Второе дыхание

Виктор Некрасов
         
                Раннее утро.  За окном уже давно рассвело: соседские петухи пропели третью, а может, и четвёртую побудку, солнце поднялось выше сирени, что за окном, и в его прямоугольное пространство, как прожектором, светило прямо в лицо Николаю, но он  никак не мог встать с постели.  Последние пять дней был в пьяном угаре: трещала голова, готовая лопнуть,   как перезревший арбуз на грядке, ног он будто не чувствовал, они никак не хотели подчиняться ему, во рту пересохло, и, как говорят отъявленные пьяницы, «колосники горели», требуя жидкости для  охлаждения. Жидкости, которой он  лечился, а затем  снова продолжал «заправляться по самое горлышко»,  в доме не было, и лишь пустые бутылки  напоминали о былом изобилии.  Николай опять хотел повернуться на другой бок, чтобы спрятаться от солнца, как кто-то  морзянкой постучал в окно.

-Живые есть в этом доме или  перевелись? -  бодрым голосом воскликнул с порога вошедший  мужчина.
 -Не кричи, и без тебя в голове артобстрел, - полушепотом,  едва приподнявшись, ответил хозяин. 
   Кое-как   продрав глаза, Николай разглядел в госте своего одноклассника и друга.                               
-Ну что, Коля, лечиться будем?- произнёс заговорщицким тоном,  ставя на стол бутылку с мутной жидкостью и солидный термос, вчерашний визави.
-Хватит, долечился, башка уже перестала варить от этой пьянки. Я ведь почти не употреблял её, проклятую, а тут столько всего на меня навалилось, хоть волком вой.  Ты- то, наверное, уже хватил с утра?
-А вот и не угадал. Свою норму я знаю, да и  на работу же мне надо. У меня, дружок, двое детей растут, а им кушать хочется, да и обуть-одеть надо. Так что мне не до  похмелья. Ну, хватит переливать из пустого в  порожнее, умывайся и давай к столу. Тут моя  Татьяна щей  горяченьких тебе прислала, а я, по опыту, огуречного рассола   прихватил  на похмелье.
 Постанывая, Николай  кое-как умылся и  по-стариковски доковылял к столу. С трудом проглотив стакан рассола, прерывисто дыша и хватаясь за голову, попросил у Андрея закурить.               
-Пусть немного приживётся твой испытанный рассол, тогда, может, и щей поем. Ох, и тяжело же нашему брату после возлияния! Всё, закругляться надо,  пора думать, как жить дальше,-  глубоко затянувшись сигаретным дымом и откинув голову, с  грустью выдавил  Николай.- Маму не вернёшь, в Воронеже меня не ждут, так что надо обустраивать свою жизнь здесь.

Неделю назад  после тяжёлой болезни умерла мать Николая, Клавдия Андреевна Бровкина. Отработав  тридцать пять  лет учительницей математики, а последние тридцать и директором школы, отдохнув всего три года на пенсии, она как-то быстро начала  увядать. Врачи констатировали неоперабельную опухоль головного мозга.  Господь миловал ещё нестарую женщину — уходила тихо, безболезненно, в месяц убралась.
               
-Ты мне оставь, Андрей, и щи, и огуречное лекарство, а я потихоньку буду приходить в себя. Бог даст, мы с тобой  обмозгуем на свежую голову,  как выжить в этом диком капитализме,- уже твёрдым  и уверенным голосом  сказал посерьёзневший Николай.
-Ну, тогда я пошёл, мне на работу надо, а ты  давай поправляйся и не кисни. Что-нибудь придумаем,— сказал  Андрей и  тихо вышел.

                Пересилив себя, горемыка съел  тарелку щей и вновь лёг в кровать.  В доме, где он провёл своё детство и юность, после ухода матери стало совсем пусто и одиноко. Душа Николая болела и стонала. Старший брат Виктор на второй день после похорон уехал в Архангельск, где ждала его семья и работа: он трудился  инженером-электронщиком  на судоремонтном заводе.   Как и Николай, Виктор  окончил Московский физико-технический университет и по распределению вот уже пятнадцать лет  оснащал электроникой корабли. В недалёком прошлом и Николай   был успешным инженером на Воронежском заводе «Электросигнал». Руководство его ценило за глубокое знание дела, принципиальность  и способность увлечь за собой коллектив. В конце 1990 года его назначили начальником цеха  сборки телевизоров «Рекорд». Надо сказать, что в своё время этот телевизор пользовался в Советском Союзе большим спросом: умеренная цена и довольно неплохое качество устраивали покупателей.

