Я раздавлю любовь как прыщ,
А похоть пусть гноем истекает,
В черной мази старых кострищ,
Пусть она, сладкая, догнивает.
Тягучей слюной предрвотной истерии
Во мне копится знакомая гнусь,
Я жду ее в гости – безумья преддверие,
И знаю отчетливо – уже не вернусь.
Пусть хлюпают телами другие,
пусть слагают баллады и песенки –
Их слова забрызганы семем мастурбации
и любовники эти лихие
Вскоре будут ходить в прострации,
может, даже мечтать о кастрации –
Мира вам, червячки дорогие!
И тебе мира, милая девочка,
Отшелушь от себя мой прах,
Пусть твоя еще быстрая щелочка
Летит дальше на полных парах.
У меня теперь свои гости,
у меня постоянный праздник,
Я уже объявил карнавал.
Я в нем сам и шут и лабазник,
Я могу делать разные штуки,
Заходи – приглашаю на бал!
Из каморки от жиденькой лампочки
умирая, струится свет.
У меня тут кальсоны и тапочки -
У кого-то и этого нет.
А еще мне нравиться ползать, прижимаясь вплотную к ковру,
Он щекочет ворсом и сором, -
Я катаюсь, смеюсь и ору.
А потом из бельма иллюминатора
подслеповатыми своими глазенками
я смотрю, как вопрос, в бесконечность.
На спине моей – кудлатая мерзость,
вдруг собравшись со всеми силенками,
все насилует мою человечность.
Я раздавил любовь как прыщ,
а скоро закрою глаза и вы умрете.
И не останется даже кострищ,
а сейчас пусть так:
я вою, вы же поете.