Марина сидела на диване перед телевизором и перебирала свои фотографии. Старые, еще черно-белые, немного пожелтевшие от времени. Внимательно рассматривала каждую и задумывалась, пытаясь вспомнить предисторию каждой. Каждая фотография несла свое настроение, свой дух, лица у всех позирующих были молодые и задорные, видно было, что они искренне дурачились, смеялись и принимали дурацкие позы. Это были "колхозные" фотки, как про себя называла их Марина. На одной из них была изображена компания ребят и девчонок, которые стояли приобнявшись и улыбаясь смотрели в объектив. Кто-то кому-то приставил "рожки", кое-кто из мальчишек держал в поднятой руке бутылку, конечно же со спиртным. Марина стояла предпоследней справа, а самым крайним стоял высокий парень, приобнимая ее одной рукой, а вторую отведя в сторону.
-Тот самый парень, -подумала Марина.
Его звали Олег. Они познакомились, когда она была в колхозе на третьем курсе, точнее после третьего курса. К ним в гости наведались парни из военной части, которая располагалась неподалеку от студенческого лагеря. А правильнее сказать с ними познакомились две девочки из их комнаты. Комнаты располагались в бараках, в каждой по восемь человек. Ленка и Танька пришли хохоча и сказали, что вечером вся комната, а также двое своих мальчишек идут в поход на речку вместе с офицерами из военной части, точнее едут на их машинах. На том и порешили. Пошли, конечно, не все. Но Марина входила в число тех, кто пошел. Всего было человек десять. Когда произошло первое знакомство, она отметила про себя высокого парня. Росту в нем было не меньше метра девяноста, а может и больше. И имя она сразу запомнила, в отличие от его роста, оно было коротким, Олег.
Было здорово, рядом была речка, из лесополосы натаскали кучу дров, разожгли костер, начали готовить немудренную закуску, выпили за знакомство, смеялись, шутили и болтали обо всем. Мальчики эти, офицеры, были вполне компанейскими. Их часть постоянно перебрасывалась с одного места на другое, и это был последний вечер перед очередной дислокацией куда-то в конфликтную зону.
Марина выпила совсем немного вина, по чистой случайности или нет, Олег оказался с ней рядом по правую руку, они были крайними по одну сторону импровизированного стола и самыми близкими к костру. Было уже достаточно темно, от реки тянуло прохладой, Марина поежилась, руки покрылись мурашками. Он тронул ее за руку.
-Замерзла? Пойдем к костру, - он поднялся, подал ей руку и они, держась за руку подошли к костру, присев на корточки по обе стороны костра, они молчали и иногда переводили взгляд с языков пламени друг на друга. Марина чувствовала, что между ними полыхает пространство и в прямом и в переносном смысле. Она ощущала какое-то смутное томление, понимала, что и он тоже. И что было тому виной, то ли выпитое вино, то ли возникшая симпатия? Что было поразительно, что они не перекинулись и парой десяток слов, но взглядами говорили друг другу многое.
-Пойдем принесем дров, а то совсем прогорит, - он внимательно посмотрел на нее.
-Да, пойдем, - тихо откликнулась она.
Он опять взял ее за руку, и тихонечко они пробирались подальше от костра. Потом он остановился, резко повернулся к ней, чуть наклонился, подтянул к себе плотнее и начал целовать. Это был не совсем нежный поцелуй, точнее совершенно не нежный. Это был настойчивый, зовущий, страстный и напористый, поцелуй не мальчика, но мужчины, который точно знал чего он хочет. В нем была сила, власть и покровительство. Она естественно поддалась порыву и начала отвечать, тоже не заботясь о нежности. Голова кружилась, сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди, а их языки словно боролись друг с другом, проникали глубоко и переплетаясь неистово пытались сказать друг другу о бушующем пламени. На данный момент она ни о чем не думала, потом гораздо позже она не перестанет удивляться, как могло на нее нахлынуть такое страстное откровение? У нее ведь не было никакого опыта в подобных вещах, в общем-то даже целоваться по настоящему она ни с кем и не пробовала толком. Он крепко прижимал ее к себе и она чувствовала низом живота, точнее примерно своим пупком его возбуждение, ей казалось, что его возбужденный член прорвет сейчас штаны. Она осторожно провела своей рукой по этому каменному бугорку, даже не пытаясь представить как он может выглядеть, если его выпустить наружу.