           Однако  в 1992 году начались  трудные времена для «Электросигнала». Высокая инфляция и переход на рыночные цены подорвали  покупательную способность россиян. В то же время внешние границы полностью открылись для иностранных производителей и на российские рынки хлынули телевизоры «Funai», «Sony», «Aiwa… Спрос на отечественные  телевизионные приемники упал. На «Электросигнале» задерживали выплату зарплаты и сокращали персонал. На заводе от 20 тысяч работников осталось 4. Выпуск телевизоров прекратился, и Николай, как и тысячи других квалифицированных специалистов, пополнил ряды безработных.

           Найти что- либо подходящее по своей профессии  в Воронеже он  сразу не смог и с несколькими коллегами по несчастью отправился на заработки в Москву. Нёс вахту на строительстве дач для «новых русских», выполнял подсобную работу. Как в шутку говорили на стройке, «бери больше, кидай дальше». Жили в вагончиках, питались как попало и где придётся. Почти все деньги Николай отправлял семье: жене Елене и  дочке Оксане.

             В один из приездов в Воронеж выяснилось, что Лена нашла себе более обеспеченного мужчину. Им оказался хороший знакомый Николая, бывший заведующий складом готовой продукции завода Борис Дмитриевич Кисленко. После сокращения   он не растерялся и занялся скупкой металла в окрестных деревнях.  Очень скоро   зажил на «широкую ногу».  Смекалистый от природы, поднаторевший ещё в советское время на снабженческой и складской работе, рынок Борис встретил как родную стихию. Он давно был готов к новой жизни, и время настоящего дельца и проныры настало.  Для начала «новый русский»   открыл киоск по продаже автомобильных запчастей, а продавцом взял жену Николая, Лену. Сам он был в разводе, и в скором времени Лена стала его любовницей. Николай не опустился до скандала, собрал кое-что из вещей и уехал  на родину.  Через месяц  получил развод. Нельзя сказать, что это событие не затронуло его сердце, ещё одна рана была нанесена исподтишка, подло, поэтому долго не заживала. Особенно болезненно Николай переносил разлуку с дочкой, к которой был очень привязан, скучал и тосковал о ней.

                У его матери  в своё время тоже не сложилась семейная жизнь.   После того как  её направили  директором средней школы в один из отдалённых районов области, отец  не согласился уехать из города и  подал на развод. Так, с двумя  малолетними детьми Клавдия Андреевна Бровкина оказалась в  посёлке  Дмитриевка, где и прожила всю оставшуюся жизнь.  Николай приехал буквально за два месяца до её кончины и, вероятно, известием о своей семейной драме приблизил трагическую развязку. Они и наговориться-то  по-человечески не успели: верили в  чудо. Только чудеса всё больше в сказках случаются…

                Дмитриевка,  как и большинство сельских райцентров, не имела солидных промышленных предприятий, а несколько небольших  производств  работали с большими перебоями, а то и вовсе закрывались. Два маслозавода приказали долго жить из-за  катастрофического уменьшения поголовья бурёнок как в личных подворьях, так и в возникших на базе бывших колхозов и совхозов всевозможных «ООО» и прочих «О…». Такая же участь постигла два небольших спиртовых заводика, промкомбинат и ряд других производств.  Высвободившиеся рабочие и специалисты остались не у дел.  Немногие нашли себя в торговле, ремонте бытовой техники, открытии  мелких объектов сферы обслуживания и фермерских хозяйств. Основная же масса безработных  разъехалась по крупным городам, а то и за рубеж в поисках заработка.  Вот такая практически бесперспективная обстановка  была на момент приезда Николая в Дмитриевку.  Инженеру -  радиоэлектронщику  предложить работу по специальности  малая родина не могла.

                Спустя несколько дней, он узнал от  Андрея, что  в районное автохозяйство требуется  слесарь-электрик.
-Может, тебе  это и покажется  унизительным, Коля, но я бы на твоём месте  не выбирал. У нас, знаешь, какое сокращение по АТП!? Начальник отказался от личного водителя, сам сел за руль «Нивы», избавился от секретаря, и на «воротах» сейчас нет никого.  Пришлось уволить и половину инженеров, остались лишь самые востребованные. И я из механиков в водилы подался. А что ты поделаешь?  Однако всё равно АТП наше убыточно. В отдалённые деревни почти никто не ездит, а автобус в рейс отправляем. Кому в больницу, кому в райсобес или аптеку, да и едут-то в основном старики. Они - то в чём виноваты? В том, что развалили всё ими же созданное?  А начальник наш умный человек и, главное, совесть не потерял. Только боимся, уберут его, ведь убытки покрывать нечем. Да ты знаешь его! Юрка Краснов, классом старше нас был. Сейчас, правда, мы Юрием Сергеевичем его называем. Толковый мужик, народ его поддерживает, да кто только с нами считаться будет!  Ну вот, всё я тебе разложил как по нотам,  а теперь решай сам.
-А чего же тут думать-то, Андрюша, выбирать мне не из чего. Где выбор-то, где меня ждут? Так что завтра утром я иду на приём к вашему Юрию Сергеевичу, - с воодушевлением и радостным блеском в глазах ответил Николай.

