Когда Земля подвернётся?
Гигантские волны Охотского моря, как свинцовые горы, вязко обступали «Железного Феликса», теплоход, идущий из Находки в Магадан. Словно гигантские руки, перебрасывали его с одной на другую, взвешивая, стоит ли допускать людей в колымский край, оплот первозданной и беспощадной природы.
Море знало: большинство из них будет поглощено морозным безмолвием, яростью снега и ветра. Зачем продлевать агонию обреченных на лишения и смерть людей?
Пятые сутки десятибалльным штормом ярилось море, решая их участь. Оно заковало корабль в ледяной панцирь, не позволяя обитателям выйти наверх. Лишив свежего воздуха и убогой пищи, ждало, когда они подскажут верное решение. В грохоте волн люди стонали и плакали, матерились и молились, радовались новому дню жизни.
А еще, стихия слышала сладкое дыхание спящих ребятишек и бодрые голоса тех, кто ехал на Колыму жить.
«Что это, мужество или безумие?»
«Да-а, пусть живут! Может, поймут за свой короткий век, что Земля - единственный их дом». Повздыхало немного и стало величественно спокойным. В его безграничности читалась вечность.
Через трое суток, «Железный Феликс» подошёл к замёрзшей Нагаевской бухте. Заканчивался декабрь 1947 года, он был последним кораблем в этой навигации.
В кормовом твиндеке, где размещались около двухсот вольнонаемных, царило оживление. Страх пережитого шторма и белое безмолвие приближающейся земли, вызывали смешанное чувство тревоги, радости и щемящей тоски.
Трое молодых техников-горняков с жёнами, из городка золотодобытчиков Бодайбо, держались вместе в гулком человеческом муравейнике. Железное чрево океанского корабля, прозванное в шутку «свиндеком», стало их временным пристанищем. Самый могучий из них, Алексей Таран, ехал в золотой край за деньгами. В Находке, на базаре, он приобрел «браунинг» с тремя патронами. Зная крутые законы того времени, день и ночь решал проблему, как доставить пистолет на берег. Вдруг обыск?
О Колыме ходила дурная слава! Сколько заключенных привезли в этот край, а вернувшихся никто не видел! От пережитой качки и переживаний голова его гудела как чугунный колокол.
По судовому радио объявили о денежной реформе. Народ горевал и ругался на чем свет стоит. Что и говорить, люди заработали деньги каторжным трудом. А что теперь? Теплоход заполнился страшноватым словом «реформа», на время, оттеснив другие проблемы.
Молодую семью Валовых, Сашу и Ольгу, это известие не огорчило. За девять суток морского перехода от их бюджета осталось три рубля. А в единственном, фанерном чемодане ещё есть тушенка и сгущенное молоко. Жить можно, да и берег уже на горизонте.
В ожидании, свободный народ толпился на палубе. Грохот льда и холод будоражили воображение. Свежий, удивительно чистый воздух пьянил.
В отличие от пассажиров твиндека, носовой трюм замер в тоске. Заключённые знали, что им предстоит сменить железную камеру на жуткий холод колымской тайги, голодный паек зоны. Нагаевская бухта приближала их жизни к развязке.
Но море решило - живите, значит, надо жить.
Лёд в бухте крепкий, поэтому «Феликс» ломает его с разгону,тараня ледяное поле. К вечеру корабль подошел к причалу.
Магадан казался чёрно-белым миражом, оседлавшим ниспадающую к морю сопку.
Разгрузка корабля велась быстро, без досмотров и проволочек. Представитель Дальстроя встретил молодых горняков в порту и поселил в «транзитку» Магадана.
Утром, в Управлении, они получили аванс новенькими, после реформы купюрами и двинулись в магазин готовиться в дорогу. Прежде всего, приобрели валенки, одеяла и продукты.
Спиртные напитки продавались только в ресторане, без права выноса. Приближался Новый Год. Не желая нарушать традиции, мужчины направились в ресторан «Магадан», где, справившись с закусками, перелили поданное вино в бутылки и направились по сугробам к своему временному жилищу.
Неожиданно вой пурги был смят чудовищным грохотом со стороны Нагаевской бухты. Зарево взрыва вырвало из темноты сопки и спящий город. Мужчины прибавили шагу и вскоре вошли в потревоженный, как улей гудящий барак.
Утром выяснилось: взорвался стоящий на рейде, в ожидании разгрузки взрывчатки, теплоход «Генерал Ватутин».
Прииски лишились возможности вести подземные работы. Но главное, уничтожена партия продовольствия, находившаяся на причале.
Отпраздновав Новый Год, молодые сибиряки получили распределение на прииск «Комсомолец», Западного горнопромышленного Управления Дальстроя.
Машина с фанерным каркасом и газогенераторным двигателем, выделенная для поездки, перегружена дровами и вещами. Пассажиры сидели поверх них. Поездка казалась вечной. Частые остановки для заправки двигателя дровами, вязкая, морозная мгла вызывали мистическую тревогу. С продвижением на континент мороз крепчал и пробрался под одежды сидящих в неудобных позах пассажиров.
Через двенадцать часов холода и страха показались огоньки поселка. Здесь можно выпить чаю и размяться. Двое суток машина добиралась до пункта назначения.
Пролетели десять лет. Теперь нас, Валовых, четверо: мама, папа, сестрёнка Нина и я.
Зима 1957 года выдалась на редкость суровой. Бураны сменялись 55 градусными морозами. Единственное развлечение для нас с сестренкой - маленькое оконце с белыми занавесками.
Если прижать ладошку к стеклу и оттаять лёд, в морозном тумане виден чёрный террикон. По нему то - вверх, то - вниз бегает вагонетка. Она выдаёт «на-гора» золотоносные пески. Так мудрено объяснял происходящее за окном наш папа.
Мороз быстро затягивал проталинку, и я снова оттаивал её, рассматривая удивительный процесс выращивания горы. Тележка взлетала на вершину, распахнув железные крылья, сбрасывала груз и скатывалась под землю. Чёрный конус рос и курился белым паром.
Зимний колымский день быстро таял. Солнце, так и не разогнав морозную мглу, исчезло за горизонтом. Лампочка под потолком не включалась, и лишь красноватые отсветы горящих поленьев освещали помещение. Печь из железной бочки сдерживала холод около стен, и он, поблескивал своими хрустальными глазами со всех углов комнаты. Ветхий, построенный в сороковых годах барак, скрипел, вздыхал и охал, защищая нас от колымской стужи.
Волшебный мир сумерек неожиданно исчез, растворённый вспыхнувшим электрическим светом. Комната стала цветной. Свежевыбеленные, промёрзшие стены сияли белизной у потолка, ниже они синели влагой, а у пола переливались алмазными россыпями кристаллического льда.
Включившийся одновременно с подачей электроэнергии репродуктор, принес в помещение огромный мир, живущий за его пределами.
Когда совсем стемнело, с клубами морозного воздуха в комнату вошли родители.
Сегодня радость встречи переросла в бурный восторг. Вместе с чудесно пахнущим хлебом из сумок извлечена копчёная «Охотничья» колбаса. После еды она перекочевала в дальний угол, где снег никогда не таял. У нас есть еда, о которой мы мечтали.
Настало лето. Удивительно чистый, напоенный ароматом лиственницы воздух, рождал неистребимое желание дышать, наслаждаясь его волшебной силой. Солнце не сходило с небосклона.
Родители не могли загнать меня домой. Круг прогулок расширялся от завалинки до террикона шахты. В пять лет все хочется увидеть и потрогать.
Колымская тайга начиналась за нашим бараком, стоящим на окраине поселка Мальдяк. Пришла пора созревания голубики. В ее поисках я уходил все дальше.
