Лошадка, медленно переступая ногами, на которых постоянно дергалась кожа, сгоняя надоедливых насекомых, аккуратно захватывая губами стебельки, грызла траву.
- Ну, что, - спросил дед, - сам поедешь, отведешь лошадь? У меня дома дел полно.
«Ох, боязно! – подумало мое детское сознание. – Ведь никогда сам не отводил лошадь на конюшню. С дедом – да, было дело, а тут сам. Но я же уже большой».
- Отведу, - выпалил я, сгорая от нетерпения.
- Куда ты его, - вмешалась бабушка, - он, еще и ездить толком не умеет, ведь городской! Не то, что наши – деревенские.
- Вот и нужно привыкать, - парировал дед, - на все лето приехал, будет помогать. – И уже обращаясь ко мне – Будешь?
- Конечно!
- А вдруг упадет с лошади? Что будет? - испугано сказала бабушка.
- Ну, упадет. Упадет - будет кавалеристом! Какой кавалерист с лошади не падал! - ответил дед. А потом продолжил: Ты ведь не боишься?
- Нет, конечно!
Что я еще мог ответить деду, старому кавалеристу, воевавшему в финскую, привившему мне любовь к этим чудесным животным.
- Ты же знаешь Красулю? – спросил дед.
- Знаю! Ты же, дедушка, на ней каждое утро ездишь по деревне и молоко собираешь. Мы же не раз с тобой вдвоем ее на конюшню отводили.
- То вдвоем, а то – сам! Давай, пойдем – дружбу будем налаживать. Подожди-ка, я сейчас.
Дед, зашел в дом и вышел с куском белого хлеба, накануне испеченного бабушкой: «На вот, иди - угости».
С краюшкой хлеба в руке медленно приближаюсь к лошади. Кобыла Красуля, подняла голову и уставилась на меня огромными лиловыми глазами, слегка двигая губами и втягивая, своими глубокими ноздрями, воздух.
Оторвав кусок хлеба, протягиваю его в ладошке лошади. Красуля, сперва обнюхала хлеб, потом глянула на меня: «мол - не обманываешь, не дразнишься?». Мягко, бархатными губами захватила кусочек и стала жевать. А глаза ее одновременно и просящие: «дай еще», и благодарящие: «спасибо» смотрели прямо в мои глаза, отчего становилось тепло и возникло желание обнять лошадиную морду.
Скормив лошади остатки хлеба, а Красуля очень аккуратно собрала с ладони все крошки, я понял, что у меня появился новый друг.
- Подружился? Ну и хорошо! – сказал дед, забрасывая уздечку на гриву лошади. – А теперь давай, сгибай левую ногу в колене, вот так, молодец. Я тебя подниму, а ты правой ногой заскакивай лошадке на спину. Вот так!
И… очень ловко забросил меня на спину лошади.
- Ну, все езжай! Только смотри: не пуская ее в рысь, а еще хуже в галоп. Она же домой к себе идет, будет стремиться быстрей туда попасть. Придерживай, в общем. Уздечку повесишь на гвоздь рядом с денником. Но пошла!
Дед хлопнул лошадь по крупу и мы двинусь в путь.
Дорога в общем-то не дальняя, километр если наберется. Но, все таки, страшновато впервой самостоятельно. Но от ощущения самостоятельной поездки, становилось легко и страхи улетучились.
Красуля сперва шла не спеша, покачивая головой, как бы рассуждая: «что от этого седока можно ожидать?».
Несколько раз лошадка пыталась пуститься в рысь, но я, натягивая поводья, заставлял ее переходить на шаг. А тут горочка! И… с горки моя Красуля побежала, я попытался ее остановить, но съехал на холку и грохнулся на землю со всего лошадиного роста!
Сказать, что испугался – нет. Больше было обидно: мне доверили такое ответственное дело, а я с ним не справился.
А где же моя Красуля? Оказалось, что лежу я у ее передних ног, а она спокойно стоит, даже не перебирая копытами. Нагнула голову и то ли понюхала, то ли губами потрогала мою голову, как бы спрашивая: жив ли, цел?
Цел! Куда я денусь! Злости на лошадь не было, она не виновата. Сам виноват!
Поднялся, отряхнулся, нужно продолжать движение, а как? Деда-то рядом нет, как заберусь на лошадиную спину?
Но безвыходных ситуаций нет. Подвел лошадь к ближайшей скамейке у забора, забрался на скамейку с нее на забор: «Ну, куда ты отходишь, стой на месте!». Еще одно усилие и я опять на лошадиной спине. Уф!
Уже без приключений добрался до конюшни, Красуля привычно зашла на свое место, закрыл за ней дверь. Повесил уздечку на гвоздь. И лошадка вопросительно посмотрела на меня: «Ну! Это все? А благодарность?».
Да, точно! Порылся в кармане, вот семечки тыквенные остались. «На - возьми! Спасибо тебе Красуля, что довезла!».
И домой! Отошел от конюшни, что-то побаливает бедро. Что там такое? Зашел за угол, приспустил штаны. Вот это да - хорошо побился. Ладно – заживет. Главное, чтобы дед и бабушкой не увидели. Я же теперь – кавалерист!