Месть и проклятие

               

                1
     В стародавние времена, когда – об этом не сказано, в каких краях – об этом не написано, жили в мире и согласии два великих рода: род Утилов и род Соматов.   
     Глава рода Утилов Сафар был храбрым и отважным воином на поле битвы, гостеприимным и щедрым хозяином в мирное время. Один был недостаток у Сафара: если он по какой-то причине впадал в ярость, то терял рассудок и в таком состоянии мог наделать много бед и несчастий.  Не менее достойным, чем Сафар, был глава рода Соматов Акир.  Правда, старейшим в роду Соматов был отец Акира ( до нас не дошло его имя, поэтому в дальнейшем мы будем называть его дедом или стариком), но практически главой рода был все же Акир.    
     У Сафара было десять сыновей и девять дочерей.  У Акира – девять сыновей и десять дочерей.      
     Во время праздничных пиров, когда Соматы гостили у Утилов, или наоборот, часто велись разговоры, не пора ли породниться.  И все шло к тому, но не зря говорят: «Человек полагает, а Бог располагает».
             
                2
     Младшим сыновьям Акира и Сафара – Анвару и Саиду – было лет по десять.  С раннего детства они были неразлучными друзьями.   
     Однажды летним теплым днем Анвар, Саид и еще два мальчика, их ровесники из стойбища Утилов, пошли купаться на речку.  После купания затеяли борьбу.  Анвар и Саид легко осилили товарищей и начали единоборство между собой.  Оба крепкие, сильные, долго они топтались на месте, обхватив друг друга.  Наконец  Анвар  изловчился и бросил Саида  через плечо на землю. Но не обрадовался победе Анвар: друг его лежал без движения, а из пробитого камнем виска текла алая кровь.  Упав на колени, Анвар со слезами на глазах упрашивал:
     - Саид, вставай, ну, Саид.
     Увы, никакие слезы не могли  вернуть того к жизни.  Поняв это, Анвар в ужасе бросился бежать, но не домой, а к деду, на летние пастбища.  Там, ничего не сказав старику, он спрятался в шалаше.    Как раз в это время два других мальчика вбежали в стойбище Утилов.   Увидев Сафара, они закричали:
     - Дядя Сафар, у реки Анвар убил Саида.      
     Вскочив на коня, Сафар помчался к месту трагедии, через некоторое время он вернулся с телом сына к стойбищу.  Сняв мертвого Саида с коня, отец зашел с ним в юрту. Женские рыдания и плач раздались оттуда.      
     Вскоре из юрты вышел Сафар с девятью сыновьями, все они были при оружии, и ярость отражалась на их лицах. 
     - Соматы кровью ответят за смерть Саида, - промолвил, вскакивая на коня, глава рода Утилов.   
     В стойбище Соматов не знали о горе, постигшем Сафара.  И как только увидели приближающихся всадников, все вышли с приветливыми улыбками встречать гостей.  Не успели обитатели стойбища испугаться, как покатились их головы, орошая кровью многострадальную землю.  Никого не оставили в живых мстители.  Ярость затмила их разум и заморозила сердце.
     Бывает месть святая, но есть и месть слепая, которая не щадит ни женщин, ни стариков, ни детей безгрешных, и очень тонка между ними граница.         
     Кончилось побоище, остановился Сафар, огляделся, и ярость на его лице сменилась ужасом.  В это время к нему подскакал один из сыновей.    
     - Отец – сказал он, - здесь нет Анвара и старика, они должно быть на пастбище, я знаю, где это, поехали туда.   
     - Сын, - медленно вымолвил Сафар, - посмотри на мертвые лица наших врагов, на них нет ни страха, ни злости, на них застыло удивление.  Господи что мы наделали! – простонал он. – Прости нас, если сможешь.
     Он слез с коня у тела Акира, взял его голову и с горечью сказал:
                - Акир, я вижу, ты не знал,
                За что погибель принимал.               
                Могли с тобой мы стать сватами.
                Судьба нас сделала врагами…
                За то мне оправдания нет, -
                Затмил мне гнев весь белый свет…
     Едем домой, сыновья, нам этот грех не отмолить всю жизнь.
               