Он обнимал ее сначала крепко, потом нежно, поглаживая по спине, потом, чтобы не наклоняться, поднял ее над землей и какое-то время держал ее силой рук прямо перед своим лицом, продолжая целовать. Затем устав, опустил. Сел на землю сам, осторожно потянул ее на себя, уютно расположил ее у себя на коленях и стал покрывать все ее лица короткими нежными поцелуями, перекидывал волосы на одну сторону, оголяя участок шеи, касался мочки уха и осторожно проникал языком в ее ушко. Не имея опыта, она просто поддалась ему вся и отвечала на его ласки. Она была ведомой и ей это нравилось. Точнее она не думала ни о чем, потому что не могла ни о чем думать. Рука его незаметно оказалась под ее майкой и поскольку Марина практически никогда не носила бюстгальтеры, его руке совершенно ничего не препятствовало . Она была просто огромной, его рука, а ее маленькая грудь просто утонула в его ладони. Пальцы, длинные и нежные то ласково и едва касаясь перебирали все изгибы, то жадно и настойчиво сжимали груди и теребили соски. Это было как сумасшествие, она горела и плыла куда-то...Внизу живота возникло ощущение тяжести и покалывания.
Потом в момент, короткой паузы, она словно очнулась, словно кто-то хлестнул по щеке.
-Маринка, Олег! Где вы? Собираемся, - ребята звали их, потеряв из виду.
-Пойдем, - слегка охрипшим голосом сказала она.
Молча они поднялись и так же взявшись за руки, стали потихоньку идти обратно. Сначала подошли к костру, и она пытаясь справится с волнением и смущение, поправила растрепанные волосы. Губы были чуть припухшими и горели, все тело было словно натянутая струна.
Как они собирались она не помнила, ничего она больше не помнила и не понимала, двигалась, как робот, краем глаза замечая, что он где-то рядом, или совсем близко или чуть поодаль.
Расселись по машинам. Марина и Олег сидели сзади, рядышком, прижавшись друг к другу. И тут его словно прорвало. Он начал ей шептать на ухо, вперемешку с поцелуями.
-Марина, Мариночка, останься со мной, останься, нежная. Я хочу тебя. Останься, я отвезу тебя завтра утром. Нас никто не потревожит, мы будем отдельно от всех. Не бойся. Я уже днем завтра уеду. Далеко. Там страшно и тяжело будет. Останься со мной.
-Олежка, у меня не было мужчин, понимаешь? Я девственница, - она улыбнулась... Ты готов к этому, если я вдруг останусь.
-Милая моя, девочка, не бойся, ты не будешь жалеть.
Оставшуюся часть дороги они опять целовались, как сумасшедшие, пытаясь ласкать друг друга в темноте, поглаживая бедра и низ живота. Хорошо, было темно, хотя всем остальным в машине все и так было ясно, но в том и состоит прелесть юности. В счастливом эгоизме, бесстыдстве и соучастии друг к другу.
Когда они приехали в лагерь, настал момент расставания. Они вышли из машины. Он стоял нагнувшись к ней, он был такой большой, беспомощный и потухший.
-Ну, пока, - она резко развернулась и подбежала к остальным девчатам.
-Маринка, ты чего с ним не поедешь? - Наташка удивленно на нее смотрела, - глянь, парень как сник, - она засмеялась.
-Ну, я не знаю...-Марина смущенно замолчала.
-Постой, но ты сама-то хочешь?
-Ну да, хочу!
-Фу, блин, ну так иди, пока он не уехал.
-Да? Ты думаешь?
-Ну, конечно. Вы же глазами друг друга уже съели. Потом будешь жалеть, что не пошла.
-Наташка, так в первый раз же.
-Ну и что? Чем он для первого раза не подходит? Смотри, вон какой высокий!
-Олег! Олежка!-Марина бежала к нему, -подожди!
Он оглянулся, улыбнулся, как-то воспрял и выпрямился. И стоял, такой высокий-высокий, она подбежав, очутилась в его объятьях, он чуть наклонился к ней.
-Ты будешь со мной? Ты поедешь? Ты хочешь?
И она низким, дрогнувшим голосом, ответила: "Да!"
В машине они сидели молча, спокойно, только он крепко сжимал ее руку в своих огромных ладонях.
Было совсем темно, но часть хорошо была освещена фонарями. Он провел ее в отдельно стоящий домик, усадил на кровать, вышел на улицу, коротко отдал какие-то распоряжения. Зашел и остановился в дверях. Она немного сжалась, потому что осталась впервые наедине с мужчиной. В принципе едва знакомым, огромным. И она была совершенно одна и на чужой территории. Сердце бешено колотилось. Обратного пути не было.