В один из звонких от чистоты неба дней, я наткнулся на прозрачный ручеек. Шириной в ладонь, он не был препятствием. Я хотел перепрыгнуть его. Как вдруг спокойный и властный голос сказал: «Стой, обойди ручей». Остановившись, я удивленно подумал: «Зачем?». Но не ослушался и повернул вниз по течению.
Через два шага ручеек нырнул в траву, и передо мной открылась картина, от которой страх сковал все мое существо. Ручеек стекал в глубокий шурф, туда, где должен был закончиться мой прыжок.
Кого мне благодарить за сохранённую жизнь?! Я не знал этого и заворожено смотрел на чистую, как слеза воду, текущую в глубину мрачного колодца. Увлекая за собой камушки с его стен, вода затихала, мутнела и становилась вязкой от объятий вечной мерзлоты.
Летом на Колыме белые ночи и работа продолжается круглые сутки. В конторе прииска безлюдно. Можно сколько угодно играть на спортивной площадке, около нее, или рассматривать ископаемые кости и образцы горных пород, сваленные в коридоре.
В солнечные дни открытая дверь в контору подперта черепом бизона. Упёршись зубами в некрашеный пол, а рогами во входную дверь, он равнодушно взирал на снующих мимо него людей. Бизон жил в этих местах около десяти тысяч лет назад и не понимал, куда исчез могучий лес, луга с сочной, гигантской травой. Последнее, что он помнил, ревущая волна, закрывающая полнеба, несущая обломки скал, деревья и лед.
Гибель пришла так неожиданно и быстро, что порядок вещей был нарушен. Поэтому душа бизона, пригорюнившись, сидела на некрашеном крыльце, пытаясь осознать происшедшее. Её очень огорчал беззубый череп мамонта и обломок его огромного бивня, пылившиеся около ящика с песком. Этот гигант олицетворял могущество в их мире.
А вот зияют пустые глазницы, самого грозного его врага – тигра. Его череп и сегодня вызывает страх. У него нет нижней челюсти, и кажется, что он впился зубами в дощатый пол в последнем порыве ярости.
В ясные, июльские дни, я впервые добрался до водоемов. Они образовались в результате горных работ. В котлованах с мелкой водой мы купались и выковыривали солнечный металл из «щётки плотика».
Старший из нас, сдавал его, в золото-приемную кассу по 80 копеек за грамм. На вырученные деньги покупали сушёную хурму, финики, карамель.
Долго разглядывали товары, разложенные на полках магазина. Бочки с солёной кетовой икрой, рыбой нас не радовали. Эти продукты мы ели каждый день. От ярких консервных банок из Китая, с мандаринами, персиками, ананасами трудно было отвести взгляд. На желанный, ананасовый компот, денег часто не хватало.
Старые, заросшие травой котлованы, привлекали своими загадками.
Они казались переходами в другой мир … надо лишь перелезть насыпь, окружающую их.
Дождавшись ясного утра, я направился в свой затерянный мир. Прохладный ветерок с сопок «Три богатыря», нёс в себе неповторимый аромат северной тайги и талого снега. Сдержанная, суровая красота окружающей природы вызывала трепет. Огромный, бескрайний мир лиственницы завораживал.
Взобравшись на гребень галечного отвала, я видел свое тропическое, доисторическое царство.
Недавно, в клубе, впервые показали цветной фильм про джунгли и его обитателей. Отныне, заросли тальника мы называли джунглями. Они заполняли все пространство между отвалами. Посередине, окрашенное голубым небом, блестело озеро Онтарио.
Пробираясь по «джунглям», я дышал ароматом чезении. На берегу озера окунался в теплое облако сладкого тропического воздуха.
Гигантские мамонтовые цветы, наполняли его густым запахом меда. Все мое существо, восторженно радовалось маленькому, не северному миру.
Если сидеть тихо, то в прозрачной воде появлялись маленькие крокодильчики. Как позже выяснилось, это были тритоны. Они свободно обитали в воде, на земле и годами переживали трудные времена в состоянии анабиоза. Моим знакомым отроду около десяти тысяч лет. Именно столько они пролежали в вечной мерзлоте.
Оттаяв, чувствовали себя чудесно, наслаждаясь солнышком и илом. Сотни икряных облачков выдавали их фантастическую жизнеспособность. Когда я, преодолел страх перед доисторическим существом и взял в руки, оно, не причинив мне вреда, скользнуло в воду.
Рассказывали, что при попытке удержать тритона за хвост он оставлял его в руках обидчика, и как ни в чем не бывало…, резвился в воде.
Вскрывая полигоны, прииск открыл окно в мир четвертичного периода. Видя цветы, травы, мелких животных того времени, я ждал появления более крупных ее обитателей.
Долгими часами, наблюдая за жизнью озера, я стал свидетелем перерождения чудовища. Вечером, когда вода в озере стала черной, а закатное солнце позолотило осоку, из глубины стали выползать жуткие, огромные насекомые. Чёрные броненосцы с гигантскими челюстями, такие страшные, что на них больно смотреть.
Они раскачивались на стеблях травы, торчащих из воды, не подавая признаков жизни. Я переживал: « А если они вырастут!?». Можно представить мое удивление, когда из них появилась изящная стрекоза.
Из увиденного следовал потрясающий вывод: для создания и сохранения совершенных творений природы, требуется защита. Иногда красоту охраняют чудовища. Возможно, они не дадут угаснуть жизни на Земле, потому что обитают под землей, водой и летают.
Летом мое детское воображение взбудоражило удивительное событие: к маме прилетела шаровая молния. На улице стояла солнечная тихая погода, в комнате все сосредоточенно работали. Светящийся шар, размером с теннисный мяч, плавно и беззвучно влетел в открытую форточку. Он повисел над потолком, опустился на первый стол, потом на второй перед мамой, на третий…. Изучив находящихся в комнате людей, он исчез.
Пока шар прыгал по комнате, все сидели в оцепенении, а когда улетел, кинулись за дверь и долго не могли прийти в себя. В посёлке долго обсуждали это явление. Эта загадка и сегодня не даёт мне покоя!
Вот и снова зима. Коротко колымское лето. Теперь место наших игр – Пионерская сопка. Мы рыли пещеры в снежных сугробах и катались по ее склонам. В одной игре участвовали немногие. Сопка обрывистая и скалистая. Её верхняя часть покрыта плотным снегом. Выигрывал тот, кто первым доберётся до вершины.
Подняться по каменной осыпи из острых плиток глинистого сланца не трудно. Подъем и спуск по спрессованному снегу долгий и опасный. Впившись пальцами рук в снег, надо нащупать ногой, обутой в валенок, лунку, распластавшись на отвесном снежном склоне при 40 градусном морозе. Пройти надо метров сто.
Однажды мы играли с Витькой. Он прославился в поселке тем, что, ворвавшись в приисковую бухгалтерию, где работал его отец, заорал: «Папа, я получил по шее пять, а по ушам - два». В те годы санитарные дружинники ставили оценки за чистоту учеников первых - вторых классов.
Сидящие в помещении взорвались хохотом, а Витька , красный, как рак, вернулся в класс ( школа располагалась в здании приисковой конторы) и долго сидел насупившись.
В этот солнечный и морозный день он решил покорить Пионерскую сопку и уговорил меня пойти с ним. Я полез на склон первым. Увлеченно долбил лунки, готовя ему возможность быстрого подъема. Короткий зимний день таял, но беспокоиться не о чем – вершина уже рядом.
Вдруг Витька истошно закричал, он визжал и захлёбывался в истеричном плаче. Я пытался успокоить его. Он не слышал меня, парализованный животным страхом.
Высота, ослепительный снежник и черные скалы внизу приводили нас, пацанов, в неописуемый восторг. Витьку он испугал. Нам было по семь лет…, и мы видели мир разным.
