Что ты скажешь, если весь мир будет тебя слушать? Бесконечно тяжело ходить по этим улицам, каждый раз вспоминая все, что было. Даже при мимолетном взгляде на эти серые кварталы, в голове всплывают те самые дни нашей осени, когда мы беззаботно говорили обо всем, что душе угодно, и разгуливали по задымленным от завода проспектам. В этих местах прошло становление наших отношений. И даже снег, закрывший собой все, что можно было закрыть, не изменил моего отношения к этой части города. Я по-прежнему вижу серо-желтую осень. Осень, в которой нечем было дышать: то ли от загрязненного воздуха, то ли от любви к тебе.
Удивительным кажется то, как быстро все изменилось внутри меня. Буквально три недели назад я готов был отдать тебе все, что у меня есть, моей нежности не было предела, я смотрел на тебя и понимал, что вижу в тебе нечто особенное, именно то, что я так долго искал. А от всех этих сентябрьских воспоминаний меня чуть ли не разрывало от счастья, и мне казалось, что они будут греть мне душу в любом случае, даже если мы не будем вместе. Но все оказалось совсем иначе. Воспоминания не приносят ничего, кроме отчаяния и сожаления. Да, я сожалею, что все это было. Мне не приятно смотреть на эти улицы. Мне не приятно вспоминать твое лицо, твое тело. Мне не приятно думать о тебе. И дело совершенно не в том, что я стал тебя ненавидеть или презирать. Презрения к тебе нет, и вряд ли будет. Но с твоим уходом ушли и чувства. Ушли, естественно, не сразу. Подождали недельку, но потом тихонько собрали чемоданы и удалились через потайную дверь, пока я не видел.
Раньше мне часто задавали вопрос: «А она красивая?», и я всегда затруднялся с ответом. Этот вопрос буквально вводил меня в ступор. Я поспешно начинал рисовать в голове твой образ и пытался оценить тебя с точки зрения общественности. Почему так? Потому что я не знал, красивая ты или нет. Для меня этот вопрос звучал как, например: «твоя левая рука красивая?». Как можно объективно оценить то, что является частью тебя самого? Ты была частью меня.
Я смирился с твоим уходом. Смирился с тем, что ты счастлива без меня, ведь это совершенно нормально. Мы оба понимали изначально, что мы не сделаем друг друга счастливыми, но почему-то так долго умалчивали. Так же я смирился с тем, что ты не привязалась ко мне так, как я к тебе, с тем, что тебе плевать на мои проблемы.
Но все же есть вещи, с которыми я до сих пор не могу смириться. Я не могу смириться с тем, что кто-то кроме тебя сможет смотреть на меня так, прикасаться ко мне, вызывать у меня такую же бурю эмоций. Это невозможно. Только ты можешь это делать, и никто иной, даже если все так, даже если я тебе не нужен...