                3
     До самого вечера просидел в темном углу шалаша  Анвар, пока его не обнаружил там дед.   По испуганному виду мальчика старик понял, что случилось что-то страшное.   
                - В чем дело, внук? Никак беда?
                Что привело тебя сюда?               
                Не зря, выходит, у меня               
                Так сердце ноет с полудня.
     Сквозь слезы и рыдания рассказал Анвар, что произошло у речки.  Тогда дед сел на коня и сказал:         
                - Ты здесь сиди и жди меня,               
                Пока в становье буду я.
     Тишиной встретило родное стойбище старика.  В лунном свете увидел он тела близких своих и сразу понял, чьих это рук дело.   Первой его мыслью  было скакать в стан Утилов и, сколько в силах, отомстить, но он, тут же вспомнил о внуке: что с ним будет, коль останется один?  Старик слез с коня,  похоронил всех убиенных, взял со стана все необходимое, что смог увезти, и направился к шалашу.  Услыхав шум копыт, Анвар вышел навстречу деду, во взгляде его застыл невысказанный вопрос.    
     - Мужайся внук, - промолвил дед, - из рода Соматов остались только мы вдвоем.  Сафар жестоко отомстил, всех безоружных зарубил. 
     Слезы залили лицо Анвара. 
                - Не время, поздно слезы лить.      
                Отсюда нужно уходить,               
                Пока восток не рассветет,         
                Иначе нас Сафар найдет.      
                Ты наше стадо собери,          
                И быстро к северу гони.             
                Скарб соберу я остальной,      
                И вслед отправлюсь за тобой. 
     Ночь и день гнали они стадо, не останавливаясь.   К вечеру подъехали беглецы к Святой горе, на вершине которой был белый камень.   Люди здешней земли поклонялись у светлого камня Богу, и место это считалось священным.               
     У подножья горы старик остановил стадо.
                - Далек и спешен был наш путь,   
                Животным надо отдохнуть.         
                Поспи, Анвар, забудь беду,            
                А я лишь на гору взойду.
     По едва заметной тропинке старик поднялся к камню и упал на колени.   Он благодарил Бога за то, что они с внуком остались живы и проклинал Сафара за уничтожение почти всего рода Соматов.      
                - Будь проклят, зверь – не человек,   
                Твой будет проклят род навек:         
                Мужи чтоб стали умирать,               
                А жены не смогли рожать,         
                Те ж, кто к замужеству готовы,      
                В тот год, чтоб оставались вдовы….   
                Когда в очах моих погаснет свет,       
                Сафаров род сойдет на нет.
     - Подумай! Не очень ли ты жестокое проклятие накладываешь на Утилов? - Молящийся вздрогнул и обернулся, сзади стоял старец в белых одеждах. – Не пожалеешь ли ты потом о своих словах?      
     - Не пожалею, нет у меня милости к подлому роду.  Жалость моя осталась там, где я похоронил почти всю семью, назад проклятье не беру.  Хочу, чтобы до моей смерти не осталось в живых ни одного мужчины из рода  Сафара, а женщины уж пусть живут, сколько смогут.    
     - Пусть  будет так, все в воле Бога, - промолвил из тумана голос.      
     Старик очнулся:  явь ли сон, и был ли старец?  Все кругом в тумане белом утонуло,  с востока солнце проглянуло.   
               