Надо срочно помочь ему, он мог сорваться в любую секунду. Увидев недалеко от него ветку стланика, решил скатиться к ней и перебраться к Витьке. Ниже гладкий снежный склон, а под ним скалистая осыпь. Была мысль: «А если?..». Но истеричные вопли подгоняли; оттолкнувшись, я заскользил вниз.
Варежка с руки осталась на ветке, а я, набирая скорость, полетел на скалы. Ярко представилась боль от рвущих тело острых камней!
И вдруг, чья-то могучая рука мягко остановила мое падение. Это была высохшая до белизны крепкая, как сталь, ветка. Но я-то понимал, что «кто-то», уже второй раз за мою маленькую жизнь, спасет меня.
За что? Для чего? На душе у меня светло. Спасибо!
Минут через пять я около Витьки, через полчаса мы у подножья сопки. Об этом случае я в школе не рассказал, зачем обижать товарища?..
Вы летали без скафандра среди звезд, в открытом космосе?
Нет? А хотите?
Приезжайте на Колыму, когда январь пятидесятиградусными морозами очистит воздух до первозданной чистоты. Оденьтесь теплее и выходите в ночь, пока не взошла луна. Лягте спиной в первый попавшейся сугроб. И вам откроется Вселенная, беспредельная и прекрасная.
Мальчишкой я по часу парил над бездной. Ужас, восторг и непередаваемое чувство причастности к могуществу и мудрости Вселенной, охватывало меня. Бесконечная благодарность за право жить в этом чудесном мире захлестывала душу. А мороз? В детстве… не замечаешь… холода. Зимой у ребят немного развлечений. В тот день бульдозер перевозил передвижные вагончики на горный участок.
В темноте, в морозном тумане бульдозерист не видел, что ребята бегают между бульдозером и вагончиком во время движения. Вовка Пилевин, одноклассник моей сестры Нины, поскользнулся и попал под полоз. Жуткий крик затих быстро!..
Его отвезли в распадок ручья Кошендык, на поселковое кладбище. С той поры, если кто-то хотел сказать: «Тебе жить надоело», говорил: «Хочешь на Кошендык?» Сразу вспоминали Вовку, его лютую смерть, и эта фраза действовала, как шок. Тем, кто ехал в отпуск, жильё не сохраняли. Вещи продавали, а чаще дарили. Вернувшись на Колыму, поселялись в освобождающихся помещениях, обзаводились хозяйственной утварью.
Однажды по приезду нас поселили в дом на двух хозяев. О нём у меня сохранились тёплые воспоминания. Но именно здесь я понял, что мир полон тайн, пугающих воображение.
Маленькая птичка влетела в окно и попала между рамами. Я обнаружил её окоченевшей и был опечален гибелью замечательного существа. О происшедшем рассказал маме. Она расстроилась больше меня и сказала, что это предвестник страшной беды. Скоро в этом доме, по поверью, повесится человек.
От такой информации всё похолодело у меня внутри – за стеной жил спокойный, доброжелательный человек. Я знал, что он на это не способен. Тогда кто? Ужас леденил душу. Отец на мои страхи ответил, что в приметы не верит и мне не советует.
Но вскоре, во второй половине нашего дома повесился человек. Сосед уехал в командировку и пустил в квартиру своего знакомого. Тот перебрал спиртного и наложил на себя руки.
Этот жуткий случай показал, что в природе всё взаимосвязано гораздо сильнее, чем считает большинство людей. Меня терзал вопрос: «Отчего так происходит?» Смерть человека за гибель птицы? Гибель человека и птицы, потому что место гиблое? Птица гибнет, чтобы предупредить человека? А, может, потому, что люди верят в это? Вера материализуется?
И то, и другое страшно. Одно ясно: природа выполняет свои Законы очень жёстко.
Когда наша семья переехала на прииск «40 лет Октября», начался новый этап жизни.
- Вы знаете, что такое Колыма?
- Конечно, нет!
Да, это суровый край. Но то, что здесь живут добрые и сильные люди, это знают только колымчане.
Здесь, в посёлке Ветреный, на берегу реки Колымы я осознал, что живу в великой стране и стремился стать сильным и закалённым.
Купался с друзьями весной в ледяной воде, взбирался на вершины сопок, плавал по рекам на самодельных плотах и лодках. Летом мы лазили по скалам, прыгали с высоты в воду. Зимой, с прижимов Колымы на отвесные склоны или в глубокий снег.
Зимний январский день заканчивается быстро, а идёшь по пояс в снегу очень медленно, поэтому, сегодня с Великаном, Храпиком и Сафончиком прыгали с крутого обрыва за «джунглями», недалеко от посёлка. Выбирались из леса в кромешной темноте, по своим следам. Громко орали. Неожиданно нам показалось, что кто-то плачет в лесу. Прислушались … тишина.
Решили вернуться, может, правда кто-то заплутал в лесу. Пошли гурьбой обратно. Метров через триста отчётливо услышали тихий плач. По пробитой в сугробах тропе бегом кинулись в черноту леса. Это был Борька, шестилетний брат Великана. Как он дошёл сюда?! Обратный путь ему был не под силу. Вернулись домой счастливые. Взрослым ничего не рассказали.
В марте дни становятся длиннее, мы ходим два километра вниз по реке на высокий, пятидесятиметровый прижим. Пурги создали на нем плотные снежные козырьки, а основание прикрыто снежным откосом. С них мы прыгаем. В полете находишься несколько секунд, а потом скользишь вниз по отвесной, снежной стене с головокружительной скоростью до первого сугроба. Какой восторг!
Правда, после приземления, кажется, что отбиты все внутренности. А однажды Храпик нарвался на корягу и поломал рёбра. Эти неприятности ещё больше распаляли нас. Чтобы дольше и дальше лететь, мы прыгали с шестом, катались с кручи на ногах и лыжах.
С крыльца нашего дома я часто любовался необыкновенным видом. Могучая река Колыма, окружала серебряным потоком огромную, зеленую террасу, на которой лежит каменный великан Абориген. Его голова опирается на самую высокую вершину отрогов Станового хребта, волосы курчавятся белым облаком на трехкилометровой высоте. Каменный гигант подпирает бесконечное аметистовое небо, в котором с веселым свистом молниями носятся стрижи.
В голове бьётся мысль: "Я видел это раньше?".
Вспоминался сон: прозрачная речка посреди огромной, изумрудной равнины, окружённой со всех сторон горами. Фантастическая машина с круглым и прозрачным сферическим сводом плавно несет меня навстречу чёрной волне, поглощающей землю. Двигатель гудит мощно и ровно. Сердце наполнено гордостью за возложенную на меня миссию. Похоже, что это путь в один конец. В голубом небе сияет золотое солнце, его лучи серебрятся в струях речки, вспыхивают алмазами в капельках росы на зеленой траве.
И ВСЕ это…родное… я способен защитить! У меня самое совершенное, неизвестное людям устройство, способное остановить черную волну, пожирающую небо и землю. Восторг и огромное счастье - вот что испытывал я в ту минуту. Этот сон, яркий, цветной, до сих пор стоит у меня перед глазами.
Что это? Детские фантазии, воспоминания из прошлого или предупреждение из будущего? Может, это ударная волна от ядерного взрыва или упавшего астероида. Или край чёрной дыры, созданной коллайдером?
Вопросы, сомнения, с кем ими поделиться? … Короткое колымское лето заканчивалось. По утрам над Колымой, на берегу которой приютился поселок Ветреный, поднимался плотный туман. Казалось, он бережно окутал её, защищая от утренних заморозков.
Пора в школу, а значит снова в интернат. Он располагался в соседнем поселке Мой-Уруста, у подножья горы-великана.
