Операционная. На столе с разрезанной по средней линии живота брюшной полостью лежит пациент. У шестидесятилетнего мужика непроходимость обеих бедренных артерий. Особенно — левой. Трудно ходить, импотенция. Рентген, ангиография. Диагноз и локализация ясны. Решение — шунт. Хирург делает надрез на левой артерии выше и ниже облитерирующей сосуд холестериновой пробки и вшивает туда гофрированный пластиковый протез. На словах — миг, на деле операция идет уже пятый час. Несколько хирургов, все — в поту. Среди них — я, студент третьего курса. Пациент — мой подопечный, я веду на него учебную историю болезни. Ну, и параллельно узнаю кое-что из его жизни.
Он лодочник, как и я, рыбак. Ветеран Вьетнама. Часто мы с напарником говорим с больным об этом больше, чем о самой болезни. О Вьетнаме в те годы нигде ничего не писали.
Занятия в нашей группе давно закончились. Все разошлись кто куда. Даже Вовка, напарник, улизнул. А меня вот выловили, привлекли. И вот я — на посту, придерживаю ранорасширитель.
Странное дело, когда я сидел у кровати этого человека, мне он был интересен именно как человек, приятная личность. В момент же операции сказывалась основательная закалка анатомией и оперативной хирургией. Единственное, что я боялся — крупного кровотечения. Но тьфу-тьфу-тьфу-тьфу. Обходилось.
—Как тебя зовут, студент? — спросил между делом хирург, ведущий операцию.
—Алексей, — отвечаю я, тайно обрадованный вниманию к своей едва различимой здесь персоне.
Он смеётся. Ему просто хочется снять внутреннее напряжение (дело ж серьёзное).
—Значит, Алексей?
—Ну, Алексей Алексеевич, — отвечаю я.
А он просто шутит. Так легче!
—Значит, Алексей Алексеевич?
Я не понимаю, чего он хочет. А значит, мерещатся подвохи. Тоже ж на взводе, и, к тому же, мне двадцать, а они взрослые мужики.
—Ну, зовите «Леха», — совсем уж теряюсь я, краснея.
—Леха? — смеётся хирург. — Нет, будем звать тебя Леонид. Так веселей.
А честно, трудная эта штука — хирургия. Выматывающая. И ничего ведь не бросишь на полпути. Не в морге.
Но в тот момент я просто на них злился. Торчу вот тут с вами, думаю, а лучше пиво бы пил.
А обо мне уже снова забыли. Развлеклись и — за дело.
Роль статиста меня вообще никогда и нигде не устраивала, а тут я и вовсе изнывал от тоски. Зачем они меня позвали? Клоуном?
Наконец, кто-то смягчился:
—Давай отпустим парня…
Ведущий хирург:
—А он еще не ушел?
Я внутренне чертыхнулся и вышел из операционной.
Потом я прочитал о дальнейшем ходе операции в операционном журнале. Всё-таки судьба оперируемого мне не была безразличной. Артерия, оказывается, сначала была рассечена не совсем там. Поэтому-то они так долго и возились. Но самое интересное, что виноват в этом был «студент третьего курса Попов А.А., ассистировавший при операции».