                4
     С тех пор лет десять пролетело, как на чужбине дед с внуком без нужды прожили.  Анвар стал статен и высок, красив, силен, умен и ловок, хоть всех джигитов перебрать, такого больше, не сыскать.      
     Из родных краев дошла весть, что почти все мужчины из рода Утилов перешли в мир иной: кто от болезней умер, кто на охоте погиб, кто по еще какой-нибудь причине сгинул.  Остался в живых один лишь мальчик, он родился у старшего  сына Сафара в тот год, когда случилось несчастье.  Но все считали, что он не жилец, с рожденья болен был и хил.      
     Старик с гордостью смотрел на Анвара и думал:
     - Напрасно Утилы хотели погубить Соматав.  Сейчас и у них, и у нас осталось по одному мужчине, продолжателю рода.  Но в изголовье  их последыша, давно дежурит смерть, а в Анваре жизнь бьет ключом.      
     Женщин из семейства Сафара и себя старик со счетов сбросил: сам он стар, а женщине призвание рожать, но род  лишь мужа продолжать.    
     Пора бы внука и женить, да вот все суженую не может выбрать.  Из многих знатных, богатых родов  не прочь были выдать своих дочерей за такого парня. Но не смотрел на девушек юноша.  Целыми неделями не слезал он с коня, охотился.       
     Однажды долго отсутствовал Анвар, старик начал было волноваться.  Но вот вернулся внук к юрте, впереди него на коне сидела молодая девушка, лицо ее пленяло красотой и скромностью.  Старику сразу понравилась избранница Анвара.      
     - Чья она? - спросил тихонько старик.      
     - Сирота, - ответил тот, - зовут Геллена.      
     Неплохо жили до этого старик с Анваром, а тут стали жить еще лучше.  Хорошей хозяйкой оказалась  Геллена, заботливой женой, внимательной невесткой.  Нарадоваться не мог на нее старик.         
     Недолго только длилось счастье.  Через три месяца вдруг погиб удачливый прежде на охоте Анвар от клыков дикого кабана….      
     Узнав о несчастье, Геллена упала на землю, причитая:
     - Господи, за что злой рок навис над нашей семьей, зачем выходила замуж, я же знала, что так получится.         
     Старик побледнел:
     - Ты из какого рода дочка?               
     - Я из рода Утилов, в последние годы у нас погибли или умерли все мужчины, а женщины, выйдя замуж, в тот же год становятся вдовами, а коль, случается, рожают, то вместе с плодом умирают.      
     Старик закрыл глаза, прошептав: 
     - Это я сгубил внука.   
     С этого дня он уже больше не вставал с постели, не ел, не пил, и жизнь в нем догорала как свеча.  Геллена, как могла, ухаживала за ним.  Но на все попытки напоить или накормить старика,  он отвечал:
     - Спасибо, дочка, не хочу. Прости меня.         
     А в далеком становище, тяжело дыша, в жару  метался мальчик, последний мужчина из рода Утилов….            
     Так угасали два великих рода, став жертвой мести и проклятия.
               
                5.
     …Геллена где-то отсутствовала.  Старик уже не мог шевелиться, близок был его конец.  Вдруг он почувствовал, что в юрте сейчас не один. С трудом открыв глаза, увидел, что у постели стоит знакомый старец в белых одеждах.            
                - Ну что, несчастный, ты доволен?
                Не говорил ли я тебе: подумай,               
                Прежде чем проклятье наложишь ты на род врага.
                Ведь в поколениях без труда переплетаются рода.      
                Когда родник вдруг иссякает,         
                Другие тут же возникают.       
                Что род иль два для всей Вселенной?      
                Исчезнет в прах,  возникнет вновь.       
                Не месть с проклятьем мир построят,      
                А всепрощение да любовь.               
                Ты чашу мести пригубил,
                И этим – род свой загубил.                Жизни твоей осталось до рассвета.  В другом краю так же ожидает своей смерти последний  мужчина из  рода Утилов, в твоей власти спасти его.  Сними проклятье с рода Сафара, прости его, не нам судить, рассудит Бог.         
     Вначале старик хотел ответить:
     - Нет.  Ни за что.  Если уж мой род погиб, пусть гибнет и род Утилов.         
     Но тут он вспомнил, что его проклятье заодно сгубило и Анвара, вспомнил ласку и слезы Геллены, младшей дочери Сафара.   Свой род ему уже не возродить, есть ли ему корысть от гибели чужого рода?      
     Догадался старец о мыслях старика и сказал:   
     - Чужой болью свою боль не излечить,  чужой бедой свою беду не облегчить.         
     - Прощаю…. Снимаю свое проклятье с рода Утилов, - прошептал умирающий.      
     В ту же минуту в далекой юрте мальчик в первый раз вздохнул легко и свободно, жар спал, и щеки покрылись здоровым румянцем.  Смерть отступила.         
     - Хочу сказать тебе, старик, - промолвил старец, - своим прощеньем ты спас два рода: род Утилов, а так же свой.  Геллена под сердцем носит дитя Анвара, через семь месяцев  она родит сына, и вновь возродится род Соматов. Жаль только, что ты этого уже не увидишь….  Спи спокойно вечным сном.  Да простит тебя Бог.