              Не было ещё и семи часов утра, а  он  уже стоял в «предбаннике» кабинета Юрия Сергеевича.  Через неплотно закрытую дверь  отчётливо слышал, как  тот «снимал стружку» с некоего механика за  выпуск на линию   автобуса с негодной резиной и без запасного колеса. Дождавшись, пока последний  специалист покинул начальника, Николай постучал в дверь и вошёл в кабинет.
За  т-образным столом сидел интеллигентного вида мужчина, в деловом костюме, с заметно пробивающейся лысиной и правильными чертами лица. Поздоровались. Юрий Сергеевич, ещё не  совсем остывший от горячих  «разборов полётов», предложил сесть и сухо спросил:
               
-Вы по какому поводу ко мне пришли?
-Хочу устроиться к вам на работу слесарем - электриком, - твёрдо, не смутившись от удивлённо прищурившегося взгляда начальника, ответил Николай.
- Судя по вашему прикиду,  не из работяг будете. А знаете, что зарплата у слесаря  не ахти какая и ту платим нерегулярно?
-Ну, на хлеб- соль, полагаю, хватит, а  прикид, как вы говорите,  всегда можно сменить на рабочую спецовку, мне  не привыкать.
 Всегда аккуратный, в выглаженном костюме, подобранном со вкусом галстуке и до блеска начищенных туфлях, Николай  выглядел  отнюдь не  простым рабочим и, видимо, поэтому вызвал удивление начальника несколько странной просьбой. 
-Если так, то покажите ваши документы.
Николай   положил  на стол  диплом и трудовую книжку.
Внимательно  просмотрев документы, Юрий Сергеевич, вдруг перейдя на  «ты», с  нескрываемым оживлением спросил:
- Уж не сын ли ты Клавдии Андреевны Бровкиной будешь?
Услышав утвердительный ответ, продолжил:
-Очень жаль твою маму, а мою учительницу математики. Прими  мои соболезнования.
- А где же ты восемь лет  обитал?  Попал под сокращение в  девяносто втором, а на дворе уже двухтысячный год.
Николай, не скрывая смущения, рассказал о своих мытарствах и  о семейной драме.
-Да, потрепала тебя жизнь здорово, не позавидуешь. А это хорошо, что ко мне пришёл.  Ты уж не обижайся, что я на «ты». Так проще, да мы  и ровесники почти. На «вы» я у себя только с женщинами.  Для начала поработай  автоэлектриком: с этим у нас проблема, а там видно будет. По рукам?  - уже по-свойски произнёс Юрий Сергеевич и   вызвал по телефону инспектора по кадрам.

                На следующий день Николай в полученной на складе спецовке был на своём рабочем месте.  Соскучившись по делу, он  с удовольствием приступил к своим  обязанностям.  Автобусный парк состоял в основном из старых «ПАЗиков», курсирующих внутри района, нескольких  «ЛИАЗов» и четырёх новых «ИКАРУСов" - работающих внутри области и на междугородних перевозках. Кроме автобусов, имелся  десяток  автомобилей марки «КАМАЗ». Ремонтировать в основном приходилось электрооборудование  советских автобусов,  «венгерцы» были более надёжные.