Родители купили мотоцикл «Урал» и я мотался с друзьями на реку, в лес, да мало ли куда. Предстояло расставание с железным другом на всю зиму, и мы с Мишкой, братом моего друга Великана, решили съездить на Обовский перевал.
Дорога, вырезанная в откосе сопки бульдозером, узкая и очень крутая. Даже мощный мотоцикл поднимается с трудом. Зато с вершины открывается чудесный вид!
Пора домой, тяжёлый мотоцикл сам катится под гору. Едем с выключенным двигателем. Катимся с ветерком, только шины шелестят, разбрасывая гальку. На поворотах притормаживаю, инерции не хватает, чтобы доехать до следующего спуска. Мишка подталкивает мотоцикл …и снова ветер в ушах.
Вот очередной поворот, Мишка кричит: «Не тормози!», и я в порыве игры чуть отпускаю тормоза. Это очень крутой правый поворот. Коляска с Мишкой отрывается от дороги. Переворот на коляску – это гибель обоих.
Дальше действую не я, кто-то мудрый и опытный управляет мной. Резкий поворот руля влево, в сторону обрыва… и мы в полёте. Мотоцикл обрушивается на старую, заросшую ивняком дорогу. Мы вылетаем из него, падаем на мягкую болотистую почву, вскакиваем. Мотоцикл стоит по ступицы в грязи и фырчит недовольно. Мы целы и невредимы, мотоцикл без повреждений! Какая сила способна на такое? Душу переполняет благодарность! Спасибо!
Без проблем добрались в посёлок. Только зашёл домой, звонит телефон. Мама срывающимся голосом кричит, почему я не подхожу к телефону. Но я не обещал быть дома!? В такое время я всегда на природе с ребятами. Мама не унимается: «Я уже полчаса звоню! Что случилось?!».
Именно в это время мы с Мишкой были в свободном полёте! Не буду же я об этом рассказывать маме?! Как она почувствовала это?! Мистика?!
Мишка погиб через год, выпрыгнув с электрички на ходу. Это произошло за тысячи километров от нас, в городе, где он учился. Я помню, как его мама рыдала и кричала, что он умер, хотя в телеграмме не было этой информации. В тот трагический день пришло прозрение - мать чувствует своих детей всегда. Для них не преграда ни расстояние, ни горы, ни стены.
И второе: есть люди, которым судьба уготовила гибель и предупреждает их об этом. Может, она хочет заставить человека изменить образ жизни? Или это случайность?
В десятом классе к нам пришёл крепкий, улыбчивый парень Володя Афонин. Он сразу пришелся всем по душе, а когда взял в руки гитару, мы были очарованы им.
В интернате перед сном принято рассказывать всякие жуткие истории. Как старшеклассники, мы жили человек семь в одной комнате. Как-то вечером Володя поведал нам свою быль.
В поселке, где он жил, пропал человек, вышел в Новогоднюю ночь на свежий воздух и исчез. В колымских посёлках, заросли тайги начинаются через сто метров, в любую сторону. Его тело нашли весной в зарослях тальника поселковые мальчишки.
Володя был самый старший среди них, да ещё новичок. "Что, Вова, слабо?!" То, что сотворил Вовка, было жутко и кощунственно.
Помню пацана, который пил воду из человеческого черепа. На Колыме умерших заключённых хоронили неглубоко. Поэтому, человеческие останки, часто являлись в мир живых из объятий вечной мерзлоты. То медведь их откопает, то ручей в паводок.
Я отношусь к смерти как к величайшему таинству природы с уважением и суеверным трепетом. Для меня тело - вместилище души. А душа – часть Вселенского разума, его микроскопическая ячейка. Она живёт вечно и любит своё тело. Поэтому надругательство над плотью человека – тяжелейший грех.
Вовка, как и тот, что пил воду из черепа, боялся показаться слабаком, наивно полагая, что такой поступок на Колыме обыденный. Он не подозревал, что стал жертвой детской жестокости.
Добрейший парень очень переживал о случившемся. Я боялся, что возмездие будет скорым. Повзрослев, он начал пить и погиб трагически в возрасте тридцати лет. Не выдержал переживаний собственной души!?
…Быстро пролетели школьные годы, студенческая пора, горным инженером я вернулся на родную Колыму. Необыкновенно свежий, напоенный запахом лиственницы, воздух рождал желание быть Земле добрым другом и защитником.
Работая на прииске горным мастером в шахте, я получал необыкновенные сведения. Не каждый горняк, видел четвертичные отложения россыпных месторождений золота в разрезе. Вечная мерзлота бережно сохранила информацию о катастрофе, которая произошла на Земле около 10 тысяч лет назад. По мере проходки шахт в Колымской золотоносной провинции передо мной вставала картина жизни в допотопной эпохе.
Гигантские березы и лиственницы покрывали всё пространство между скалистыми хребтами гор. Заливные луга в долинах рек источали изумительный аромат. Двухметровые мамонтовые цветы и травы давали пищу пчелам, мамонтам, бизонам, оленям, косулям. Хватало еды пещерным медведям и саблезубым тиграм.
Гигантская волна, высотой более километра, пришла неожиданно, когда на Земле была зима. Волна обогнула земной шар, сметая всё на своем пути. Часть растений и животных была погребена в грунте, в иловых отложениях. Морозы в арктической части Земли законсервировали эти события и сохранили до наших дней.
Подворот уничтожил животных и растительность и изменил климат на трети поверхности Земле. Экватор отодвинулся от Колымы… и суровый климат создал то, что мы видим сегодня.
Библия и Коран точно описывают Всемирный потоп: "Когда звёздное небо свернётся, когда моря перельются".
Уничтожив миллионы жизней на суше, гигантская волна создала новые моря и озера и заселила их.
Понятно, какие катастрофические последствия приносили потопы всему живому на планете. При последнем были уничтожены все мамонты, ведь это равнинные животные.
Следующий подворот – потоп, может произойти в любое время. Удивительно, что никто не обеспокоен этим предупреждением. Ведь и в Библии говорится о конце света и даже даются конкретные рекомендации о способах спасения…
Мамонтенок Дима стал известен благодаря вечной мерзлоте, сохранившейся на Северо - Востоке нашей страны. Природа берегла его тысячи лет. Ученые изучают его, но не все понимают предупреждение, которое он принес нашему миру.
В девяностых годах империализм разрушил Советский Союз. Началось тотальное уничтожение экономики России. Промышленность Севера разваливалась без поддержки государства. Карьерные экскаваторы и буровые станки порезали на металлолом, вместо крупных предприятий остались старательские артели.
Создали и мы небольшую артель по добыче золота. Работать приходилось старым способом, по естественной оттайке. Вскрыша и отработка полигонов ведётся послойно, срез грунта имеет значительную площадь.
На наших полигонах попадались только кости и бивни мамонтов, китовый ус. А на соседнем участке откопали полностью сохранившееся тело бизона.
Мне кажется, что природа терпеливо повторяет мне … вот уже много лет: « Потоп был… и будет!». Когда в 1990 году я первый раз высказал это предположение, никто даже не заинтересовался.
Теория подворота удивительно проста. Земля имеет форму геоида, приплюснутого на полюсах шара. Разница между диаметрами по полюсам и экватору составляет около шести километров. Лёд на полюсах растёт и, когда его толщина превысит трёхкилометровую отметку, возникает эффект эксцентрика. При появлении дополнительной гравитации магнитного или другого силового поля, Земля меняет ось вращения.
Причинами изменения гравитации могут стать пролетающий близко от Земли метеор, комета или парад планет. Да мало ли что появится из глубин бесконечного Космоса! А может, это защитная реакция Земли?
Магнитное поле постоянно меняется и сегодня. Начинается перелив морей и океанов через материки.
