Письмо было странное: «Ну, вот я и освободилась от тебя. Не страдаю больше. В снах не вижу. И практически не вспоминаю. Даже немного жаль. Спасибо за то, что был в моей жизни. За то, что узнала мудрость безответной любви, замешанной не на страсти, а на пронзительно - нежном желании отдавать тепло своей души. То есть, ту божественную энергию, на которой собственно и построено все в этой жизни. Отдаешь, становишься пуст. Страдаешь от невозможности подарить что - то еще. Даже плачешь! Но однажды, исступленно повторяя: «Люблю, люблю, люблю», вдруг ощущаешь, что душу снова наполняет радость, подобная всем цветам радуги, и вера в прекрасное завтрашнее утро, когда и тебе скажут: «Люблю!» Ты дал мне очень много и одновременно очень мало. И, тем не менее, я благодарна тебе. Спасибо. И будь счастлив».
Письмо пришло по почте и не было подписано, но он понял, от кого оно. В душе что - то на секунду дрогнуло – наверное, где - то в подсознании застряла жалость к ее слезам. Он даже вспомнил, что когда она тихо плакала, он раздражался, мрачнел и не мог смотреть на ее лицо, такое жалкое в этот момент. Разрушить отношения с ней было легко, но зачем - то ему была нужна эта женщина, умеющая быть потрясающе счастливой и прекрасной, когда он был с ней нежен.
Он был нежен. Был. Но все ушло. Остались переписка и редкие встречи. Ее потрясенное: «Люблю». Его теплое, но отстраненное: «Ты замечательная. Ты - друг». Письма ее были чудом, за которое он держался в трудные минуты. И был благодарен. И отвечая, иногда в непонятном самому порыве, писал: «Целую тебя всю, всю... Твой. Всегда твой». Она счастливо звонила и так по - детски радовалась его голосу, что ему становилось стыдно за свой порыв.
Он бы ее любил, любил... Он бы носил ее на руках, целовал всю, всю. Он бы на ней женился, но как возродить в себе тот восторг, то упоительное желание обладать, а обладая, быть мальчишкой, у которого все впервые? Невозможно!
Было ему двадцать пять, потом тридцать, а он все не мог решиться сказать:
«Прощай». Однажды в грозу, когда молнии летали почти у самой земли, он азартно плавал в реке, а она вскрикивала и прятала голову под пляжным полотенцем, всем телом прижимаясь к траве. Он весело стянул с нее полотенце, хотел пошутить и вдруг заметил, что у неё бледное лицо, тоскливый взгляд. Понял, что опять плакала. Он ведь ни разу не прижал ее к себе. Не поцеловал… Только рассказывал о себе. Только шутил. И называл ее смешливо по отчеству. А она ждала! Ждала...
Когда гроза кончилась, рассеянно собрала сумку, оделась и потерянно произнесла: «Я ухожу!» Он промолчал. Он носил темные очки. И она не увидела смятения и одновременно легкой грусти и усталости в его глазах. Да, он устал от нее, но их столько связывало настоящего, теплого, исходящего от нее! Большего, чем любовь. Лучше промолчать решил он, пусть все решит сама.
- Я ухожу, - повторила она, - совсем!
Смотрел, как она стремительно бежит к теплоходу, своему спасению, может быть, чтобы дома выплеснуть боль в плаче. И забыть его. Забыть! Навсегда… И как она была не похожа на ту милую, ясную, готовую любить весь мир. Где она, женщина, похожая на девчонку? Озорная и нежная. Озорная и чуткая к его желаниям, его телу, с прикосновениями, как обжигающая роса. Где это все, в каком неведомом мире? Куда ушло? А он бы любил. Любил!
Когда нет энергии, когда все чаще слезы, в женщине нет и прелести. Она это знала. Еще знала, что пройдет совсем немного времени и исчезнет обида, а душу переполнит нежность к нему. И захочется надеть самое красивое платье, туфли на шпильках, сделать летящую прическу. И перед зеркалом улыбнуться, радуясь тому, что красива и уверенна в себе. Только его в этот момент уже не будет рядом. Он опять надолго уедет, и опять не увидит прекрасную незнакомку. Ее энергия наполнит очарованием письма. А ему это нужно. Нужно...
Теплоход отчалил, не дождавшись ее. Она вернулась и села на траву рядом с ним... И еще год прошел. Однажды он порвал ее письма и вдруг ощутил пустоту, которая долго его мучила. Но будущее ослепляло перспективами, настоящее было успешно. И он отпустил прошлое вместе с ее любовью и письмами. Так казалось! Но... не отпустил душу, ставшую родной и необходимой. Женщине, на которой собрался жениться, сказал: «У меня есть друг. Я должен тебя познакомить». Он был благодарен ей, своему другу за то, что не унижалась, когда расставались.
Иногда звонил ей, восхищался будущей женой: «Она – прелесть. Не могу без нее жить». А она заболела. Головные боли, бессонница. Больница... Однажды позвонила подруга: «Приехал с девушкой. Просил ключ от твоей квартиры. Не дала. Ты там держись». Держалась, улыбалась. Другу иначе нельзя. А сердце билось так сильно, так яростно.
- Скоро свадьба, - сказал он, - но прежде я хочу, чтобы моя невеста познакомилась с тобой, с человеком, который так много для меня значит.
Не слушала, смотрела на ее колено, которое он ласково поглаживал. Колготки были неровно, наспех, зашиты. Подумала, что ей бы он прочитал нотацию, как бывало в подобных случаях, и стеснялся встреч со знакомыми. Мелочь, в общем - то, но этим и отличается любовь от нелюбви.
Он еще долго звонил ей. Объяснял, что надо посоветоваться или выговориться. И у нее снова болела голова. И не ладились дела. Она уже не понимала, любит его или нет. А однажды они встретились. Позвонила, когда была проездом в городе, где он жил. Хотела заглянуть в глаза, провести ладонью по его щеке. Как друг! Как друг...
Он пришел, красивый и ухоженный. В оригинальной вязаной шапочке. Весело сказал: «Жена меня собирала. Свидание - то необычное». Акценты были расставлены жестко и точно – пришел, но душа с женой. «Зачем он так? - подумала она горько. - Ведь я все понимаю и ни на что не рассчитываю».
- Ты не звони мне больше, - попросила неожиданно для себя, - мне надо освободиться от тебя. Ты счастлив, а я только стремлюсь к счастью. Но не получается. Душа - то с тобой. Не отпускаешь!
Он поскучнел. Не хотел разговора о чувствах, о прошлом. Рассказывал о себе, о сыне. О друзьях. И не спросил: «А как ты?» Не провела ладонью по дорогому лицу. Не заглянула в глаза. Ушла! Он не удерживал.
Больше они не встречались. Иногда он снова писал длинные письма. И она начинала тосковать. И мысленно просила прощения у мужа. Порой чувствовала, что ему плохо и молилась за него. «Он бы меня любил, - размышляла она, - если бы я была немного другой. Тогда! Откуда мне было знать, как надо любить мужчину».
Отпустило неожиданно. Как - то удивилась, что не вспоминает его больше. И душа на месте. Оборвалось то, что связывало, поняла она, та незримая нить, которая протянулась от сердца к сердцу при первом поцелуе, которая кружила ее так долго, то сказочно, то тоскливо и уныло. Годы прожиты под знаком его имени. А это значит, что ее энергия перетекала к нему, а его к ней - по тем самым невидимым каналам, о которых человек и понятия не имеет... Перетекала! Перетекла...
Он не ответил на ее письмо. А она и не ждала.
Опубликован в книге Не уходи. 2014 г.