Все, кто хоть раз болел любовной лихорадкой, без раздумий ответят, что умереть было бы хуже. Но мы рассматриваем ситуацию, в которой нет, и не может быть, излечения от этой безответной лихорадки и чем дальше, тем только хуже. Во всякой любви есть момент сладостного неведения, ожидания, надежды, но когда они не оправдываются, мы начинаем страдать, сначала боль разочарования, затем одиночества и в конце, на сладкое, начинается отчаянье, в котором мы пребываем, пока не придумаем себе новую любовь. Так вот, у нас вариант с вечным отчаяньем, как в старом анекдоте о двух последних людях на земле, когда, вроде бы, все могло бы наладиться, но мужчина оказался геем.
А потому вопрос остается открытым, что хуже: боль отчаянья и безысходности или эмоциональная кома, когда оболочка функционирует, но наполнение напрочь отсутствует, хотя окружающие убеждены в обратном?! Теперь логичным кажется ответ, что хуже страдать. Но разве приятнее быть в коме и механически пережевывать все то говно, которое подсовывает нам Судьба в обертке из-под шоколада?! По крайней мере «страдальцы» могут выбирать говно только в зелененькой обертке, а не есть все подряд. Но зато в коме не чувствуешь вкуса, хотя, по большому счету, от этого не легче.
В конце-то концов, что же хуже: испытывать всю палитру бесконечной боли или находиться в эмоциональной коме, меланхолично дожидаясь смерти своей физической оболочки?