При этом гибнут и морские млекопитающие: киты, дельфины, нерпы…. Их просто выбрасывает на сушу. Об этом свидетельствуют кладбища китов в пустыне.
Из земных обитателей выживают те, кто находится в гористой местности, куда не дойдёт волна. Либо хорошо плавают и могут десятки дней обходиться без еды: белый медведь, пингвин. Конечно, крокодилы, тритоны, черепахи – впадают в спячку на сотни дней.
Для человечества подворот на 90 градусов - это не только чудовищная катастрофа, но и уничтожение всех сооружений, машин, технологий… гибель цивилизации.
Для чего построены города в Кордильерах, на Памире, там, куда вода не доходила никогда?
Атланты знали историю потопов и построили их в горах, заселили своими учеными. Чтобы сохранить генофонд человечества, вырубили в скалах пещеры, которые защитят людей от чудовищной волны.
Дабы предупредить человечество о грозящей катастрофе и показать пути спасения, они позаботились о том, чтобы описание потопа было известно всем землянам. В последние годы всё больше фактов, когда птицы меняют пути миграции, киты и дельфины натыкаются на сушу.
Силовое поле, по которому они ориентируются, меняется. Ледяные шапки на полюсах достигли трёхкилометровой отметки. Если расчёты атлантов верны, то дело только за возмутителем равновесия.
Будет ли это планета Нибиру, о которой повествуют шумеры, «белёсая звезда» Нострадамуса, а может сразу два светила, как полагали Учителя Шамбалы?
Может, наше спасение в глобальном потеплении, ведь льды на полюсах подтаяли? Подворота не будет и мои опасения напрасны?
Начался малый ледниковый период, лёд на полюсах снова начнёт расти. Страшно видеть, как твои бывшие товарищи превращаются в обывателей, а большинство жителей Земли потеряли нравственные ориентиры. Всеобщая гордыня, продажность, жадность, варварское отношение к природе….
Может, терпение Земли иссякло? И это справедливое возмездие?
Ещё страшней сознавать, что спастись при потопе может один человек из тысячи. А что дальше?
Голые скалы и засоленные земли. Нет электричества, радиосвязи, дорог. Не летают самолеты, нет машин, кораблей.
Снова всё сначала. Возможно, о надвигающейся катастрофе знают правительства некоторых стран. Но почему генофонд земных растений прячут в полярных льдах? Ведь полюса Земли с достоверностью 100 процентов окажутся ближе к экватору, на глубине больше километра.
Но есть и другие факты. Китай построил современную железную дорогу в Тибет, Америка - «Ноев ковчег» на пятьдесят тысяч пассажиров, частные фирмы - подземные города, в том числе и на Алтае.
Даже, если знают, боятся паники. Невозможно объяснить человеку, почему должен погибнуть он, а не другой. Начнутся войны, а подворота не будет. Достоверно просчитать это событие невозможно. Значит, надо жить… как все. Вот и осень. В поисках новых золоторудных месторождений мы с геологом Галиной работаем в самых труднодоступных участках района.
Установилась ясная погода, ночью заморозки, днём голубое небо и яркое солнце радуют нас. Мы обследуем высокогорную часть золотоносной провинции на автомашине «Урал». В кузове теплый домик с печкой. У нас месячный запас продовольствия и топлива. Мотопила, бензиновый генератор, оружие, боеприпасы, рыболовные снасти. Попутно охотимся и рыбачим.
Сегодня мы ночуем на берегу рукотворного Колымского моря, на устье речки Сибердык, рыбном Эльдорадо моего детства. Пока не стемнело, ставим сеть на её сливе. Поплавки беспрестанно прыгают, мы не успеваем снимать пойманную рыбу. Щуки, каталки, хариус - быстро заполняют ёмкости. В полночь морозец и ледяная вода заставляют залезть в походное жильё, чтобы отогреться. Крепкий чай, и снова в лодку: какой отдых, когда ловится рыба?!
Короткий сон - и домой. Часть рыбы заморозили, часть засолили, хватит надолго. Какой удачный день! Не успели всё погрузить, видим стадо диких оленей, бредущих по ручью. Выстрел … и мы гасим лицензию… и получаем от природы подарок - вкуснейшую еду на зиму.
… Вспомнилось предостережение мамы. Она считает, что крупная удача (будь то сбор грибов или ягод, охота или рыбалка) – это всегда испытание: не сумеешь вовремя остановиться, можешь попасть в беду. Поэтому грузим добычу в кузов и в путь.
Почему- то очень тревожно на душе. Воздух…как будто звенит… от напряжения. Такое состояние помню лишь однажды, когда с Галиной, моим неизменным спутником, ехали на отдалённый горный участок. Была тёмная осенняя ночь, всё небо светилось от солнечного ветра, (так я называю северное сияние).
Такого грандиозного проявления космических сил мне не доводилось видеть никогда. Огромный сияющий всеми цветами радуги остроконечный купол, вершина которого находится в миллионах километрах от Земли - и мы внутри него. Созданный летящим светом и электромагнитным полем, он прекрасен и ужасен одновременно.
Электризуя атмосферу планеты, он пытается сорвать и унести её в космос. Стоя на земле, видишь, что такое скорость и могущество света, и ощущаешь свою беспомощность и ничтожество посреди этих титанических процессов. Но от собственного бессилия в душе рождается не страх, а огромная, разрывающая душу ярость.
В ту ночь стало понятно, как хрупок наш мир, как беззащитен человек перед бесконечным и грозным космосом.
Его величество, в погоне за личным богатством, загадил планету и не боится возмездия Создателя. Может, не зря кредо всех стяжателей: «После меня хоть потоп»?
Ведь, если вдуматься, это не просто оправдание их гнусного поведения, но и подлое пожелание людям, живущим на планете.
С чего бы такие мысли? Скорее домой!
Едем по валунистому берегу речки осторожно, медленно. По таким местам и «Урал» пробирается с трудом. Вдруг видим: несколько оленей обгоняют машину. Это невиданно, они не пугаются нас. Кто гонится за ними? Стая куропаток летит вверх по речке. В другое время я бы сказал, что будет паводок. Но стоит сухая осенняя погода.
Воздух будто наэлектризован, обычно голубое небо стало белёсым. Это признак надвигающейся непогоды. Возбуждённо обсуждаем ситуацию. Тревога нарастает.
Вот мы взбираемся на самую высокую точку трассы, Обовский перевал. Здесь мы всегда останавливаемся попить чаю, полюбоваться прекрасными панорамами родной природы, осмотреть машину перед крутым и узким спуском. С двухкилометровой высоты видны Колымское море и Абориген, главные символы Теньки.
Заглушив машину, вышли размяться и осмотреться. Ступив на землю, почувствовали чудовищную вибрацию и услышали приближающийся гул.
Земля содрогалась, воздух звенел от невиданного напряжения. Неужели-и-и! Господи-и-и!
Вода в Колымском море вспенилась от гигантской волны высотой в две - три сотни метров. Перехлестнув невысокие сопки, быстро заполняла все видимые с перевала долины. Она прибывала с немыслимой скоростью, огромные волны накатились на скалистые уступы горы, на которой мы находились.
Спасаться!? Зачем!? Нам уже обоим под шестьдесят.
Вся моя жизнь была сплошным уроком на выживание, со своей могучей машиной не раз выручал людей. Может, для того и учила, чтобы попытаться выжить и помочь другим?
Мотор мощно зарычал, и мы стали карабкаться по бульдозерному следу к вершине горы. Минут через пятнадцать добрались до верхней точки горного хребта.
Остановившись, увидели, как вода перехлестнула перевал в том месте, где мы были несколько минут назад и, сметая всё на своём пути, обрушилась вниз. Это был последний залп ударной волны. Вот и всё!