Он присел рядом, обнял.
-Ты чего дрожишь? Замерзла?... Или? Или ты боишься?, - догадался он тепло улыбнувшись, - Дуреха, девочка моя, ты испугалась? Испугалась?- он рассмеялся. Обнял ее, прижал к себе.
-Глупышка, испугалась, - он приподнял ее лицо за подбородок, слабый свет падал из окна, - глазки испугались, и губёшки испугались, и грудки испугались, вон как напряглись! Ну ты чего, я же не зверь какой, насильно не трону, - он опять улыбнулся, - дурочка!
В дверь робко постучали, Олег вышел, что-то сказал и опять вошел с пакетом. Вытащил и поставил на столик бутылку вина, фрукты, сыр, колбасу, какие-то сладости. Налил в два стакана вино, один подал ей, один взял сам.
- Я хочу выпить за то, чтобы ты дрожала не от холода и страха, а от желания! - он опять улыбнулся. А она только сейчас заметила, что когда он улыбается на его щеках получаются ямочки. Они стукнулись стаканами и выпили, потом еще, а потом он поцеловал ее, долго и нежно...
И опять нахлынула волна этой странной для нее всепоглощающей страсти, ощущения какого-то полета и нереальности того, что происходит. Она подчинилась ему и сосредоточилась на своих ощущениях. Они как два первопроходца углублялись в изучение друг друга. Он впервые с ней, она впервые вообще. Он начал ее раздевать, и она помогала ему раздевать себя, потом его. Он уложил ее на кровать, навис над ней и стал быстро, но коротко покрывать ее обнаженное тело поцелуями, она дрожала, но как он и хотел, уже от страсти и желания. И тихонько стонала. Опустившись до груди, он стал нежно покусывать ее соски, потом целовать и осторожно обводить языком их окружности. Потом поцелуи переходили в нежные полизывания. Он поднимался до яремной впадинки, ведя осторожно линию кончиком языка и опускался обратно. По ее телу прокатывались горячие волны блаженства, ее влагалище было набухшим и горячим. И ей хотелось продолжения до нестерпимости. Она чувствовала его напряженный член, когда он касался ее тела, и еще не понимала, готова ли она смотреть на него, трогать и принимать в себя. А он продолжал исследовать ее тело, добрался до пупка и отправился ниже.
Он очень осторожно, нежно раздвинул ее половые губы языком и тихонечко, едва касаясь, стал проникать туда в самую середину. Потом все настойчивее и ощутимее, она сначала тихонечко постанывала, а потом, уже не сдерживаясь стонала во весь голос. А он уже яростно слизывал языком ее чуть солоноватую на вкус влагу, и вдыхал ее пьянящий запах, мускусный запах возбужденной, желающей его женщины. Он теребил языком и слегка покусовал ее маленький треугольник, а она от этого восторга почти кричала и не контролировала себя. А потом, словно прыгнула с огромной высоты и полетела, и только одна яркая точка горела и пульсировала. Немного опомнившись, она приподнялась.
-Ляг на спину, -я тоже хочу.
Он лег на спину, не совсем уместившись на этой узкой и короткой для него кровати, теперь она примостилась над ним. И теперь она начала свой поход по его телу. Целовала его губы, лицо, скользила вниз. И потом, оторвавшись от его тела, она во все глаза уставилась на его орудие. По большому счету, так близко и в таком состоянии она видела его впервые. Ну, в общем-то, он ей понравился. Она засмеялась и сказала:"Ага, вот ты значит, какой! Привет что ли?" И Она аккуратно дотронулась до него. А потом наклонилась и поцеловала. Делала она все по наитию, пытаясь припомнить что и как она видела в каком-то порнушном фильме. Ей хотелось доставить ему огромную нежность и ей нравилось понимать, что он такой большой находится сейчас в ее власти. Она обводила языком нежную головку, потом скользила по ниму насколько низко у нее получалось, помогала себе руками. То медленно, то быстрее, он немного стонал и гладил ее огромными руками по волосам. Она иногда отвлекалась, чтобы откинуть их назад, а он требовательно толкал ее руками обратно и она продолжала. Ей нравилось. Ей нравилось это делать. Он был очень нежный и такой приятный на вкус. И запах, ей нравился запах, такой тонкий и нежный, никогда она не думала, что это может быть именно так и что ее это будет возбуждать. Потом, он нежно отстранил ее, посадил к себе на колени, она полулежала на его руке, он опять целовал ее в губы, а пальцы другой руки проникли в нее, он стал ласкать ее пальцем, одним, потом двумя, проникая глубоко и нежно. Отвлекся от губ.
