Cёма в стране... Чудо второе. Кадры решают всё!

               

                В кузнице кадров.

       Не думаю, что подавляющее большинство населения Штатов знают, кому принадлежат эти слова, где и в каком контексте они были высказаны Отцом Всех Народов. Но поступают здесь в строгом соответствии с этим лозунгом со времён, когда этим лозунгом и не пахло.
Волшебные слова английского языка resume and interview, employee and employment,  hire and fire произносятся, как молитва, ибо они сопровождают самую важную (вместе со здоровьем) сторону американской жизни – трудоустройство.
        Собственно, по самой организации процесса подбора в USA  и в бывшей Стране Советов, в их сопоставлении можно судить о том, почему одна империя гикнулась, а другая – процветает. Конечно же, это не из главных причин полярности общества и экономики, но больно уж красноречивая.

       Социалистический общественный строй шестой части земной суши напоминал луковицу, где роль шелухи выполнял слоёный панцирь из всевозможных структур, организаций, обществ.
Первый и самый главный слой- партийный. Слой этот был формообразующим..  По его образцу и подобию строились все остальные слоики созной шелухи: советская власть, органы сыска и ГБ, профсоюзы (школа коммунизма с низкими показателями успеваемости)...
        Всякая там дребедень вроде ДОСААФ»а, Красного креста, даже Общества трезвости стремились копировать «старшего брата» и это им вполне удавалось.
Но если большинство из «копировщиков» были образованиями надуманными, то опутавшая всю политическую, властную, экономическую структуры паутина отделов кадров имела большую и реальную силу, ибо не только управляла процессами у самого входа в «чистилище», но формировала так называемое «мнение» у действительно власть предержащих.То есть была той самой шеей, что вертит головой.
Работали в кадрах прежде всего идейно выдержанные люди(отставники, партийные маргиналы и т.п.). Их главной задачей было – “No passaran!” евреи и идейно незрелые особи (разумеется это не относилось к категории работяг). Профессиональные качества уходили на второй, а касаясь многострадальных евреев, и на третий план.
        По мере того, как отмирали хоть и ограниченные марксистко – ленинской теорией, но сравнительно кристально чистые старые бойцы идеологического фронта, их сменяли более гибкие вершители человеческих судеб, отчего кадровое дело стало прибыльным бизнесом.

           « Не за то тебя люблю, что пьёшь и бражничаешь – кто сейчас не пьёт?..
            И не за то , что к молодичкам «востришь лыжи» - кто из нас не грешен?..
            И даже не за то, что мзду берёшь – всякому рот дерёт ложка сухая...
            А за то тебя люблю, что ты – настоящий партеец!!»
Результаты таких кадровых усилий в соседстве с другими схожими обстоятельствами подтачивали Систему, пока она не рассыпалась, как карточный домик.

        Подбор кадров по американской схеме – это священнодействие. Interview в любой фирме – испытание сродни экзамену в отряде космонавтов на право полёта на Марс. Кроме само собой разумеющихся профессиональных качеств и навыков, тестированию подвергается и внешность, и личность и даже тайные пристрастия претендента.
         Общими в тех и других ОК могут быть разве что дурацкие вопросы, случающиеся в обоих случаях. Только у советского кадровика это было вроде: -«В каком месяце написаны «Апрельские тезисы» Ленина?»
А у американского: -«Как вы относитесь к проблеме абортов и однополых браков?»
       «Естественный отбор» кадров в Штатах - один из залогов их процветания (и не только экономического).
Читатель спросит: - «Зачем так подробно о кадрах?»  А иначе не понять всего того , что происходило в первый год проживания в USA с моим героем (сильно сказано, ибо ничего героического в нём нет), пока малознакомым Вам Сёмой Альц – Геймером.

                Свидание с олигархом.

         Странно звучит, но такое чуждое и враждебное советскому человеку слово «олигарх», которым клеймили тогда каждого, от кого пахло капитализмом, сегодня напрочь забыто «вражеским окружением», а стало исконно русским словом.
Даже купец первой гильдии Угрюмов, или порохозаводчик Демидов, или мануфактурщик Морозов выглядят очень уж старомодно. Иное дело олигарх Абрамович! Звучит так привычно и современно, что и сам Рома уже забыл думать об иностранном происхождении этого слова...
         ...Приехавший в Америку Семён Альц-Геймер по версии КЗОТэа ( кто забыл эту аббревиатуру, напомню – это трудовой кодекс) был уже пенсионером. Но в Штатах о КЗОТ»е мало что знают и нашим иммигрантам предоставляется возможность отдалить малоприятную перспективу ранней старости минимум на пять лет. Возможность –то дают, но вот работу надо искать самому.
Поиски приложения для своих рук дело нелёгкое, а для Сёмы – вдвойне, так как  рук в понятии трудовых у него не было. Вернее, руки были, но как сочно выражалась Валентина, Сёмина жена, они росли у него «из одного места» (вроде бы у других они вырастают из разных мест!).
Последние годы в Союзе Альц работал в разных предприятиях, но неизменно на руководящих должностях. Умственная работа ослабила его прикладные силы: как следствие, и выбор рабочих мест, где такой парень (очень ценный!) смог бы доказать свою полезность нанимателю.
Соответственно, Семе не угрожали заумные интервью, о которых шла речь чуть раньше.
       С работодателями, к которым его направила «джуйка» разговор был коротким: очередной клерк просматривал application, затем визуально убеждался в том, что Альц выглядит моложе своих лет (малоутешительное обстоятельство); перекидывался (смело сказано!) с претендентом на вакансию парой-тройкой фраз на английском и ласково говорил Семёну, что фирма немедленно воспользуется его услугами.., если таковые понадобятся.
        И тем не менее, фортуна не отвернулась от Альца. Как это произошло? Читайте дальше.

