Воскресный февральский день. Вчера валил снег, и теперь словно ровным ковром укрыта вся земля, не разберешь, где овраг, где поле. Березки в лесу бессильно уронили ветки под тяжестью белого полога, а дубы молодцами стоят, нахлобучив тяжелые снеговые шапки. Вся деревня будто в вату закутана, и игрушечными кажутся издалека нарядные ее домики. В этой белой тишине начинаешь понимать, почему так любят жители свою родную Дубовку.
В доме Зинаиды Павловны полно людей. Здесь ее муж, сын приехал на выходные помочь по хозяйству, с ним его друг, заходят по делам и соседи. И мы в этой большой компании не помеха – нас радушно приглашают пообедать. Топится печка, два кота возле нее пригрелись. Хорошо и спокойно. И сам собой начинается разговор. О детстве и военном лихолетье, о нелегком взрослении и о жизни деревни рассказывает много переживший человек – а я слушаю, затаив дыхание.
Родилась Зинаида Павловна в 1940 году в деревне Давыдово. До ее рождения умер от туберкулеза отец, и шестерых детей поднимала одна мама. В годы войны была Зина совсем маленькой, но помнит, как мучило бесконечное чувство голода и как собирали мерзлую картошку на поле, чтобы испечь лепешки для семьи. Мать работала в колхозе, целыми днями ее не было дома.
– Соседи заглядывали, проверяли, живы ли мы? А ели мы сегодня или нет – не спрашивали, потому что никто не мог помочь. Выйду на край деревни, сяду на бугорочек, пою песню – кто-нибудь кусочек вынесет, – говорит Зинаида Павловна с улыбкой, а в глазах стоят слезы.
– Учиться ходили в Кленово, закончила я там 7 классов. Когда директор школы Зинаида Николаевна привезла к нам домой какого-то представителя, который искал музыкально одаренных детей для учебы в специальной школе, вцепилась в подол матери: « Не поеду!»
– Она меня и не отпустила никуда, – с улыбкой вспоминает Зинаида Павловна. – И точно так же не захотела уехать моя дочь, когда окончила школу. Такие вот мы к дому привязанные.
– Так я и не стала артисткой, – смеется она, – а пою всю жизнь.
– Замуж вышла в Дубовку в 1958 году, тут родились двое моих детей, тут и живу уже почти полвека. Работала в лесничестве: сажали елочки, обрабатывали их – все вручную. Работала на ферме. Дети были при мне, но когда однажды трехлетний сынишка чуть не утонул в навозе, стала оставлять их дома – и совсем перестала видеть. Муж долго просил перейти на другую работу, и я стала ездить на завод. Работала там станочницей, была передовиком производства...
На пенсии отдыхать тоже не пришлось. Надо было помогать детям. Две коровы в хозяйстве, три поросенка, куры, гуси. А тут еще старостой выбрали. Отказывалась я, – качает головой Зинаида Павловна, – но старухи уговорили. Трудная это работа. Кто заболеет – бегут: звони в «Скорую». Умер человек – снова ко мне: вызывай катафалк. Наладили освещение, повесили фонари. Долго добивались, чтобы сделали дорогу. Теперь организовали еще вывоз мусора, поставили в контейнеры. Постоянно надо колодцы чистить, следить, чтобы были ведра и цепь в порядке. Зимой дорогу надо расчищать, летом траву окашивать. А знаете, как трудно людей собрать на субботник? Вот договорились: завтра выходим окашивать траву. Утром косим – я да два старика. Пруд чистить – тот же состав работников. «Все, - говорю, - ухожу я из старост!» Кричат: «Не уходи, лучше помогать тебе будем!» А был у нас старик один, Иван Герасимович, тот так и говорил: «Ты меня похоронишь – тогда уходи». И ведь правда, пришлось хоронить его самой, дочь только потом за наследством приехала. Вся деревня удивлялась, откуда гроб, откуда машина.
Тут и я удивляюсь: «А правда, откуда все это?» Улыбается муж, улыбается сын и его друзья. И теперь уже они рассказывают, как находит Зинаида Павловна возможности и какие изыскивает средства на выполнение первоочередных дел.
В деревне Дубовке было 28 дворов, теперь 53. Строятся в основном люди со средствами. Жить они хотят в чистом и благоустроенном селе, поэтому охотно откликаются на просьбы местных жителей. Деньги на похороны одиноких стариков староста просит у них, а также и машину, и по возможности людей – могилку выкопать. Много дел помогли осилить новые жители деревни. Когда меняли паспорта, дали автобус, и староста отвезла стариков в город сфотографироваться. Вывезли весь металлолом, годами собиравшийся в дубраве. Теперь на красивой поляне отмечаются праздники.
И о праздниках заходит разговор. Оказывается, не только работать умеют старики, но и петь-плясать не разучились. Много лет подряд отмечают они всей деревней и Новый год, и масленицу с блинами, и особо – день Петра и Павла. На каждый праздник дают деньги состоятельные сельчане, а к лету собираются поставить в селе церковь на свои средства и освятить ее в честь Петра и Павла.
Казалось бы, только местным жителям выгодно такое соседство. Но нет, очень довольны и «новосельчане». А уж как уважают и ценят старосту! Только никак не привыкнут к тому, что Зинаида Павловна после каждого мероприятия приносит им сдачу и письменный отчет о потраченных деньгах. Они каждый раз удивляются, зачем? И каждый раз она объясняет, что чужого сроду не брала. Правда, стоит в ее доме холодильник, подаренный богатым соседом – и то взяла только потому, что он купил себе подороже, а этот собирался выбрасывать. Свое отношение к старосте новые жители деревни выразили в поздравлении с 60-летием. Называя ее «энергичным руководителем, заботливым хозяином русской земли», они желают ей и дальше «прививать городским жителям чувство бережного отношения к природе и быту деревни».
