« Заповедная Роща для Ветра – дом.»
Роща была матерью каждому своему дереву, каждому лепестку и травинке, каждой птичке и бабочке. Она сохраняла в детские альбомы их запахи и шелесты, целовала маленькие пальчики первых веточек и корешков, заботливо питала их молоком черной, тучной земли, собирала для них солнечных зайцев в голубых полях, укрывала их пряжей из дождевых струй. Каждый росток, едва пробившись к жизни, чувствовал, что он всем нужен, всеми любим, и видел над собой улыбку склонившейся к нему Рощи.
Так радовалась Роща на своих детей, так заботливо их растила, что каждое дерево вырастало могучим, крепким, с гривой зеленой листвы. Цветы радужным бисером разбрызгивались с оборвавшейся шелковой нити по земле, светляками сияли в густой траве, словно искорки. Птицы были голосом Рощи, голосом ее воздуха, ее дыхания. Звон звука в листве, звон цвета в траве...
А сама Роща – то, как Мать, наклонялась к колыбели, вдыхая сладковатое детское тепло, наводила порядок ласковыми руками, то, как «Ом» спокойно, надежно, вечно сидела, устремив взор в глубину блаженного Своего мира. Все были для нее детьми – кроткими и своенравными, сильными и хрупкими, звучными и тихими, и всем им нужна была Ее забота и опека.
Но, когда марево полуденного солнца или синий кисель ночи морфеем сковывали суету жизни, Она неизменно приходила в самую заповедную свою тайну, к своему сердцу – серебристой легкой Реке.
Вода Реки была так чиста, что все многоцветье мира находило в Ней отражение, каждый тон сиял еще отчетливее, омытый Ее волной. Земные краски, огненными язычками погружаясь в прохладную воду, становились рыбками. Река играла с ними в раковинах и водорослях. Затаив дыхание, пряталась от них среди камней.
Но тайна Ее была в другом – в том, что самое глубокое дно и самое дальнее небо видели в Ней друг друга. И не было непознанного для Реки.
В тихие минуты сна приветствовала Река Рощу говорком волны. И были они так близки, словно бы одно в другом, хоть Роща была старше Реки на целую жизнь. Беззвучно входя друг в друга, становились они живой вечностью. Не было ни вчера, ни завтра, а только – всегда. И воздух вокруг них не терял света. Как в кристалле – завороженно стояла их жизнь, в терпеливом ожидании возвращения души – Ветра.
Вольный луч – Ветер. Нет для Него пространства – только вечность. И нет для Него времени – только вечность. Все что есть на земле и в небе – знает Он.
Как взгляд – проносится Он сквозь воздух, вдыхает запахи, кружит краски,
легко становится каждым и легко каждого оставляет.
Широким крылом неволит Он все на своем пути, и взмахом крыла теряет ненужное позади себя.
И – оглядываться нет нужды – лишь вдохнет – и весь мир снова внутри Него.
Улыбается Он преградам.
Вот – искромсано крыло птицы скальным камнем или острой веткой,
а для Ветра – забава – поиграть с преградами мира.
И смеется Он – глядя сверху, кружит Он суету земную.
Спрятанный в закоулках мусор ( чтоб не видели грязь соседи) выгребает на городскую площадь.
Или накручивает на палец кудри девушек и трогает их платье.
Или сорвет с тучи полиэтиленовый пакет и отлетит в сторонку, смеясь тихонько, отряхивая крыло от брызнувших капель.
Или сядет на ветке робко и слушает песню птицы...
Или в звездный луч превратится...
и с неба увидит Рощу.
Заповедная Роща – Его дом.
Там – Река. Также нет Ее телу преград.
Словно Ветра путь – путь Реки.
И сорвется лучом Ветер с неба, на щеках играет румянец,
и – горячий воздух в дыханье сон морфея разбудит.
В листья деревьев, как в волосы Рощи, окунется лицом, вдохнет их запах,
птицам подарит песню, что слышал на ветке,
нежнее, чем губ девушек, коснется ланит цветов
и всей своей безбрежностью сольется к воде Реки.
Зыбкий трепет – барашками поверх воды. Ребра волн срезают лучи с неба.
Золотые змейки вьются в волнах Реки. И теряется смех Ветра в танце золотых змеек.
А когда уляжется встречи зыбь,
сядет Ветер притихший на берегу Реки
и расскажет весь Свой далекий путь.
А Река добрым смехом отзовется Ему в ответ, потому что самое глубокое Ее дно видело самое далекое Его небо. И нет непознанного для Реки.
А над ними сидит Роща - Ом. И нет для Нее отрады полней, чем видеть в любви и единстве весь – Свой – ДОМ.