Пустынные улицы северного города застыли в тишине. Лишь ветер со свистом проносящийся по узким улочкам и переулкам разбрасывал старые газеты и пожухлую листву освобождая её из под первого снега. В домах почти не горело окон, лишь в некоторых тускло светили настольные лампы. Тёмные силуэты то и дело мелькали в за стёклами огромных муравейников окрашенных в серый гранит и красный кирпич.
— Я живу в этом городе с самого детства и наверное знаю самые потаённые уголки этого зверя. Как его только не называют: город построенный на костях, кладбище мёртвых душ, чёрный город, город антихрист. Но главное это люди живущие в нём. О них я пожалуй и расскажу. Вернее не совсем так. Случайно попавшие в железные оковы причудливых оград гости забывают об этом и начинают блуждать в нескончаемых двориках островков своей памяти, то и дело проходя под сводами тёмных и узких арок. Чёрные лестницы всегда привлекали больше внимания нежели чем парадные входы. Узкие лестницы в виде спирали уводят на верх и проходящий по ним совершает новый и новый виток в своей собственной судьбе.
— Судьбы людей, они подобно полотну безымянного художника отражаются в воде и небе. Людям свойственно смотреть на верх. И думать что они смогут разгадать тайну вселенной по звёздам и местоположению планет. Но всё в этом мире обманчиво и звёзды и вода и даже время.
— Всё изменчиво и всё обманчиво. Это неписанный закон мироздания, который никто и ничто не сможет изменить, а уж тем более отменить. Люди они такие же как и мы. Разница лишь в том, что они умеют любить и ненавидеть, жалеть и презирать, им свойственно рождаться и умирать. А мы не умеем этого, хоть и знаем откуда начинаются все проявления человечности и бездушия.
— Опять ты о своём! Вот скажи мне! Как ты понял что бестелесный. А дома? Гранитные набережные и чугунные ограды. Грациозность фресок и узоров на барельефах зданий. Не это ли твоё тело? Ни в этом ли твоя душа?
— Ты как никто знаешь ответ и в сотый раз задаёшь мне одни и те же вопросы.
Философский камень давно уже сточен ветрами рождёнными между прочим тобой Время. Искать истину в пустоте или песчаной пыли равносильно признанию того, что меня тоже не существует. Ведь порой незнание ответов дарит вечность их поисков а значит бессмертие.
— Я совсем перестаю тебя понимать. Ты величественен, грациозен, разнообразен. Тобой восхищается все остальные. Ты прямолинеен и таинственен. И при всех этих качествах говоришь о подобных вещах. Посмотри на своих младших и старших собратьев. Кто то состарился настолько, что уже не может принять ничего нового, а кто то преврашись в руины прошлого насовсем уходит в небытие.
— Перемены не всегда к лучшему. Мне порой больно смотреть на своё отражение в воде. Настолько больно, что я плачу дождём. Я вижу людей совершенно не умеющих ценить то, что сохранилось. Они позволяют себе разрушать меня ломая стены и тогда я начинаю стонать эхом пустынных домов. Люди они не думают, что делают мне больно.
— А вспомни с чего начинался ты сам. Сколько душ полегло ради твоего лоска и красоты. Сколько людей ты просто погубил ради собственной прихоти быть самым лучшим из всех своих собратьев. Ты посмел вознестись в небо и заявить о себе как о коронованной особе, императорском венце на берегах Балтийского моря. А новые поколения лишь дополняют тебя и не дают состарится.
— Да я горд! Да я вознёсся в небо! Но это моя судьба, судьба быть тем, кем я являюсь сейчас. Я не против перемен, я против радикальных перемен вносящих дисгармонию между тем кем я был и кем я стану.
— Но это зависит уже от меня.