           В личной  жизни Николая за два года, что  прожил он в Дмитриевке, никаких изменений не произошло: жил один. Со своим  соседом и  лучшим другом Андреем  ежедневно встречался на автобазе, а  праздники отмечал  вместе с его семьёй.  На один из таких праздников, Троицу, Татьяна, жена Андрея, пригласила свою подругу, и они  всей компанией  отправились  на природу.  Новую знакомую звали Анной.  На вид ей было около тридцати лет. Темноволосая, с короткой стрижкой под  Ирину Хакамаду, тёмно-карими  глазами и длинными ресницами, она  была похожа на азиатку. А аккуратный нос и классически чётко очерчённые губы  делали её облик  очень привлекательным. В Дмитриевку Анна приехала из Тамбова после развода с мужем.  Со своим семилетним сыном жила у  родителей. Выпускница Тамбовского педагогического института, она  была принята  в районный отдел культуры  методистом по работе с детьми.               
               Расположилась компания на  опушке леса,  у  реки, где  отдыхали  уже не раз,  и  это  место им  очень нравилось.  Дети  и женщины  сразу же начали  мастерить шляпы из папоротника,  собирать  цветы, разноцветным ковром стелившиеся по поляне. Издавая дурманящий запах,  от которого слегка кружилась голова, дары Флоры в один миг преобразили туристов. Ощущение счастья и восторга читалось на лицах отдыхающих.  Мужчины забросили донные удочки и  один за другим  стали  вытаскивать  то окуньков, то плотвичку, а то и приличных голавликов. Через пару часов в садке плескалось килограмма три  рыбы, и женщины сразу же  почистили её для ухи.   Обед на природе был настолько вкусным,  что самые придирчивые гурманы поставили бы  за него высший балл, а особенно за  двойную уху. Новая знакомая оказалась очень общительной женщиной. Как бы соревнуясь с весельчаком и мастером анекдотов Андреем,  Анна  принялась вовлекать детей, а потом и взрослых в  различные игры и конкурсы.   Когда же она взяла гитару и стала петь песни Булата Окуджавы, а все старались  подпеть ей, Николай почувствовал, что  эта женщина ему небезразлична.
Как-то вечером, спустя несколько дней после пикника, Андрей зашёл к своему другу.
-Ну, что ты скажешь о новой знакомой? –  загадочно  спросил он Николая.
- А что тут говорить, интересная,  симпатичная женщина, - внешне спокойно ответил Николай.
-И всё?
-А что ты хотел от меня услышать?
-Ну, как что? Понравилась она тебе или нет?
-Я же тебе сказал, что она симпатичная, интересная,  а понравилась или нет, что из того?
-А ты что, всю оставшуюся жизнь бобылём хочешь прожить? – возмутился Андрей.
-Знаешь что, друг мой, я уже раз обжёгся и повторять ошибки не собираюсь. Что я могу ей дать со своей нищенской зарплатой? Да мне самому едва хватает на жизнь. Ленка  бросила меня  из-за того, что мало зарабатывал. Ты хочешь, чтобы  подобная  история повторилась  ещё раз?
-Ты уж прости меня, Коля,  но твоя Ленка всегда была помешана на деньгах и тряпках. Вот их она любила, а не тебя! Не обижайся, мы это видели с первых дней твоей совместной жизни с ней. А Анна не из таких, ну, обожглась, хватила фунт лиха, но видно,  что человек она хороший.
-Вот что, Андрей, давай закончим этот разговор.  Не торопи событий, - подвёл итог беседы Николай.

                Тем не менее, познакомившись  с Анной, Николай совершенным образом преобразился: больше внимания стал уделять своему внешнему виду, полностью обновил  гардероб: купил современную одежду и обувь.
Стал пользоваться давно забытым дорогим одеколоном, купленным ещё в Москве, заметно повеселел и как бы обрёл второе дыхание после длительной депрессии.  Однажды он подъехал на своей  «Ниве» к  отделу  культуры, где располагалась и районная библиотека.  От Татьяны Николай узнал, что Анна проводит этим вечером в читальном зале  конференцию со старшеклассниками  по книге  Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». Присев за последний стол, мужчина внимательно слушал  эмоциональное выступление дорогой ему женщины.  Мягкий и проникновенный голос Анны завораживал слушателей, которые   как бы «перенеслись» в иной мир. Затем началась оживлённая дискуссия, и тут  Анна увидела Николая. Немного смутившись, но не потеряв нить беседы,  подвела итог и закончила словами: « Мы живём в другую эпоху, не испытываем  трудностей  героев  книги, но знать, как жила страна того периода, должны все. Знать и помнить!»
И вот наконец зал опустел, последний дотошный читатель поблагодарил за беседу и вышел, а Анна с озорным блеском в глазах и приветливой улыбкой на лице спросила:
-Каким это ветром занесло сюда  автомобильного мастера?
-Да вот, в библиотеку заезжал, -  Николай  показал на томик А.П Чехова, - а тут  твой голос услышал и зашёл полюбопытствовать.
-И как, понравилось?
-Да, интересно было, особенно дискуссия увлекла, хотелось тоже словечко вставить, да постеснялся: гость-то непрошеный.
-Кстати, если ты уже освободилась, я могу подвести тебя домой.
-Если тебя это не затруднит, то я не возражаю.