-Тебе не больно?
-Нет, хорошо, -она улыбнулась, опять потянулась к нему губами.
Доведя ее до состояния, когда опять все стало горячим и влажным, он осторожно уложил ее, нежно раскрыл колени и резко вошел в нее. Она вскрикнула, он закрыл рот поцелуем, не переставая двигаться. Ей было и больно и приятно одновременно. Она стонала и обнимала его руками, прижимала к себе, шептала ласково:"Олежка, Олежка!" Потом от застонал, перестал двигаться и затих. Еще несколько минут они лежали молча, крепко обняв друг друга. А затем он осторожно вышел из нее.
-Девочка, моя кровавая, нам нужно помыться. Тебе было очень больно? - он нежно глядел на нее.
-Нет, не сильно, она тоже улыбнулась. Кровавая? - и она только сейчас ощутила липкую кровь на своих бедрах, на простыне, - и что теперь делать с этим? -она указала пальцем на большое пятно.
-Да не волнуйся, сейчас перестелю. Иди пока помойся.
Когда она вернулась, Олег перестелил постель, успел налить вино в стаканы. Поднялся ей навстречу, нежно чмокнул в нос, и удалился. А когда пришел, сел рядом и взяв стакан сказал:
-А теперь я пью, милая леди за Вас, и за то, что Вы познали радость плотских утех, -засмеялся,- в общем, за взросление!
-А я пью за первого мужчину в моей жизни! Чин-чин!
А потом они сидели и пили вино, болтали обо всем, смеялись и чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете.
Потом пытались спать на этой узехонькой кровати, потом опять ласкали друг друга до изнеможения, а рано утром, Олег отвез ее полусонную, еле стоящую на ногах в лагерь. На прощанье, крепко обнял, нежно поцеловал.
-Если все там будет хорошо, я тебя найду! И не реветь! А теперь шагом марш спать!
-Я буду думать о тебе! Спасибо!- она повернулась и побежала в комнату.
Лежала на кровати и плакала от тоски, потому что понимала, что больше она никогда его не увидит. Никогда его больше не увидит. Потом она успокаивалась и ее охватывала огромная благодарность к этому человеку и всепоглощающая нежность. И опять она хотела ощущать его большие руки, его объятья, его настойчивые пальцы и то, как она вздрагивает и извивается под его напором и страстью, и его пульсирующую плоть внутри себя и нежный язык. И вкус его спермы у себя во рту, и чувствовать его запах. И лежать потом рядом с ним и гладить его тело, и восторженно заглядывать в его глаза и ласкать из переполняющего чувства благодарности.
Уже потом, спустя месяца четыре, после занятий Наташка заглянула к ней. И они разговорились. И на вопрос об Олеге, у Маринки случилась настоящая истерика. Она плакала, всхлипывала, чего-то пыталась объяснить Наташе. А та глядела на нее и говорила:
-Марина, Мариночка, все будет хорошо, успокойся!
И Марина почти кричала, что ничего хорошо не будет, что она не увидит его больше, что он навсегда исчез, и еще что-то она кричала и плакала.
-Мариночка, да ты влюбилась в него, ты влюбилась в него. Ну что ты, что ты! Ты его ведь совсем не знаешь. Да не бери ты в голову, глянь сколько парней вокруг. А он, он же страшный, как крокодил. Только и есть в нем росту метра два!
И она посмотрела на подругу. Маринка больше не плакала, только одна огромная слезинка повисла на кончиках ресниц и как в замедленном кадре тяжело и долго сорвалась на щеку.
-Ты ничего не понимаешь, он самый красивый! Он самый лучший! - тихо прошептала она.
А еще через месяц, Маринка опаздывающая на лекцию, еще издалека увидела в конце коридора высоченного парня в военной форме с большим букетом красных роз. И она сначала медленно и смущаясь шла к нему навстречу, а потом почти бежала.
Он заключил ее в объятья и улыбаясь сказал:
-Ну, здравствуй, моя кровавая девочка, чуть солоноватая на вкус!
-Олежка! - только и смогла она прошептать.