Торпедисты.
Командиром БЧ-3 был непримечательный каплей. Дело своё знал, но успехом у экипажа не пользовался. То ли заметное желание выслужиться, то ли несколько пренебрежительное отношение к матросам на это влияло, не знаю. Скорее, оба этих фактора. А вот помощник его, мичман Гальченко, заслуживает отдельного повествования. Это был давний служака. Сколько ему было лет, сказать сложно, озабоченный вид и неловко сидящая форма старили его. Сверхсрочник был частым объектом беззлобных насмешек товарищей. Он на насмешки не обижался, порою и сам смеялся, поэтому шутки были безобидными.
Давно замечено: чем острее человек реагирует на насмешки, тем больше ему достаётся. А добродушный смеётся над собой вместе со всеми, поэтому даже у самых язвительных насмешников нет желания поточить язык.
Во время торпедных стрельб у мичмана была самая горячая пора, он вместе с командиром БЧ нёс ответственность за любую неточность или небрежность. От подготовки торпеды до команды «Пуск» Гальченко находился в постоянном напряжении. Некоторое расслабление приходило после получения из ЦП (центрального поста) известия, что торпеда поразила цель. Командир лодки был опытным офицером, все стрельбы проходили на «отлично», поэтому у экипажа сомнений не возникало.
С торпедными стрельбами иногда случался конфуз. Всё хорошо, цель поражена, торпеда, проплыв под надводным кораблём или ПЛ, должна всплыть. Яркий красный нос торпеды замечают с торпедолова, подходят, поднимают на борт. И после этого лодка может следовать на базу. Только после этого!
На практике случается, что торпеду сразу найти невозможно. Причин несколько: то ей не хватает плавучести, болтается этакое бревно среди волн, а заметить сложно. Бывает, неточно указано место поиска или волнение приличное. Командиры ПЛ и тральщика обмениваются предположительными координатами, где может находиться потеряшка.
Вся команда изнывает от ничегонеделания, костерят Гальченко, мол, утопил торпеду. А эта болванка « времён очаковских и покоренья Крыма», её дешевле списать, чем несколько суток жечь топливо тральщика и лодки. И совсем не его эта вина. Но порядок есть порядок! Без торпеды на базу хода нет.
Тральщик бегает по квадрату, мы болтаемся в дрейфе. Хорошо, если лето, можно наверху позагорать. А если осень-зима? Волны беспорядочно хлещут в борта, ветер носит морскую пыль. Покурить в рубке – и то зябко. А внизу от отсутствия дела мается народ, косо посматривая на мичмана. Бедняга забивается в кормовой отсек, между родными торпедными аппаратами; на обед не ходит – насмешками изведут. Соседи по отсеку приносят обед, не забывая пересказать мичману, что о нём говорят в кают-компании, частенько присочиняя что-нибудь от себя.
Наконец торпеда попалась! Можно шлёпать домой. Гальченко оживает, бодрячком снуёт по отсекам, ловит свежие новости, которых был лишён несколько дней. Жизнь налаживается.
Опишу ещё одно забавное происшествие, имевшее место во время плановых учений.
Отрабатываем очередную задачу, лодка малым ходом в подводном положении движется примерно на пятидесяти метрах глубины. Урчат ГГЭДы (главные гребные электродвигатели), электрики во главе со старшиной команды в шестом следят за работой. В седьмом отсеке все сидят на своих местах, включая мичмана Гальченко. Доносится гул ГГЭДов, усыпляюще монотонно бормочут гребные валы. При боевой тревоге по отсекам никто не передвигается.
Вдруг в отсеке отчётливо доносится:
- Мичман Гальченко, срочно наверх!
Вздремнувший мичман – что делать торпедисту, если атаки нет? – спросонья вскакивает, проводит себя руками по кителю, проверяет пилотку и рысцой трусит к центральному посту. Добегает до ЦП, хватается за поручни – и пошёл вверх.
Бамм! – отчётливо доносится сверху. И вслед за звуком сверху сползает тело, привывающее вполголоса (в ЦП все по боевой тревоге!) на манер Волка из мультика
- Ну-у! ПОГОДИТЕ!!!
Вопросительно поднятая бровь командира лодки мигом сдувают мичмана из центрального поста. Пробираясь сквозь строй насмешливых глаз подводников, Гальченко начинает осознавать, что произошло. По корабельной связи во время боевой тревоги никто пикнуть не посмеет без причины. Значит, кричали в трубу корабельной вентиляции. Значит, из соседнего отсека, рассуждает про себя торпедист. Выходит, заклятые друзья, насмешники из шестого, электрики. Заглянули, увидели, что дремлет человек, ну как тут шутку не устроить?
- Кто кричал? – в ярости взывал мичман к совести шутников. Молчание и потупленные взгляды были ему ответом.
- Как я не обратил внимание, что мы в подводном положении? – смеялся впоследствии со всеми мичман. – И в ЦП всё по боевой! Только когда головой о нижний рубочный люк долбанулся, тогда дошло!
Шутка электриков оказалась настолько удачной, что вошла в анналы истории нашей ПЛ.
Гальченко, конечно, искал истиного виновника своего позора, но, как человек миролюбивый, быстро простил обидчиков. До следующей подначки…