Посвящается моему Ангелу
Когда мы только начали общаться с тобой, я не знал, что такое – ждать тебя. Когда бы я ни выходил – ты всегда был в сети. Правда, я тогда выходил редко и предсказуемо, а у тебя было много общения помимо меня…
Когда ты мне впервые сказал, что тебя какое-то время не будет – я обнаружил, что не умею ждать. Терпеть – умею, забывать умею, уходить, не оглядываясь – тоже умею. Но не ждать.
Знаешь… хотя – что я спрашиваю, ты точно знаешь. Ты – ждал. И знаешь, каково это, когда вместо источника радости и свежести – глухая стена, и ты сидишь около этой стены в ожидании, что волшебный «сим-сим» откроется. Сидишь, даже когда мотаешься по делам, когда ты просто завален этими делами, внутри себя – ты всё равно продолжаешь монотонно раскачиваться под этой непробиваемостью и медленно сходить с ума от осознания, что в принципе эта стена может остаться здесь навечно.
Но мы придумали, что делать с этой стеной. Мы начали перекидывать через неё друг другу сердечки. И с каждым перекинутым сердечком в стене становилось на кирпичик меньше.
Обожаю тебя, за то, что ты никогда не сдаёшься. Обожаю все твои «валентинки».
«Зая, ты не выходишь у меня из головы… даже покурить!))»
И ещё тысяча слов, каждое из которых вызывает смех или тёплую, счастливую улыбку.
Ты помнишь легенду Валентинова дня? Тайно венчавший влюблённых священник попадает в темницу и влюбляется в дочь надзирателя. И пишет ей признание в любви накануне своей казни.
Влюблённый покровитель влюблённых, соединяющий разлучённых.
Есть ли что ценнее любви? Но как часто люди разменивают на медяки удовлетворённости это бесценное сокровище. Или отказываются от драгоценности, если судьба в размене отказывает.
Зачем это случается с нами? Когда вдруг начинаешь чувствовать себя единым целым с тем, с кем разделён, когда далёкий становится невероятно близким, самым близким? Когда обнаруживаешь, что все твои защитные бастионы не нужны – и выходишь навстречу, сначала сжав кулаки от безумия открытости и беззащитности после стольких лет добровольного заточения ради собственной безопасности, а через некоторое время вылетаешь уже на всех парусах с радостным воплем: «счастье моё!»
И вдруг понимаешь – тебе подарили свободу от твоих собственных страхов, от веры в свою обречённость и беспомощность перед обстоятельствами, тебе подарили весь этот мир – заново.
Спасибо тебе, мой невероятно смелый мальчик…
Мальчик – не в смысле «несмышлёныш», а в смысле твоей неиссякаемой энергии, радости, веры в хорошее. Обычно только очень юные люди обладают этими качествами, со временем большинство тускнеет, гаснет, теряет веру, радость, силу… и оправдывает это житейским опытом, и называет мудростью. И вместо искреннего смеха – тонкий яд вечной иронии, вместо пытливости – убеждённость, что всё уже знаешь и видел. Нет ничего нового под небом, что было – то и будет.
И куда-то теряется способность восхищаться и радоваться, хотел бы – да душа ослабла… состарилась.
Я видал престарелых восемнадцатилетних юношей. И юных старцев, в девяносто с лишним сияющих молодым, свежим взглядом, из чьих глаз выглядывал всё тот же ангел – ЛЮБОВЬ.
Ангелы не стареют. И тот, кто приютил Ангела – будет так же юн.
И тот, кто разбомбил стену своего одиночества – не начнёт возводить её заново.
Ещё одна «валентинка» - ещё один кирпичик – ещё один шаг навстречу.
Спасибо тебе, и – ЛЮБЛЮ!