       Хорошо, что мир не без добрых людей. А ещё лучше, когда у добрых людей есть ещё и добрые знакомые. У Сёмы так вышло, что его дальняя родственница, испытывающая к нему добрые чувства ещё из союзных времён, за годы проживания в Америке  приобрела влиятельных знакомых.
Они-то, эти знакомые, представили Альца самому Лэну Хепборну! Кто такой Хепборн и почему после этого имени стоит восклицательный знак, тоже надо объяснить. Помните у Маяковского «...владелец заводов, дворцов, пароходов...» Это как раз о Лэне - одном из самых богатых и влиятельных людей в своём штате. Да что там в штате...
Зачем такому человеку встречаться с несчастным иммигрантишкой? Наверное из любопытства: Сёму представили, как большого руководящего работника из Союза ( в глазах провинциальных родственников, но ничего подобного в действительности).
Вероятно, Лэн хотел замерить размах крыльев у «птицы высокого полёта» из социалистического реализма....

     ...В шикарный оффис на шестом этаже современного tower’a Альц пришел в форме, которую примерял, когда бывал на приеме у начальника главка или даже замминистра: строгий темносиний костюм, модная рубашка, галстук в тон, элитарная кожаная папка для бумаг...
Пока Сёма ждал приглашения в холле, мимо сновала всякая клерковая мелюзга , одетая, как Б-г на душу положил; рядом сидели другие маловыразительные по внешнему одеянию посетители; пару раз мимо продефилировал какой-то старикашка в темносинем, как у Альца, но каком-то затрапезном костюмишке...  Как бы невзначай глянув в большое зеркало, Альц без излишней скромности отметил, что выглядит явно представительней, чем окружающие.
        Сёмка уж начал было скучать, когда его пригласили, наконец, к Лэну Хепборну. Он вошел в большой овальной формы кабинет, где за гигантским столом под сенью звёздно-полосатого флага, почти утонув в тронообразном кресле, сидел именно тот невзрачный старичок.
Неожиданно Лэн заговорил на чистейшем украинском языке, который Альц, проживший всю жизнь на Украине, успел подзабыть. Так они и беседовали: американец более полусотни лет тому покинувший «неньку», по- украински и прибывший оттуда полгода назад гражданин Украины – на «суржике», которым пользуются невежды с востока страны.
        Лэн с интересом расспрашивал об Украине-неньке, где прожил первые двадцать из восьмидесяти лет, пока не началась мясорубка второй мировой.
Сёма знал, что Лэн побывал и в гетто, в концлагере и чудом остался живым, поэтому сам старался не задевать этой темы. Впрочем, беседа на историко-географические темы не затянулась – кто, как не Лэн, знает цену расхожему афоризму – «Время- деньги».
       Хэпборн сделал жест рукой, означавший что-то вроде – «Ну, будя...», и задал свой первый вопрос.
      -   Какой род твоих занятий? Что ты конкретно делал там, у себя в Союзе?
Альц начал с энтузиазмом пересказывать художественный вариант содержания своей трудовой книжки. Список дел, которыми Семён занимался в прошлой жизни, был настолько впечатляющим, насколько и длинным. Радостно захлёбываясь, Сёма перечислял трудовые подвиги на производстве в разных предприятиях, в управленческих делах и на проектной ниве.