В голове стучала фраза: «Оставшиеся в живых, позавидуют мёртвым»…Теперь стал понятен её ужасающий смысл. Как это можно пережить? Пустота в душе и полуживое состояние тела.
Видимо включились древнейшие силы, защищающие мозг от помешательства. Мы на острове посреди солёной, бескрайней океанской воды. У нас есть машина, но нет дороги. Да и ехать нам больше некуда!
…Прожитые годы вихрем проносятся в голове. От пронзившего мозг вывода…, не удержавшись…, вскрикиваю.
Оказывается, вся моя жизнь и моих предков - подготовка к этим страшным событиям.
Землю, на которой провела своё детство мама, затопили рукотворным Братским морем. Помню, сколько грусти было в её глазах, когда она смотрела на воду, под которой оказались красавица Ангара, черёмуховые рощи, золотые от цветущих жарков луга и родной дом.
Прошло больше двадцати лет, как Колымское море поглотило посёлок Ветреный, любимую Колыму и её хрустальные ручьи. Но горечь утраты земли моего детства с годами не проходит, а становится сильней.
Потребовалась психологическая подготовка двух поколений, чтобы мозг сохранил рассудок. Но для чего?!
Быстро стемнело. Происшедшее стёрло страх, голод, желание думать…. Забравшись в домик, мы провалились в тяжёлый сон.
Крепко спится на свежем морском воздухе, но проснулись , как всегда, на рассвете. Серое небо и безбрежная вода. Как жаль, что это нам не приснилось!
Осматриваем в бинокль поверхность воды - ни животных, ни людей… Уровень воды за ночь понизился, и на берегу много вырванных с корнем деревьев. Ещё больше их плавает в воде, значит, у нас есть дрова на долгую и суровую зиму.
Галина, обычно немногословная, замечает: «Хорошо, что набрали воды из Сибердыка». Ещё в детстве, рыбача на этой речке, я не мог оторваться от её кристально чистой и необыкновенно вкусной воды.
Пил, прикасаясь к серебристым струям губами. Может, эта любовь и спасла меня? Бывая на этой чудесной речке, всегда набираем с собой воду. Вот и сейчас у нас в кузове сто литров прекрасной питьевой воды.
Надо что-то делать, иначе сойдешь с ума. Радиоприёмник молчит, мобильник молчит, информации о происшедшем никакой! В пятидесяти километрах от нашего острова сказочный великан Абориген подпирает серое небо. Вода, могучая и мудрая, как бы сказала: «Вы, люди, не захотели жить разумно среди роскошных лесов, лугов, чистых озер и рек рядом с братьями меньшими, так учитесь жить на голых скалах».
Нам подарена жизнь, и, чтобы она не угасла, надо пережить Колымскую зиму на камнях!
Океанские волны с грохотом накатываются на наш остров, начинается шторм. Спускаем Урал в распадок, кабиной навстречу ветру. Теперь наш домик защищён от ударов ветра мощным стальным щитом кузова. Подкладываем под колёса большие камни. Пока есть возможность, пилим и укладываем в кузов дрова. Когда порывы ветра стали сбивать с ног, пришлось укрыться в домике. К ночи ветер достиг ураганной силы, он свистел и раскачивал машину. «Надо обваловать и замаскировать её». С этой мыслью я провалился в глубокий, тревожный сон.
Утро выдалось сумрачным, уровень воды понизился метров на сто. Появился перевальный участок дороги. Шторм стих… и стало видно, что наш остров увеличился до двадцати километров в длину. Вода ушла из седловин, и горный хребет делил океанские просторы скалистыми склонами.
Компас показывает север, в стороне Аляски. Значит, Северный полюс переместился на континент Северной Америки. Как и десять тысяч лет назад, ось вращения Земли сместилась примерно на 20 градусов. Уровень моря поднялся на километр, значит, мы сейчас ближе к экватору примерно на две тысячи километров.
«Помнишь, Галина, сколько раз я планировал сходить на высокогорное озеро Ясное?».
Там я был в детстве с Великаном и Петровичем. Озеро небольшое и круглое, примерно сто метров в диаметре. Оно очень похоже на кратер, дно из светлого песка не имеет растительности. В нескольких местах бьют чудесные родники. Ручей, вытекающий из озера, питает речку Сибердык.
«Конечно, помню, лет пять назад мы не успели дойти до него, хотя были рядом».
«Вода упала, возможно, озеро освободилось от морской воды, надо сходить посмотреть».
Страшно оставлять её одну, но и машину - наш дом, не бросишь, а без пресной воды мы долго не протянем. Надо идти. Оставляю ей охотничье ружьё, беру карабин и налегке отправляюсь в путь. Озеро не близко, к ночи надо вернуться домой.
Другого дома у нас не будет. Разум отказывается понимать это. Скорее в путь, иначе сойдёшь с ума. Иду по гребням скалистых сопок. Ноги привычно несут меня в места моего детства.
Через пять часов изнурительных подъёмов и спусков взбираюсь на самую высокую точку горной гряды. Вижу озеро и вытекающий из него ручей. Рядом огромный гранитный камень в форме прямоугольника.
Сорок лет назад мы с Великаном взобрались на него, помогая друг другу. Высота пять метров, с трёх сторон совершенно отвесные стены, а верхняя часть ровная, как стол. Её размеры, примерно десять на двадцать, позволяли построить там дом или поставить палатку. Это место недоступное даже для медведя.
Мы с восторгом обсуждали правильную геометрию и невероятные размеры исполинского камня. Больше всего поражала воображение сила, способная поднять на такую высоту огромный монолит.
На севере видна красавица Колыма, на юге - изумрудная долина, в которой паслась семья лосей.
Мы собирались прийти сюда, но суета взрослой жизни заставляла из года в год откладывать эту встречу. И сейчас я испытывал целый каскад чувств: восхищение, радость, мистическую благодарность, тихую грусть.
Я не пришёл сюда, когда был молод и полон сил. Не дошёл, когда был в отчаянии и болен. Я пришёл, когда другого пути у меня не осталось… и это моя единственная надежда.
А озеро моего детства, моего поклонения, сверкало алмазом, огранённым гранитными скалами, и было сказочно прекрасным и чистым.
Ни намёка на обиду или недовольство. Как великодушна вечная красота! А человек так несовершенен!
Вновь матушка Природа сохранила мне жизнь и подарила остров с растительностью и пресной водой!
Скорее назад, к машине. Остаток пути бреду в сумерках. Но вот чёрная тень машины и запах лиственничного дыма. Какое счастье, когда тебя ждут!
Перед сном долго обсуждаем дальнейшие действия. Решили: утром перегоним машину ближе к озеру.
Наш друг и спаситель «Урал» с трудом преодолевает крутые склоны скалистых сопок. Мы ставим его в ложбину, густо поросшую ольхой. Обкладываем валунами, маскируем брезентом и ветками. Отсюда хорошо видно озеро, до которого метров пятьсот.
Берём канистры под воду и спускаемся вниз. Какая удача! В озере прекрасная пресная вода, ключи исправно поставляют её из недр земли. «Ясное» скрыто от посторонних глаз скалистыми отрогами. На них, как и прежде гусиные перья. Видимо, здесь отдыхают перелётные птицы.
Звонкий ручей, вытекающий из озера, в месте впадения в океан создал небольшую пресноводную заводь. Вода в ней подозрительно чёрная и неспокойная. Неужели? Спускаемся к берегу. Потрясающее зрелище: вся заводь буквально забита рыбой, она стоит пластами, наслаждаясь пресной водой! Это рыба из колымского водохранилища. Нельзя упустить такую возможность – большая часть рыбы наверняка погибнет.
