-Вставай, Шарапов! Кончай дрыхнуть. Дежурный из МУРа звонил. Машина через пять минут будет у подъезда.
Знакомый силуэт в кожаном макинтоше и широкополой шляпе чётко выделялся на свет-лом фоне дверного проёма.
-Что случилось, Глеб? Что за срочность? На пенсии, вроде бы…
- Шарапов! У Медведева хату грабанули. Весь МУР на ушах стоит. Там без нас – никак.
Ввиду особого чрезвычайного положения с разгулявшейся в столице преступностью, Владимир Петрович Шарапов в последние полгода даже на ночь не снимал галифе и парадную гимнастёрку с орденами. Ловко спрыгнув с дивана прямо в начищенные, при-готовленные с вечера «кирзачи», он покрепче затянул концы белой повязки на голове (бандитская пуля!) и вытянулся в струнку перед бывшим старшим оперативником МУРа,
а ныне почётным пенсионером МВД Глебом Жегловым.
- Глебушка, я готов.
Уже в машине выяснилось, что грандиозный переполох в МУРе оказался подлой шуткой
заскучавшего дежурного. Хотя – придраться вроде не к чему. Действительно, поступил
звонок от какого-то ограбленного Медведева, но вовсе не от «того самого». По данным дежурного-юмориста, «этот» Медведев Михаил Потапович проживал на окраине столицы в Лесном переулке, в доме номер 13, в 45-ой квартире. Вот так: у МУРа – не бывает про-гулов.
Возле третьего подъезда обшарпанной «пятиэтажки» народное вече вездесущих стару-шек бурно обсуждало трагедию семейства Медведевых. Уважительно замолчав, они расступились перед оперативниками.
- Вам – на третий надо, - угодливо сообщила самая бойкая.
На третьем этаже возле распахнутой двери 45-ой квартиры топтался молоденький лейте-нантик в полицейской форме.
-Районный участковый Смирнов, – радостно отрапортовал он.
-Что можете сообщить по делу, товарищ участковый? – скучным голосом спросил Жег-лов.
-Здравствуйте, товарищ Жеглов! Я вас сразу узнал! Я кино про вас три раза смотрел, и даже песню про вас на дне города под гитару спел. Знаете, как хлопали! А – по делу…
Чудеса здесь творятся, товарищ капитан.
-Молод ты, Смирнов, про чудеса рассуждать. Чудеса, конечно, случались, но давно. На-пример, когда мы банду Горбатого брали. А сейчас? Ну, какие чудеса могут произойти сейчас?!
Между тем, оперативники вместе с лейтенантом Смирновым вошли в квартиру ограб-ленного Медведева и …
-Слушай, Шарапов! Ты видел когда-нибудь хоть что-то похожее?
-Знаешь, Глеб, помнится: в году девяносто каком-то в Москве ураган нечто подобное накуролесил. Но вот так, чтобы в обычной двухкомнатной «хрущёвке» – не припомню.
В квартире Медведевых творилось невообразимое. Неописуемый хаос из переломанных стульев и прочей мебели, щедро усыпанный осколками битой посуды и легким пухом из разорванной подушки. Пол был залит чем-то розовым и липким и замысловато расписан разваренной рисовой кашей.
-Вот ведь, сволота какая! Мясо из плова сожрал, а кашей всю квартиру уделал. Да ещё и
киселём всё залил, гад! - навстречу оперативникам из кухни выкатилась крупная, зарёван-ная тётка, похоже – хозяйка, с веником и мусорным ведром в руках.
-Ничего не трогать! Это – следы преступления! – Шарапов решил, что пора уже Фемиде засучить рукава и преступить к расследованию.
Постепенно стала проясняться картина возникновения этого погрома. Говоря сухим языком протокола, хозяева квартиры супруги Медведевы Михаил Потапович и Анастасия Петровна, вернувшись с прогулки по близлежащему скверику, ничего и никого подозри-тельного не встретив, без всяких проблем своим ключом открыли входную дверь. А вот после этого только очень крепкое здоровье позволило им сохранить душевное равновесие и, осмотревшись, начать подсчёт убытков. Ничего ценного не пропало, и не могло про-пасть, потому что ничего ценного у Медведевых и не было. А вот безвозвратно утеряно (переломано!)было:
- 3 (три!) венских стула из гостиного гарнитура мастера Гамбса;
- 3(три!) ложки деревянные, расписные;
- 3(три!) тарелки суповые, глубокие, расписанные под хохлому;
-3(три!) чайных пары из императорского сервиза с китайского базара.
-1(одна) голубая подушечка из чистейшего лебяжьего пуха.
Сам хозяин Михаил Потапович в полной прострации размазывал скупые мужские слёзы по брутально заросшим бурой щетиной щекам и монотонно твердил трагическим шёпо-том:
-Всё, что нажито непосильным трудом… Всё, что нажито непосильным трудом…
Хозяйка, Анастасия Петровна всё время порывалась навести привычный порядок и ругала последними словами напакостившего злодея. К трагическому семейному хору прибавилось ещё и нытьё вернувшегося из колледжа, единственного отпрыска семейства – прыщавого подростка Мишани (или Майкла, как он сам назвался). Оказывается, в укромном месте под голубой подушечкой из лебяжьего пуха, украшавшей Мишанину кроватку, было кое-что припрятано – маленький такой пакетик с пахучим порошком. Разве найдёшь его теперь в этом бардаке!?
