Марлезонский балет. окончание

Лина Галиан
                Они долго говорили. Так долго, что вывернули наизнанку души, и казалось, что нет там больше ни одного потайного уголка. Лиза хотела рассказать свою историю. Костя приложил палец к её губам.
-Молчи. Всё, что мне нужно о тебе знать, я знаю.
-Откуда?
-Знаю и всё. По Глеба. Про то, что его больше нет. И как ты его любила. Любишь…
                Лиза эхом отозвалась.
-Любила…Это Майка рассказала.
-Да. Майя. И знаешь, я бы не поехал на свадьбу, но Олег, он  пригрозил, что не простит моего отсутствия. И Майя, она сказала, что ты приедешь.
-Скажи, что ты из-за меня приехал. Учти, я сразу распознаю ложь.
-Да нет, конечно. Но и из-за тебя тоже. Мне было интересно посмотреть на…
-Идиотку?
-Не говори глупостей. Ты -умница. Такие редко встречаются. Наверное, потому, что по улицам не ходят.
-А что же они делают? Летают, что ли?
-Я не это имел в виду. Не тусуются.
-Старая я уже для тусовок.
-Наверное. Прости. Теперь я сморозил глупость.
-Да чего уж там. Так оно и есть. Тебе Майя доложила, сколько мне лет. Чего скрывать.
-Доложила. Мы с тобой почти ровесники. С Олегом учились в одном классе.
                Лизе мама рассказала про Майиного жениха. Ему 28 лет, он почти  на пять лет старше невесты, теперь уже своей  жены. Значит, и Косте столько же. Разница небольшая, конечно, но кто об этом говорит. Завтра Костя уедет, и они больше не увидятся.  Наверное. Если только у Майи ещё какое торжество не случится, на котором непременно должен присутствовать лучший друг Олега.
                Костя разгладил морщинку на лбу Лизы, она сдвинула брови.
-Не хмурься. Я пока тебе ничего не обещаю. У меня всё не так просто. Я женат. Вернее, пока женат. У меня есть дочка. В этом году она идёт в школу. Я рано женился. А понял это поздно. С женой живём в одной квартире и ждём, кто из нас вперёд съедет.
                Он тяжело вздохнул.
-Скорее, всего, что я. Жена сказала, что я нервирую ребёнка своим присутствием. Мы уже не муж и жена, а дочка всё видит. И переживает. А это плохо сказывается на детской психике. И на учёбе, соответственно, скажется. А мне дочку жалко. Но у мамы уже есть на примете новый папа. И мне это совсем не нравится.
                Костя перевернулся на спину.
-Вот такие невесёлые у меня дела. Я завтра уеду. Мы обменяемся телефонами, а там будет видно. Если судьба, значит, мы никуда не денемся друг от друга. А если нет, значит, будем помнить то, что у нас было.
                Лиза положила голову Косте на грудь. Прямо в ухо ей билось его сердце. Она поймала ритм, тук-тук-тук-тук-тук…Ах, как бы ей хотелось, чтобы  это сердце билось для неё!  И чтобы в этом сердце нашёлся уголок и ей. Ма-а-аленький такой. Пусть дочка там занимает больше места, а Лизе  бы хватило и маленького уголка.
                И вдруг ей страстно захотелось, чтобы сегодняшний день, и эта ночь, что они проведут вместе, не прошли даром. И у неё  тоже будет  маленькая дочка. Или сынок, какая разница. И она уже не будет одна. И не  так будет страшно возвращаться в свою квартиру. Пусть даже там её ждёт Глеб. Но он- портрет. А у неё началась бы новая жизнь.
                Потом Лиза с Костей ужинали на кухне. Родители деликатно закрылись в своей комнате, чтобы не мешать. Лиза подумала, что ей завтра будет стыдно смотреть в глаза отцу. Она тоже завтра уедет домой. Теперь ей будет неуютно  в этом городе, из которого уедет Костя.
                И снова они занимались любовью. Не по-сумасшедшему, а нежно любили друг друга, словно изучая каждую  клеточку. И уснули, тесно прижавшись.  Уснули  одним целым, которое новый день разорвёт напополам. И это будет такая боль…такая боль…По -живому, безжалостно и неизбежно.
                Утром Костя не ушёл, крадучись. Он дождался, когда проснутся Лизины родители. Завтракали вместе. И Костя не отводил глаза. Просто просил не осуждать их с Лизой. Кто его знает, что будет дальше, но он бы не хотел их дочь потерять. Но не всё в этой жизни зависит от них. Потом  Костя со всеми попрощался, поцеловал на прощание Лизу, пожал руку отцу, обнял Лизину мать.
                А Лиза долго стояла у окна и смотрела ему вслед. По  щекам текли слёзы, и она почти ничего не видела. Загадала, если Костя оглянется, значит, они будут вместе, если нет…  Костя шёл, не оглядываясь. Вот, сейчас он повернёт за угол дома и…всё. Из груди вырвался тяжёлый стон. Костя, словно услышал этот  стон, резко повернулся, увидел в окне Лизу, остановился и помахал ей рукой.
                И тут Лизу как прорвало. Рыдания душили её, она убежала в свою комнату, кинулась на кровать, прижалась к подушке, которая хранила запах Костиных волос, и зашлась безудержным плачем. В комнату вбежала мать.
-Лизонька, дочка!  Он что, обидел тебя?
