Часто ли мы говорим детям эту простую фразу? Не часто. А почему? Считаем, что дети и без того должны знать, что мы их любим? Это не всегда так. Послушайте мою историю…
Когда моему сыну исполнилось шесть с половиной лет, я привела его в школу: записываться! Нас приняла директор. Я втайне гордилась: мой Илья к тому времени умел прекрасно читать, решал простые примеры. И ожидала, что директор начнёт с вопроса, умеет ли сын читать и писать. Но вдруг…
- Кто тебя любит? – спросила она моего мальчика.
Я застыла. Сын – тоже. «Ну, что же ты, - мысленно подсказывала я, - скажи: мама и папа!» Но он молчал. Женщина взглянула на меня, и я увидела в её глазах мягкую мудрость.
Она попросила сына выйти. Когда мы остались вдвоем, спросила:
- Вы говорите ему о том, что любите его?
Растерянная, я пожала плечами:
- Я думала, что это и так понятно!
- Вот видите, – показала она на дверь, за которой стоял Илюша, - видимо, не понятно!
С той поры я стала говорить при каждом удобном случае: «Я люблю тебя, мой хороший. Я люблю тебя, сынок!» Я – мать, говорить это так естественно!
Он вырос, стал морским офицером. Недавно закончил армию в чине капитана и в должности командира корабля. Характер сильный, стойкий. Но когда приезжает домой, я чувствую мягкость, нежность в отношении ко мне. Слова о любви не сделали его маменькиным сынком, но, думаю, сыграли немалую роль в том, что и по сей день между нами – особая теплота.
Я чувствую её и в заботе его обо мне, и в интонациях голоса. Мы редко видимся, но часто говорим по телефону. А когда заканчиваем, я говорю: «Я люблю тебя, сынок», и слышу в ответ: «Я тебя – тоже…»
Фото из личного архива сына
Армия Израиля