В общем, было понятно, что ничего непонятно. Хотя опытный глаз Жеглова уже давно приметил кое-что подозрительное. Полуоткрытую балконную дверь, например. И смазан-ные, еле заметные отпечатки маленьких ручек. Детских? Или женских? Да ещё следовало бы задать кое-какие вопросы хозяевам квартиры и удалому лейтенанту Смирнову. Про какие такие чудеса он намекал?
И тут районный участковый Смирнов выдал информацию, с которой он и должен был бы встретить оперативников МУРа. Оказывается, кто-то (именуемый потерпевшими барабашкой) уже неделю терроризирует жителей третьего подъезда дома №45 в Лес-ном переулке. Правда, его проделки пока квалифицировались, как мелкое хулиганство: он что-то разбивал, что-то ломал, что-то рвал. Некоторым потерпевшим даже удалось разгля-деть какое-то лохматое существо с длинными руками и ногами и с пронзительным взгля-дом маленьких глаз. Но все они упрямо твердили, что это – некая потусторонняя сущ-ность. Самые продвинутые граждане утверждали, что справиться с этим расхулиганив-шимся барабашкой могут только опытные экстрасенсы. Но погром, учиненный у Медведевых, перешагнул за рамки терпения жильцов.
Есть категория людей (и, в первую очередь – это оперативники МУРа), которые (только представьте себе!) до сих пор не верят ни в барабашек, ни в полтергейст, ни в чёрта, ни в любую другую потустороннюю силу. Как-то так получилось, что на длинном жизненном пути все встреченные Жегловым и Шараповым таинственные барабашки и потусторонние сущности немного позже оказывались обычными Толянами или Серёгами с богатым криминальным прошлым.
-Пойдём-ка, Шарапов, посовещаемся. А вы, гражданка Медведева, можете приступать к с уборке. Не беспокойтесь, граждане, найдём мы вашего барабашку и накажем по всей строгости закона Российской федерации. И хулиган, и вор должны сидеть в тюрьме! Я сказал!
На лестничной площадке Жеглов закурив дорогой «Кэмэл» и стал внимательно осматри-вать входные двери соседних квартир. Между прочим: двери как двери, вполне обычные.
- Ну и что ты про всё это думаёшь, Шарапов? Молчишь? Эх, Шарапов-Шарапов, до сих пор война тебе аукается. Сколько книжек умных и нужных мог бы прочитать за те годы, что с винтовкой за Родину бился! Многое у тебя подлая война забрала, а я вот успел, ещё
до войны кой-чего нахвататься. А потому, давай-ка познакомимся с соседями потерпевше- го гражданина Медведева. Вот, хотя бы – из 46-ой квартиры, например.
Дверь открыла бойкая бабулька, та, что встретилась им у подъезда.
-Ну, что – поймали барабашку? Он ведь и у меня третьего дня напакостил. Шторку на окне сорвал да, вроде как когтями, исполосовал всю, сила нечистая.
-Поймаем, бабушка, будьте спокойны! Это вам я, Глеб Жеглов, говорю.
На звонок из 47-ой квартиры в чуть приоткрытую дверь высунулась растрепанная чер-новолосая бабёнка:
-А я ничего не знаю. Целый день на работе, минут пять, как пришла. Вы уж извините, что дверь не открываю: боюсь – кошка выбежит.
-Глеб, а ты на её волосы посмотри! – Шарапову, как всегда, повезло: на темных волосах женщины были особенно заметны белые зёрнышки рисовой каши.
- А, ну-ка, гражданочка, подвиньтесь! Разрешите-ка нам войти.
Всё сразу стало ясно. В квартире хитрой гражданки на светлом линолеуме пола хорошо были видны следы киселя и каши из квартиры Медведевых, а на диване гукала большая лохматая макака, перемазанная бесспорными уликами.
-Это – Машка! Её в нашем институте хотели на опыты извести. Я у них там уборщицей работаю. Жалко Машку-то. К себе вот забрала, а они подумали, что – сбежала. Я же не знала, что она такая умная! Сама ведь научилась балкон и открывать, и закрывать. Я – на работу, а она – к соседям по балконам шастает да пакостит. Вы не думайте, я с Медведе-выми как-нибудь договорюсь. Возмещу, чтоб – без обид. А на балкон – замок повешу. Не будет Машка больше соседям вредить. Правда-правда, товарищ Жеглов!
…Возвращались домой молча. И только, когда подъехали к дому, капитан Жеглов похлопал Шарапова по плечу и сказал:
- Я тебе, Шарапов, завтра книжку одну принесу. Конан-Дойля. Там про одну такую же очень умную обезьяну написано. Ну, и про Шерлока Холмса ещё. Вот так-то, Шарапов! А то заладил – пенсия, пенсия…