Тогда лишь тайну двое соблюдают,
Когда один её не знает.
Cплюшно…дрёмно…Стрелки будильника "Маяк" тоже не до конца проснулись. Ползут по циферблату вяло, с неохотцей, зная, что сегодняшняя суббота вот-вот закончится и наступит завтрашнее в о с к р е с е н и е. Второй выходной, когда можно без зазрения совести наблюдать из-за немытого своего стекла, как взлохмаченная хозяйка устраивает в постели «потягуси-порастуси». Уж лучше бы пыль с будильника стёрла, зарос, как абрек. Не пыль, не пух, но махровая щетина. О чём только думают эти женщины, которые умудряются жить без мужиков, без их внимания, носиться по квартире в поисках чистой кофточки, «а то эта уже чем-то неприличным попахивает»? И, выйдя загодя, о чём легко можно догадаться по взгляду и одобрительному кивку в сторону часов, нестись на работу, на бегу закрывая сумку и застёгивая пуговицы верхней одежды. Опять будет рассказывать, захлёбываясь от радости, что, завидев свой троллейбус издали, бежала за ним и догнала! Ну, женщина! Ты женщина, в конце концов, или легкомысленная особа? Да, ладно, спи, досматривай предутренние сновидения. Так думал будильник "Мой Як", как звала его хозяйка дома.
Часовая стрелка приблизилась к цифре семь вплотную, минутная и секундная крепко обнялись, слились у двенадцати, не успев определиться, какая длиннее, когда старый будильник квадратной формы глухо цыкнул на них. Этого негромкого звука было вполне достаточно, чтобы Катерина проснулась.
В окно стучало солнце, подговорившее крикливых воробьёв петь празднично и привыкшее за последние двадцать лет к тому, что именно в окне третьего этажа, располагающегося прямо над магазином, его с улыбкой встречала одна и та же женщина. Солнцу доставляло большое удовольствие переливаться в волосах, соскальзывать по волнам от темени и салютно вспыхивать на концах, отражаться в глазах, желая отпечататься на самом их дне, но она всегда ухитрялась, сморщивая нос, зажмуриться раньше, из-за чего глаза становились смешными, а лицо детским.
Правда, она изменилась внешне: сначала остригла косы. Жаль, они напоминали солнцу его лучи: наполненные воздухом, пахнущие свежим ветром, блестящие, в рыжинку.
Так поступают многие женщины в определённом возрасте, руководствуясь,
как полагают, здравым рассудком и логикой. Рыжина полиняла со временем, стрижка посветлела и обрела облачность, веснушки всё более напоминали пигментные пятна, – и любимица солнца научилась прятаться под краской.
Наверное, это случилось в дождливую погоду, когда светило хороводилось с ветром, или принимало пенные ванны облаков, или ночью, когда оно заступало на службу на другой половине земного шара, и солнце попеременно сменяла то растущая, то стареющая, то полная, такая непостоянная луна.
И женщина то худела, то поправлялась. Но всегда улыбалась. За это солнце и любило её, целуя маковку и награждая ещё в начале марта большой веснушкой на носу, чтобы было видно всем. Издалека.
Когда хозяйки не было дома, в ясную погоду солнце заглядывало в комнату и, шутя, дёргало будильник за усы стрелок. А всё из-за того, что день у обоих начинался с улыбки. Её улыбки.
Они незлобиво сплетничали меж собою, об утренней спешке и женской несобранности.
Но оба были единодушны в беззаветной любви к ней. Какая разница, какого она цвета, какой толщины и геометрической формы?
Будильнику, то есть, её Яку, было важно не испугать утром звоном и пробудить ото сна ласковым старческим «тыр-тыр-тыр», а солнце гладило её по голове, не ведя счёт новым морщинам и зная, что она давно белая-белая, седая-седая.
Катерина, не осведомлённая о том, что о ней судачат окружающие неодушевлённые предметы и явления природы, считала себя женщиной самостоятельной, аккуратной, сосредоточенно-собранной и стремительно-быстрой, как пантера. Небольшие неудобства ей доставляло пигментное пятно на кончике носа, напоминающее толи сердце, толи брызг, толи губной чмок. Чем, в сущности, и являлось.
Но, причислив себя однажды к здравомыслящим созданиям, рассудила здраво: пусть за всю жизнь это пятно остаётся самой большой её неприятностью.
Подумывала купить модный будильник, стрелки которого не скачут с секунды на секунду, дёргаясь и тарахча, а плавно перетекают из минуты в минуту, из часа в час, изо дня в день, из года...в… О, нет!
Пожалуй, мой Як вполне справляется со своими обязанностями. Подумаешь, стрелки обвисли! Да, пускай шлёпает ими по циферблату, как разношенными шлёпками. Или плямкает плямками?.. Пора бы уже протереть его. Да-да! Пора! Тем более, что сегодня – выходной! Ура!
Катерина раздвинула шторы.
И солнце, притаившееся за ними и заждавшееся любимой утренней улыбки, хлынуло на неё, обволокло теплом, приникая лучами, исцеловало лоб, щёки, нос, темя! И подкрасило веснушку поярче! Воробьиные неслаженные голоса слились в единое хоровое "чи-чи! чи-ри-ри!"
Ну, вот и она. Всё в порядке. Всё путём! Можно бежать по небосводу, не беспокоясь более.
Будильник и солнце перемигнулись.
День пообещал быть безоблачным.