               Анна жила на окраине Дмитриевки, в  частном финском домике своих родителей. Построенный лет  тридцать назад, он был недавно оштукатурен под кремовую «шубу», выглядел опрятно и весело, так как палисадник радовал глаз разнообразием цветов и нескольких кустов можжевельника. Хозяйка пояснила, что, кроме  родителей-пенсионеров, с ними  ещё проживает бабушка, мать отца. В гости Николая она не позвала, но  он с пониманием отнёсся к этому и, попрощавшись, поехал домой.
«Заехал без предупреждения,  а так в гости не ходят, к тому же старики живут, - подумал Николай,- а сам - то я   мог бы пригласить Анну в гости». Дом постройки пятидесятых годов прошлого века выглядел убогим по сравнению с соседними. Когда мать его получила,  он был довольно приличным, но прошло больше  тридцати лет, и, естественно, домишко  обветшал.

            Рабочий день Анны заканчивался в семь часов вечера, и Николай стал постоянно заезжать за ней.  Так незаметно он всё больше узнавал её и  ощущал потребность видеть эту женщину, слышать её  мягкий и какой-то родной голос.  Признаться в любви всё никак  не решался, хотя  встречались они уже около года.  Николай несколько раз был в гостях у Анны, познакомился с её родителями. Они  принимали его тепло, но со временем  неопределённость его намерений  как-то сдерживала  развитие отношений.

             Между тем на очередной сессии районного Совета Юрий Сергеевич смог убедить депутатов, что  при сложившейся обстановке  убытки АТП неизбежны.  Есть всего лишь два  варианта для сохранения предприятия: сократить число сельских нерентабельных маршрутов (а их подавляющее большинство) или предоставить дотацию средств автохозяйству из районного бюджета. Депутаты с пониманием отнеслись к этому вопросу и приняли  решение покрывать убытки предприятия за счёт бюджета района.
Согласовав с главой администрации вопросы рыночных отношений,  предприимчивый начальник  передал  водителям в аренду все грузовые автомобили. Почувствовав самостоятельность, арендаторы  сами искали более выгодные перевозки, поэтому в  выигрыше оказались обе стороны.

                Николай быстро освоился не только со своими обязанностями, но  также стал пользоваться авторитетом  среди водителей и  специалистов. Не считаясь со  временем, он  частенько работал допоздна, если надо было срочно выпустить автобус на линию.   Его  деловые качества,  ответственность и трудолюбие не остались незамеченными.  Когда главный инженер  автохозяйства ушёл на пенсию,  начальник  предложил ему  занять  эту должность.  Долго уговаривать Николая не пришлось: опыт работы руководителя у него уже был, в  коллективе  он стал  своим человеком,  а освоить  специфику предложенного дела  обещал помочь сам  Юрий Сергеевич, который в недалёком прошлом был главным инженером объединения  «Сельхозтехника».

           Стремление  учиться всегда и всему, что требует профессия, позволило Николаю быстро войти  в новую, интересную и непростую роль главного инженера предприятия.   Наследство,  полученное от советских времён, было, мягко говоря, не на должном техническом и бытовом уровне.   Первым делом новый руководитель занялся обустройством собственной нефтебазы. Отпускные цены на АЗС были  намного выше  оптовых,  и, оплачивая эту солидную разницу, предприятие теряло немалые деньги.  Оформили проектно-сметную документацию, закупили цистерны, топливораздаточные колонки, трубопроводы, и в течение двух месяцев собственная АЗС могла приступить к работе. Оставались проблемы с получением разрешительных документов. Не без усилий Николай получил-таки добро на эксплуатацию АЗС. По  его же инициативе   на предприятии оборудовали отапливаемые боксы, в мастерской появилось современное оборудование и отличная баня с небольшим бассейном.

             Приезд Николая  на работу к Анне днём удивил женщину.  «Наверное, что-то случилось, - с тревогой подумала она, - в это  время он никогда ещё не приезжал ко мне».
По правде, выглядел он  каким - то взволнованным, напряжённым, но глаза светились озорством и оттого выглядели счастливыми.
-Что-то случилось?- робко спросила Анна.
-Случилось, и очень даже важное, - торжественно произнёс Николай, - автохозяйству выделяют пять квартир в новой пятиэтажке. Начальник предложил мне одну из них. Только вопрос в том, какую квартиру получать – двух или трёхкомнатную. Мне бы и двухкомнатной хватило, но не всегда же я буду один.
-Это случайно не предложение пойти с тобою в загс?
-А почему случайно, я вполне серьёзно предлагаю тебе выйти за меня замуж. Что ты на это скажешь?
Немного подумав и посмотрев  на него любящими глазами, Анна взволнованно ответила:  «Да, я согласна быть твоей женой».
-Тогда получаем трёхкомнатную квартиру! – радостно воскликнул Николай и закружил её  в объятьях.