Дядя Г.
Он выскочил, как черт из табакерки. До момента его появления я, в общем-то, 40 лет своей жизни знал, что он где-то существует, этот мой дядя, но живьем видал его всего раза 3-4. При этом, мы не встречались с ним специально, а просто случайно оказывались вместе в одно и то же время, в одних и тех же местах, в качестве гостей, приглашенных кем-либо из родственников. Обычно, как это всегда случается с родственниками (во всяком случае, с моими), это были свадьбы или похороны. Я, как таковой, его никогда не интересовал, да и сам я, шагая по жизни, не особенно озадачивался его существованием, решая по мере сил свои проблемы.
Как вдруг, в один прекрасный день, когда я был по уши погружен в проблемы переезда на новую квартиру (я как раз накануне получил ключи и ордер), он вдруг нарисовался. Причем, не один, а с каким-то помощником, который жил у него, и в качестве бесплатной рабочей силы последние 10 лет осуществлял ремонт в его квартире. Вначале я не понял, что, вообще, дяде Г. от меня нужно? Почему, зная 40 лет о моем существовании, он ни разу не поинтересовался моей судьбой, а тут вдруг проявил такой пристальный интерес ко мне и желание помочь в моем переезде? Сейчас, как я понимаю, спустя несколько лет после того, как он исчез, так же внезапно, как и появился, его интерес был не столько к моей персоне, сколько, к тем необычным обстоятельствам, в которые я попал: получил квартиру, - обстоятельство, не типичное для Москвы нулевых годов, когда квартиры получали те, кто вставал на очередь сразу после Московской олимпиады. Я же встал на нее (почему не «в»?) много позже. И поскольку это свое любопытство он не мог удовлетворить на расстоянии, он решил заняться наведением мостов, чтобы понять, что у нас происходит, и, быть может, найти некий оазис для души, сблизившись с внучатыми племянниками и племянницами. Собственных внуков, не смотря на тогдашнее наличие 2-х взрослых дочерей, у него не было, и не предвиделось.
После переезда он на первых порах активно помогал нам в обустройстве нашего нового гнездышка, таскал мебель, принося с собой гигантские сумки лакомств, что заставляло детей смотреть на него как на некую эманацию деда Мороза; приглашал к себе в гости. Мы часто гостили у него, правда, в основном, на кухне, ибо в квартире, в течение последних 10-ти лет ремонта, у него царил невообразимый кавардак, так что проникнуть в комнаты было делом немыслимым. Но постепенно ажиотаж спадал, активность его снижалась, пылкость чувств охладевала, пока вовсе ни сошла на нет. При этом, ни мы с женой, ни наши дети, конечно, не менялись, и оставались такими же, как и были, до его возникновения.
Энтузиазм в начале знакомства и гробовое молчание в его конце со стороны дяди Г., на первый взгляд, казались нелогичными, т.к. дети-то ничем его обидеть не могли, но это только на первый взгляд. Наверно, особой любви он к нам никогда и не испытывал, а без пылких восторгов с нашей стороны, по поводу его благодеяний, его интерес к нашей семье и вовсе лишался почвы. Строить отношения на одном любопытстве, в отсутствие других стимулов, плохо тем, что оно быстро притупляется, поскольку сам его предмет приедается. Так многие ходят в зоопарк, умиляясь на забавных зверушек, но мало, кто так любит животных, чтобы согласиться в нем работать. Наверное, сходные чувства умиления и любопытства испытывал и дядя Г., быстро исчерпав которые, не нашел в себе больше сил, поддерживать отношения. Он исчез почти, как Карлсон, который живет на крыше, который «улетел, но обещал вернуться!».
Своей позицию он как-то озвучил моей маме в одной телефонной беседе:
- Я не хочу звонить им (т.е. нам – С.С.), потому что, если позвоню, дети будут ждать моего приезда (чего его чувствительная натура никак не могла допустить), а приехать я не смогу, т.к. очень занят, ибо недавно женился. Вот и получается, что быть у них я не могу, т.к. занят, а позвонить не хочу, чтобы не рождать напрасных надежд.
В данном случае, дядя Г. рассуждал, как хозяин пса, которому он решил обрубить хвост сразу, вместо того, чтобы долго мучить беднягу, отрезая его по частям. «Ненужным хвостом» оказались те самые отношения, которые он старался с таким энтузиазмом наладить в начале нашего знакомства, спустя сорок лет после моего появления на свет.
И все же, не смотря ни на что, в наших отношениях было что-то подлинное, и дети оставили о нем хорошие воспитания, а это несомненное свидетельство того, что дядя Г., все-таки, был искренен с ними. Так, например, наша дочь Таня, узнав о том, что дядя Г. ушел из НИИ, где до этого проработал 40 лет, в цирк токарем-механиком, объяснила это так:
- Дядя Г. же веселый, вот он и устроился в цирк, чтобы других людей смешить!
А ее сестра Вероника, узнав, что он еще к тому же и женился, так прокомментировала эту новость:
- Конечно, ему нужно было уйти со старой работы в цирк, чтоб найти там себе новую невесту! Ведь раньше он работал астрономом, «а на небе жены не найдешь!», - пропела она.
И пусть дядя Г. нашел себе невесту не в цирке, а на даче, все-таки доля правды в ее словах, несомненно, была!