Берём из машины лодку, сеть и к берегу. Мешают накат и торчащие из воды деревья и кустарники. Облачившись в болотные сапоги, вырубаю подход к берегу, ставлю сеть.
То, что было дальше, рыбалкой назвать нельзя. Сеть тонет от крупных щук, окуней, остроносок и хариусов. Час – и у нас около ста килограммов отменной еды.
На сегодня ловить больше нет смысла. Галина жарит рыбу, я солю остальную. Пора вялить позавчерашний улов. Стоит холодная погода, мух нет. Развешиваю её на верёвки, натянутые прямо среди деревьев, на ветерке. В «Урале» полно всякой проволоки, в том числе и алюминиевой, из которой я изготавливаю крючки.
Видимо, так устроен человек: он способен радоваться мелочам, даже попав в катастрофические условия. Он стремится продлить свою жизнь и обустроить её. Целый день работаем не покладая рук. К вечеру возвращаемся к машине, прихватив с собой воду и жареную рыбу.
С вершины осматриваем окружающую нас водную стихию. Ничего!
За ужином съедаем на двоих одну небольшую лепёшку хлеба, муки у нас всего килограммов десять. Надо растянуть удовольствие, ведь, вероятно, это последний хлеб в нашей жизни.
Дико звучит, но вырастить хлеб на Колыме никому не удавалось. Нет семян и земли, которую можно возделать. От этой простой истины становится жутко.
О встрече с людьми не хочется и думать. Ведь они появятся не из допотопного, благополучного мира. Кто знает, что им нужно от нас? Поэтому мы маскируем свой передвижной дом.
В том счастливом мире Галина и я не раз защищали и спасали чужую жизнь. На сей раз нам надо первыми увидеть людей, чтобы убедиться в их намерениях.
Как ни тревожно на душе, сон берет своё.
Свежий морской воздух быстро восстанавливает силы.
Серый рассвет отодвинул черноту ночи. Утром прохладно, но мороза нет. Первым делом осматриваем горизонт. Пусто! Пьём чай из листьев брусники. Чёрный чай, которого у нас осталось двадцать пачек, будем пить раз в неделю. Пока не завалило снегом, Галина собирает бруснику, её листья и шикшу.
Рыбалка – моя страсть, поэтому я без устали ловлю и развешиваю рыбу. Соль надо экономить, а рыба хорошо провялится и так.
Примерно через неделю на ветру сушилось около тонны рыбы. Мы заготовили огромную поленницу дров, не менее ста килограммов ягоды и несколько ящиков брусничного листа. Но горизонт пуст, и мы, чтобы не сойти с ума, работаем и работаем.
Тихий океан, надвинувшийся на колымскую землю, принёс собой тёплый и влажный климат. Надолго ли? Полюса сдвинулись ближе к экватору. Значит, начнётся повсеместное таяние льдов Арктики и Антарктиды, что приведёт к ещё большему затоплению суши.
Главный вопрос: что с нашими семьями?!
Сколько пришлось убеждать, чтобы начать строительство в горах Алтая! Но через несколько лет тяжёлого труда все с восхищением смотрели на плоды совместного творчества! Дома гармонично вписались в скалистый утёс, над узкой изумрудной долиной кристально чистой горной речки!
Вырубленные в скале ступени стометровой лестницы ведут к небольшой площадке, на которой разместились наши дома.
Жилая часть срублена из алтайской сосны. С террасы наслаждаемся завораживающим звоном горной реки и волшебными цветами горной долины.
Другая часть, железобетонная, врублена в скалу и служит складом продовольствия, топлива, техники и оборудована как убежище. Прочная, герметичная стальная дверь, вентиляционная трехсотметровая труба поднята до вершины утёса.
В километре выше по течению сооружена небольшая подпорная дамба. От неё к поселению в скале залита бетоном полипропиленовая труба, подающая чистейшую родниковую воду в дома зимой и летом.
Дизельные и бензиновые генераторы, вентиляторы, насосы обеспечивают комфорт и уют. На крышах смонтированы солнечные батареи, на скалах - ветряные электростанции.
Среди нас художники и скульпторы. Из скал, перед каменной лестницей, вырублены фигуры старинных воинов. Площадка перед домами огорожена резными мраморными перилами. Через год к нашему вольному поселению потянулись туристы, которых и прежде на Алтае было немало. Приезжали со всего мира. Среди них много единомышленников, людей влюблённых в природу, верящих, что Земля – живое и очень мудрое создание.
Пришлось построить для них отель. Многие становились друзьями, жили неделями и месяцами. В нашей компании появились архитекторы и астрономы, астрофизики и математики.
Нас объединила главная цель - остановить убийство прекрасной планеты. Найти пути разумного сосуществования с матушкой Землёй. Легкие на подъём, мы трудились каждый в своей области знаний не покладая рук.
Через два года в Изумрудной долине стали проводиться встречи учёных со всего мира. Приезжали с расчетами, предложениями.
Была создана новая гипотеза истории цивилизаций на Земли. Коротко её можно изложить так.
Земля, создала четыре цивилизации.
Три погибли, по разным причинам.
Первая возникла на едином материке Гондвана. Малочисленная и очень воинственная, она породила властелинов.
Зачем порабощать слабых? Проще уничтожить, дабы сильным без проблем жить на Земле.
Бесчисленные стада животных и птиц, реки и моря, кишащие рыбой, фруктовые леса и ягодные луга - всё для нескольких тысяч человек. Нет зимы, климат морской, мягкий. Еда рядом…только руку протяни. Не надо пахать, сеять и охотиться.
За несколько веков они переродились в безумных уродов, остатки которых уничтожены вулканической активностью Земли.
Вторая погибла, создав полный генетический хаос в живом мире.
Люди- мутанты жили в воде, летали по воздуху, бегали, как гепарды, переносили многотонные грузы. В результате экспериментов, была утрачена способность, воспроизводить себе подобных.
Дольше всех из мутантов просуществовали люди - гиганты, они жили на отдельном огромном острове. Не имея интеллекта, следуя многовековой практике, они продолжали делать то, для чего были созданы: тесали камни, изготавливали огромные фигуры истуканов. Остров Пасха пережил все катастрофы и не ушёл под воду при переливе океанов и донёс до нас их творения.
Третья цивилизация пошла по пути использования знаний Космоса.
Люди напрямую общались с разумом Земли. Они создали беспроводные, информационные и энергетические каналы. Дома, одежда, созданные из энергетической структуры, получали свет, тепло и связь прямо из силового поля Земли и Космоса.
Им не нужны были металлы, уголь, нефть. Используя Вечные знания, они летали по воздуху, плавали под водой, владели левитацией, телекинезом, телепатией каждый по своему разумению.
Не рубили лес и не пахали землю, гармонично вписавшись в естественную среду обитания братьев меньших.
Зная о времени потопов, землетрясений, падения метеоров, своевременно уходили из зоны риска. Казалось, они достигли полной гармонии.
Беда пришла из космоса! Огромный метеор, обрушившийся на Землю, уничтожив энергетическое поле Земли, обрёк на вымирание всех выживших после катастрофы людей. За тысячу лет, зная о его приближении, они не смогли предотвратить его столкновение с Землёй.
Четвёртая, современная Земная цивилизация, была представлена многочисленными народами, живущими на разных континентах, говорившими на разных языках.
Вероятно, Создатель решил дать жизнь сразу нескольким группам разумных существ и через многообразие подходов и направлений развития создать цивилизацию, способную сохраниться на Земле и бесконечном космосе.
На островном континенте Атлантида люди создали удивительное государство. Оно появилось 40 тысяч лет назад и уничтожено последним подворотом Земли.
Большая часть суши, в том числе и Атлантида, оказалась под толщей океанской воды, а иловые отложения скрыли от нас достижения самой развитой цивилизации древности.