Видно было, что на Лэна произвела впечатление кадровая история Альца. Слушал он вначале внимательно, стараясь успеть за полётом Семиной мысли. По мере того, как токующий, словно глухарь, Альц распевал трудовую биографию, лицо олигарха менялось из заинтересованного в удивлённое, затем нетерпеливое, потом досадующее и недоумевающее...
           - Я не очень понимаю то, о чём ты говоришь... Ответь мне конкретно, что ты делал в своём институте?
           - Я был начальником отдела....
            - Ты был или работал «начальником» (последнее слово он произнёс чуть брезгливо)? Ну а чем ты занимался на заводе?
           - Руководил цехом...
           -  «Руководил» - это тоже работа? А чем ты руководил в этом, как его, обл-быт-мест –проме?  - с трудом по слогам произнёс Лэн.
           -  Я курировал пищевую промышленность...
    От обилия незнакомых терминов лицо пожилого человека порозовело:
           - Послушай, honey, скажи мне человеческим языком, что ты умеешь делать: работать на станке, драйвать truck, быть программистом или, на худой конец, bookkipper”ом.. Что же ты , всё-таки конкретно  умеешь, кроме как руководить?!
           -  А ничего!  - с напускной скромностью ответил Сёма, будучи уверенным, что Лэн с пониманием отнесётся к его узкой специализации.
       Лицо Лэна стало скушным и отрешенным. Прощаясь, он с ласковой грустью посмотрел не Альца и сострадательно спросил:
           -  Может ты хочешь что-нибудь перекусить?
И тут у голодного Сёмки сыграло ретивое:
            -  Спасибо. Дома меня ждёт lunch. –высокомерно изрёк посетитель и тут же об этом пожалел – дома его ожидал punch от недовольной его инфантильностью жены Валентины...
      Beggars cann’t be choosers (нищие не могут быть переборчивы...)!

                Ружьё-таки выстрелило...

      ... Если читатель подумает, что эта единственная и коротенькая , закончившаяся полным провалом встреча  окажется бесполезной, он грубо ошибьётся.
Несмотря на полную профнепригодность Альца, добрый, склонный к «мыцвенатству»  Хэпборн всё же поручил своему vice Стивену пристроить «руководителя» на какое-нибудь рабочее место, где от него будет меньше всего вреда....
Таковым оказалась должность security guard”a в большом здании-оффисе.
       Всё было бы замечательно, но работающие в buildinge security, мaintenance и cleaner”ы были испанцы, то есть выходцы из Латинской Америки., сторого подчиненные единому мафиозному руководству.
Появление Альца, чужого глаза в их среде, никого не обрадовало. До Семёна тут работали двое русских, но не выдержали «испанских» козней: на их дежурствах то и дело случались инспирированные коварными коллегами казусы (застревали лифты, отключался  кондиционер, срабатывала сигнализация и другие милые шалости) В результате, русских вахтеров отсюда убирали.
       Тут была ещё одна тонкость. Все шесть работников из обслуживающего персонала составляли ... джаз – бенд, который играл в различных латиноамериканских клубах Нью-Йорка и Нью-Джерси. Сёмкина должность предназначалась новому солисту джаза. Вопрос уже был решён, когда заявился этот новый русский. Понятное дело, что Сёму ждала та же участь, что и его предшественников. Если бы не его величество случай.
       Читатель наверняка помнит высказывание Константина Сергеевича Станиславского:
        - «Если в первом акте на стене висит ружьё, то оно должно выстрелить в последнем!»
   Именно поэтому, после рассказа о неудавшейся встрече Сёмы Альца с олигархом Лэном, автор попросил читателя не торопиться с выводами...
       ...Дела Семёна уже катились под откос. С помощью испанских «друзей» у него каждый раз случалась какая-то незадача и вот-вот супервайзер Рамон (по совместительству руководитель джаз –бенда) должен был написать report  по незадачливому security...
     ...В тот день в building’e царила тревожная суета. Утром big boss Стивен предупредил, что сегодня здесь будет сам Лэн Хепборн. Обычно весёлые и развязные джаз-бандиты на этот раз выглядели сумеречно озабоченными. Альц же мирно торчал на своём desk – его вся эта суета прямо не касалась.
       Нервное хаотическое движение в lobby вдруг, как по мановению волшебной палочки, прекратилось: по мощеной дорожке к зданию шла группа представительных джентльменов, в тени которых ковылял Лэн.
Он первым и вошёл в вестибюль, где чуть ли не в позах немой сцены из комедии «Ревизор» застыл весь staff maintenance’а. Лэн осмотрел неспешным стариковским взглядом лобби, пробежал глазами мимо стоявшего в позе городничего супервайзера Рамона, и через весь зал с протянутой для приветствия рукой направился... Неужели вы догадались сами? А если да, то на каком  основании?!
Да, именно так: Лэн проследовал к desk и пожал руку отважного security guard’a Сёмы Альц-Геймера. Именно так .  Ни больше, ни меньше.
      Противостояние с испанской колонией разрешилось само собой: лифты перестали останавливаться, conditioners работали исправно, нередкие опоздания (задержки) к началу смены сходили с рук.  Солисту джаз – бенда нашли рабочее место в другом building’e.
Народная молва нарекла Семёна родственником Лэна, приставленным присматривать за хитропопыми латинос. Версию эту Альц не опровергал, справедливо полагая, что она послужит ему железной «крышей» на продолжительное время.
   Так оно и вышло. Рукопожатия Лэна хватило на неполных четыре года. Потом и оно выдохлось. Что из этого получилось – предмет другого рассказа.