Рассказывает о своей жизни Зинаида Павловна, где слезу смахнет, где посмеется. А я слушаю, проживая вместе с ней ее нелегкую жизнь, и понимаю, что она со своим родным краем – это одно целое, что здесь все дорого с детства и не может быть безразлична ей судьба людей, судьба и будущее деревни.
В 2003 году старосте деревни Дубовки был вручен диплом «Победитель смотра-конкурса «Лучшее село 2003 года» и премия в 1 миллион рублей. Вот и пришло время задать мне свой вопрос: «А на что вы потратите эти деньги?» И ответ прозвучал незамедлительно: «На газификацию деревни. Для коренных жителей это единственная возможность провести в свои дома газ, и они ее заслужили».
Задумываюсь я о том, какой большой вклад внесла эта необыкновенная женщина в жизнь родной деревни и сколько она еще сделает для своих земляков.
Спрашиваю ее, каким человеком, по ее мнению, должен быть староста. И снова недолго раздумывает Зинаида Павловна:
– Работать старостой – это надо любить людей, уметь их выслушать, посочувствовать. Надо стремиться помочь им и не жалеть на них времени.
И добавляет тут же:
– Неблагодарная работа. Вот собралась я в больницу ложиться, уже ехать надо. Смотрю, нет ведра с цепью на колодце. Каждый ходит со своим ведром и веревкой. Иду к соседу, мол, давай пошарим «кошкой» в колодце. Достали, повесили ведро. Лед надо обколоть, не подойдешь к колодцу. Один дедок обколол. Деньги взял на водку, 70 рублей. Свои отдала. Не могу же я отчитываться за общественные деньги по такой статье. Нет, больше не буду работать старостой, давление у меня подскакивает, глаза болят, один совсем не видит.
– А кого же изберут?
– Не знаю, пусть избирают, кого хотят.
Разговор наш прерывается. Перед окнами разворачивается машина. «Подлесных приехал, мешковский староста», - говорит Зинаида Павловна.
Анатолий Николаевич расспросил её о ходе работ по газификации и уже собрался уезжать, но тут она ему начала задавать вопросы. И снова я удивилась: её лиричность сменилась таким напором и деловитостью, каких я и не могла предположить в этом человеке. Она расспросила о стоимости работ по очистке водоёма, о возможном времени их проведения, об оформлении необходимых документов. Выложив всю информацию, Анатолий спросил: « Какой водоём собираетесь чистить?»
И рассказала Зинаида Павловна о своей мечте. Протекала в Дубовке речка Рёвенка. И сейчас у ее истока живёт родник, но заросло, затянулось давно русло реки. А ведь помнят старожилы Рёвенку, подружку своей юности, мечтают вернуть ее родной деревне. И подумала я: «Нет, не уйдёт со своей работы Зинаида Павловна, не сможет жить без неё». И когда сказала ей об этом, она рассмеялась: «Наверно, не получится сидеть без дела и ни во что не вмешиваться. Бывает, придут ко мне вызывать «Скорую», я позвоню по телефону, а терпения не хватает сидеть и ждать – бегу на дорогу встречать машину».
И снова вопрос, который давно хочется задать:
– Скажите, Зинаида Павловна, откуда в вас столько доброты и стремления помогать людям?
– Как откуда? Мы мало видели мать, месяцами порой не была дома, но воспитывала всё равно она. Добрая была, отзывчивая, сердечная. Закрепили за ней лошадь, и всё пашет, пашет она своё поле. Накажет: сделайте. Бывает, заигрались мы, закупались – только увидели, что она идёт – бегом домой работу свою делать. Она не ругает, только посмотрит устало – и опускаешь глаза, думаешь: «Сегодня я напоганила матери».
Она только через порог, придут к ней, скажут: « Вспаши огород», - не откажет. С этой же лошадью идёт соседям пахать. Мы все понимали, что надо помогать друг другу. Одиннадцатилетняя моя сестра обстирывала и обихаживала всю войну троих маленьких детей. Намоет нас на ночь, бельишко наше постирает, а нас, голых, на печку( смены белья не было) – и попробуй испачкайся!..
Я маленькая была, а помню, как мать привозит гроб в дом умершей от родов подруги, а встречают гроб её шестеро детей. Все помогали поднять ребятишек. Так жили, и иначе выжить было невозможно – без доброты и взаимопомощи…
Уезжаю я из Дубовки, чувствуя в себе огромные душевные силы и сердечное тепло. Старые как мир понятия: доброта, честность, самоотверженность – наполнились для меня исконным смыслом. Верно говорят: не стоит село без праведника. Это он хранит живую воду источника и живую душу человеческую. И такие люди – они сами как родники.
Устанешь порою, всё серое и хмурое кругом. А наклонился над оконцем родника – в нём и небо голубое отражается, и солнца лучик блеснул. И понимаешь: на небо давно ты не смотрел, воздухом вольным не дышал. Глоток хрустальной той воды – и снова крылата душа, и любовь живёт в сердце. Вздохнёшь полной грудью – и идёшь снова к людям, несёшь им своё тепло и участие. Так и не кончается добро на земле, как нескончаема тихая песнь родника.