Атланты, потеряв свой мир, погибли не все. Тысячи океанских судов первой мировой империи в момент катастрофы находились в разных частях света. Оставшиеся в живых, убедившись в гибели своей родины, пытались воссоздать ее в других частях света.
Они участвовали в создании Римской демократии, Критской и Эллинской культуры, Египетского и Индийского монументального строительства.
Майя, а вместе с ними наш современный мир, получили в наследство от Атлантов календарь Жизни, согласно которому Земля несколько раз меняла ось вращения и подвергалась разрушительным потопам.
Столица Атлантиды, описанная Платоном, была вершиной научной мысли, фортификации и зодчества. Рукотворные кольцевые каналы, крепостные стены были одновременно транспортными артериями для жителей страны и неприступными препятствиями для врагов.
Жители страны обожествляли красоту природы и посвящали свою жизнь на её гармоничную адаптацию с архитектурой своих городов. Скалистые горы они превратили в фигуру прекрасного стража. Вырубленный из гранита гигант лежит, защищая страну от северных ветров и непрошеных гостей.
Он поднял руку, в которой держит башню-маяк, указывающую путь морским странникам. На 200-метровую высоту день и ночь по кольцевой дороге везут дрова и уголь. Свет маяка не должен слабеть и угаснуть.
Атланты превращали защитные сооружения в произведения монументального искусства. Фортификационные строения служили научными лабораториями, средствами связи и триангуляционными знаками.
Их язык походил на тихий свист. Они слышали друг друга за сотни метров. Но главное: они были в контакте с разумом Земли.
Правители атлантов стали подавлять другие народы, навязывать им свой образ жизни, культуру и веру. Земля решила, что это тупиковая ветвь развития Жизнеспособной Цивилизации. Она уничтожила Атлантиду, сохранив и расселив по планете её лучших представителей. На основе Истории Земных цивилизаций построены математические модели жизни на Земле. Разработаны проекты предотвращения катастроф. Сформулированы Основы сохранения Жизни на Земле. Создан кодекс общения с Земным разумом.
Реализация проектов требовала колоссальных материальных средств. Вот мы и искали золото для их воплощения в жизнь.
Если верно рассчитали, наши родные и друзья живы. Они в глубине континента на высоте 1300 метров над уровнем моря. До них могла дойти лишь трёхсотметровая ударная волна – даже ущелье не затронуто. Но возникла более страшная проблема.
Те, кто спаслись, лишены всего: жилища, пищи, воды. Среди них дети! В долине мы развели стада овец, коров. На сколько хватит на всех еды?!
До них по океанским волнам около пяти тысяч километров! А в нашем арсенале двухместная… резиновая … лодочка!
Работа на время отвлекает от разъедающих душу мыслей о судьбе родных и друзей. Берега нашего острова окружает настоящий океан с приливами и большими волнами. Вода без устали смывает рыхлые отложения, обнажая коренные породы. Это глинистые сланцы, пронизанные кварцевыми жилами.
Много лет назад я ходил по этим сопкам и видел места отбора проб: борозды, штуфы. Речка Сибердык рассекает огромный гранитный батолит, но на его флангах золото не было обнаружено.
Чтобы занять себя делом, мы часами очищаем и ломаем кварцевые жилы, в надежде найти золото. Глупо? Наверное! У нас нет ни единого шанса выбраться отсюда. Но мы работаем и работаем. Отбиваем породу, а океан смывает её в свои глубины.
Мне кажется, что он одобрительно улыбается, глядя на нас. Наверное, ему нравится наша неугомонность.
Каждое утро осмотр горизонта, зарядка с водными процедурами, проверка и починка сетей, заготовка рыбы, дров, ягод и работа в забоях, на кварцевых жилах.
Однажды утром у берегов нашего острова появилась небольшая белая яхта! Радоваться или горевать!? Мы настороженно следили за ней. Она стояла, приткнувшись к плотному скоплению деревьев, прибитых к берегу. Мы выждали несколько часов. Может, спят? После чего решили её осмотреть.
Осторожно расталкивая плавающие деревья, я добрался до борта яхты. Дотянувшись до борта, залез на палубу. Осмотрел каюту через иллюминаторы. Никого! Дверь закрыта на ключ. Охотничьим ножом открываю её. Каюта пуста. Значит, яхту сорвало волной и принесло к нам? Это невероятно!
Второй раз, я получаю в подарок надёжное судно! Сорок лет назад в таёжной и безлюдной глуши Создатель преподнес нам двенадцатиметровую долблёную лодку ( её оставили геодезисты экспедиции Федосеева) .
Сегодня, после чудовищной катастрофы, он снова дарит нам прекрасную моторно-парусную яхту. Это уже не аванс, это залог!!!
Но что я должен сделать, чтобы вернуть долг!? От мистической благодарности влажнеют глаза! Но разве может северянин плакать перед ликом древнего Аборигена? Конечно же, стекающая по щеке слеза… от ветра!
Успокоившись, проверяю машинное отделение. Дизель выглядит абсолютно новым. Топливные баки полны, аккумуляторы и стартер исправны. Есть запас смазочных материалов, инструмент. На борту два гидрокостюма, акваланги, подводные ружья! Хозяева собирались на рыбалку. Низкий поклон Вам, незнакомые люди.
Спасибо Создателю!
Я никогда не ходил на яхте, тем более по океану, но у нас появился шанс добраться до своих родных! Бросаю якорь и спускаю трап, плыву за Галиной и мы вместе продолжаем осмотр.
На судне прекрасная каюта с душевой комнатой. Четыре спальных места, шкаф с постельным бельём, большие ёмкости с пресной водой, много продуктов: сахар, чай, мука, растительное масло…, Какое богатство!
Такелаж плотно свёрнут и не повреждён. Якорь лишь приспущен. Яхта стояла в открытом море на мелководье, поэтому не уничтожена волной.
Мысли скачут: «Будем идти на парусах, мотор врубать только в чрезвычайной ситуации. Сначала тренировочные выходы в океан и частичная загрузка».
В первую очередь пресная вода, дрова, инструменты: топоры, пилы, лебёдки. Печь, остатки дизтоплива с «Урала» и продовольствие в последнюю очередь.
Остаётся главный вопрос: «Куда плыть?». На борту яхты только навигатор, который ничего не показывает. Мы точно знаем, где находимся, в какой стороне север. Но как ориентироваться в открытом океане?
Небо затянуто плотными тучами, солнца не видно, звёзд и подавно, видимо, начинается ядерная зима!? Где укрываться от шторма? Вопросов больше, чем ответов. А пока первый выход в океан!
Осторожно …на малом парусе… выходим из бухты. Когда большой парус наполнился ветром, яхта, чуть накренившись, рванула вперёд. Наверное, это чудовищно – задыхаться от восторга, когда вокруг столько горя, но только так я мог описать своё состояние.
В молодости, я часами любовался красотой и мощью океана, стоя на палубе корабля. Чайки, дельфины, киты, летающие рыбы, гигантские черепахи!
Здесь чувства ещё сильнее и прекраснее. Полное слияние: вода, ветер и скорость. За что такой подарок?! Остров быстро отдаляется. Абориген, как колоссальный маяк, указывает путь. Яхта послушна рулю, душа замирает от единения с природой. Меняем галс и назад к дому!
Впервые осматриваем наш остров со стороны. Скалы и высокогорная растительность. Сердце сжалось…. Остров уже стал нашим домом, а «Урал» был всегда самым надёжным другом. Как всё это оставить навсегда?!
Мы знаем, что дорога к людям опасна и непредсказуема! Но так всегда было в моей жизни: разум терзается сомнениями, а душа - уже в пути!