                Подошёл отец.
-Уйди, мать. Пусть она поплачет. Не мешай. Слёзы всё смоют. Уйди.
                Мать послушно вышла, отец прикрыл за собой дверь. Вечером Лиза уехала домой, как ни уговаривали родители остаться. Они всё понимали, но ничем помочь не могли. Пусть будет так, как будет.
                На следующий день подругу навестила Мара. По выражению лица поняла, что Лизе есть чем поделиться, но та не торопилась рассказывать последние новости. Но Маре не на поезд, она подождёт. Лиза всё равно всё расскажет. Или она не лучшая подруга!
                Лиза, конечно, рассказала. Почти всё. Кое- что утаила. Но Маре хватило и этого. Полдня подружки обсуждали новость, запивая её сухим вином. Красное сухое вино как раз для таких новостей и создано. Крышу не срывает, и языку не помеха.
                Мара уехала, а Лиза направилась в спальню, чтобы рассказать новость Глебу. Ей важно знать его мнение. Глеб новость выслушал молча, не перебивал. Лиза прижалась к нему спиной, чтобы обхватить себя руками, как будто Глеб её обнимает. Она же всегда так делала. А руки не поднялись. И она снова заплакала.
                Уже перед сном положила рядом с собой телефон. Вдруг Костя позвонит. Но он не позвонил. Лиза сама себе сказала, что будет приучаться жить без Кости, и с надеждой стала прислушиваться к себе. А вдруг в ней уже зарождается новая жизнь. И тогда Лиза начнёт её с чистого листа.
                Утром пришла смска-Доброе утро. Лиза взвилась с постели китайской петардой, быстро и с шумом. Она скакала по комнате, высоко вскидывая ноги, визжала и всхлипывала одновременно. Пока не увидела себя в зеркале. Ей стало стыдно. Как пятиклассница, ей-Богу. А   со стены на неё осуждающе смотрел Глеб.
                За неделю  Лиза с Костей не поговорила ни разу. Но ежедневно приходили смски, утром с пожеланиями доброго утра, вечером- спокойной ночи. Значит, говорить он не может. Но и не молчит.  Все беды отошли  на задний план. Она будет жить надеждой.
                Через три дня Мара принесла новость. Но Лизу она не порадовала. Ей вообще не было дела до Артёма Коркина. А вот у этого придурка, как называла его Лиза, теперь появилось дело. Да не простое, а уголовное. И даже папа, крутой мэн, не сможет помочь своему отпрыску. Слишком всё оказалось серьёзно.
                После очередной тусовки в клубе,  Тёма пригласил покататься с собой девушку. Та согласилась. А дальше, наверное, Артём не смог вовремя остановиться, или барышня попалась капризная и строптивая, но только нашли её на дороге в страшном состоянии.
                Девушка была не просто избита, на ней не было живого места. Многочисленные переломы и повреждения внутренних органов, пострадавшую привезли в больницу и несколько часов спасали бедняжку.
                Артём на другой день, очевидно, ездил искать подружку, когда очнулся. Не нашёл. А вот его нашли. В клубе видели, как девушка садилась к нему в машину. Артём не успел избавиться от одежды и обуви, в которой был. Всё было забрызгано кровью. Как потом выяснилось, он прыгал по девушке.
                Всё бы ничего, но барышня  оказалась дочерью местного криминального авторитета. Милиция нашла Артёма первой. Но это уже дела не меняло. Спасти молодого отморозка могло только чудо. И даже не поможет  желание  примерить форму от Юдашкина. А чуда не произошло.
                За три дня, что Артём был под арестом, его отец лишился своего бизнеса. Борис расстался с рынком добровольно, так как  понимал, что в любом случае  должен будет оплатить лечение девушки. А оно потребует огромных затрат. И моральный ущерб, нанесённый семье пострадавшей, тоже немаловажный фактор.
                Прокурор  не продлил  содержание под стражей обвиняемому Коркину Артёму Борисовичу, его выпустили под подписку о невыезде. Только  даже если  бы он очень захотел выехать, у него бы ничего не получилось. По дороге домой его перехватили.
                Никто не знает, зачем Артём полез на крышу девятиэтажного дома, возможно, что хотел улететь от всех неприятностей, площадку присматривал. Но летать Артём не умел. С крыши упал и разбился. Насмерть.
                Похороны были скромными. Через несколько дней Коркины  уехали из города. В неизвестном направлении. Лиза выбросила золочёный прямоугольник. Ей больше не понадобится визитка директора авторынка.
                У неё теперь другие заботы, Костя взял отпуск и едет к ней. И  уже предупредил Лизу, что хотел бы остаться у неё, если она, конечно, не передумала связать с ним свою жизнь. А Лиза, конечно же, не передумала. Она долго стояла перед портретом Глеба, просила у него прощения, потому что хочет снять портрет со стены. А ночью проснулась от грохота, разбился портрет. Сам упал. Лопнула рама, которая удерживала стекло.
                Ну, что ж. Видимо, так и должно было быть. Глеб простит её. Обязательно простит. Потому что любил Лизу и всегда желал для неё только счастья. А Лиза больше мстить никому не собирается. Потому что некому. Спектакль закончен. Причём, по всем правилам Марлезонского балета. Точнее не так. Вторая часть Марлезонского балета всегда начинается не по правилам. Не нами это придумано…