Овдовев, Леокадия Львовна призадумалась. Если хорошенько разобраться, покойного мужа она не любила. Дочь незадолго до кончины отца уехала жить в Москву. Потом звала с собой, но Леокадия Львовна, коренная петербурженка и весьма рафинированная дама, не мыслила себя вне родного города, где прославилась как опытный эндокринолог, специализирующийся на сахарном диабете.
В свои шестьдесят семь она всё еще была, как ей казалось, вполне привлекательна, даже сексапильна, а теперь еще и свободна! И пробил час для осуществления её потаённых мечтаний. Отправившись в городское Бюро знакомств, она заполнила анкету, указав номер своего телефона, и стала ждать.
Как известно, ожидание порой слаще обладания. Вдова ждала исступленно, сладостно…
Однажды, коротая время за просмотром телевизионного сериала, она услышала телефонный звонок. В трубке зарокотал хриплый бас:
; Здрасте, я Фрол Нилыч. Читал вашу анкетку. Давай координаты, счас подъеду!
Она вспыхнула, пролепетала адрес и заметалась по квартирке. Минут через сорок заверещал дверной звонок… В прихожую ввалился старый морщинистый мужик, неопрятно одетый и дурно пахнущий. Он всучил хозяйке коробку с тортом и без приглашения, не сняв ботинки, попёрся по коврам прямо в гостиную!
Пока она варила на кухне кофе, гость гудел без умолку:
; Хозяйка, слышь, я-то полковник, блин, отставник, недавно жену похоронил, мне уж семьдесят стукнуло. Ты мне подходишь, ёлы-палы. Да и казарма у тебя ладная. Ковры люблю. Чего у тебя от мужа из одёжи-то осталось? Какой размер покойник носил? В крайнем случ;е, под меня всё подгонишь, ёлы-палы. Швейная машинка имеется, не боись! От супруги осталася, да и платьишки-польта кой-какие. Тебе точно подойдут, блин…
; А он, пожалуй, по-своему привлекателен. Такого развязного, с мужицкой энергетикой я хотела всю жизнь. Настоящее дитя природы! А что мой-то был? Одно слово – доцент, ; думала Леокадия, ставя кофейник и чашечки на поднос.
Она впорхнула в комнату, и пред ней возникла картина, достойная кисти шалуна-Рубенса: Фрол Нилыч развалился в кресле, скинув-таки ботинки и выставив перед собой гигантские ступни в дырявых носках. Он уже успел съесть б;льшую часть торта и теперь смачно слизывал крем с узловатых пальцев, ногти которых были окаймлены «трауром».
; А еще, блин, может, какие лекарства у тебя от мужа осталися? Я, к примеру, диабетом хвораю, ёлы-палы.
; Как диабетом!? – вскрикнула Леокадия Львовна и побледнела, ; Я диабетолог, и у вас с минуты на минуту может случиться кома! Ведь вы слопали почти весь торт!!!
Она живо представила, как сейчас этот болван рухнет на ковер, начнет биться в конвульсиях, потеряет сознание… И всё это – в её квартире, вот уж действительно «ёлы-палы»!
Однако гость бурно захохотал, хлопая себя здоровенными ладонями по тощим ляжкам. Потом простонал сквозь смех:
; Ну, блин, чего раскудахталася? Я ведь торт не для тебя – для себя принес-то. Он на сорбите, курица ты ощипанная. Ой, не могу!
Глаза Леокадии сверкнули гневом. Гордо выпрямившись и задыхаясь от негодования, она визгливо выкрикнула:
; Вон отсюда!
Полковника как ветром сдуло, а по телевизору начался новый сериал…