У нас вообще была героическая семья. Помимо моих подвигов и мама Вера совершила, что-то вроде него, когда еще числилась в невестах. Расскажу по порядку. Летом 74-го мне полноценный отпуск на работе не дали, но согласились, что я догуляю две недели с отпуска предыдущего года. Любимым моим отдыхом было в то время прокатиться по реке Белой с верхов на байдарке. Осталось поискать попутчиков. Мне сказали, что собираются двое ребят Саша и Володя тоже пробежать по этому маршруту. Мне их фамилии ничего не говорили, и поэтому я попросил ребят представить меня. Друзья передали мою просьбу взять с ними Васю. Те сказали, что в принципе, возможно, но пусть подойдет, посмотрим. Когда я предстал пред их очами, то сразу получил согласие – этого Васю возьмем. Оказывается, мы были шапочно знакомы, и даже год здоровались друг с другом.
Мама Вера тоже заикнулась о желании пройтись по маршруту. Я был не против, но нужно было договориться с ребятами. Поэтому попросил их собраться в компании для представления своей подруги. Нужно отметить, что у нее было удивительное свойство. В любой компании, куда я с ней приходил, а этих междусобойчиков у меня было много, через пятнадцать минут она становилась любимицей, а через полчаса мне мои друзья намекали, что если я ее буду обижать, то мне побьют или морду лица, или все тело сразу, если выражаться поизящнее. Поэтому не удивительно, что Саша с Володей моментально согласились принять ее в свою дружную компанию. Ну, заодно и Васю, как приложение к ней.
Но были две незадачи. Первая - сроки поездки у нас были жесткие. Ребята планировали спускаться три недели, а я мог только две. И поэтому, где-то с середины маршрута должен был оторваться от них и за три дня пробежать на веслах больше двухсот километров. Это было выполнимо, но не просто. Вторая – мы должны были выехать 22 июня, а Вера могла только 25-го, потому что у нее 24-го были выпускные экзамены по английскому языку, который она преподавала в школе, и не присутствовать на нем было просто не возможно. Трудовую дисциплину в те годы нужно было блюсти. Что мы решили? Мы выезжаем 22-го, а она утром 25-го стартует из Уфы самолетом в Бурзян. Это столица Бурзянского района, в которой был действующий аэропорт, с приемом на ровную полянку воздушных лайнеров типа АН-2. Мы без проблем успевали к месту встречи, за два ходовых дня от начала нашего маршрута. На этом и остановились.
Рано утром 22-го мы выехали на грузовике к точке старта. Ехать нужно было километров 200, и через четырнадцать часов мы были уже на месте. Я не оговорился, что двести километров мы проехали за четырнадцать часов. Ехали мы по Белорецкому тракту, который был проложен при Екатерине Великой и с тех пор, похоже, ни разу не ремонтировался. Нашему спутнику Саше в тот день исполнилось 33 года. Он родился 22-го июня 1941 года. Дата известна любому россиянину. Отметили.
Через три дня мы встали на ночевку километров за 10 до Бурзяна. Самолет должен был прилететь к обеду. Мы позавтракали и тронулись. Погода была великолепная. Солнышко и ни облачка. Но буквально за какие-то полчаса обстановка резко поменялась. Облака затянули все небо, врезал приличный дождь. Тучи закрыли даже горы вдоль реки, хотя высота их была от силы пару сотен метров. В общем, открылись хляби небесные. Дошли мы под дождем до Бурзяна и я пошел на аэродром. Он был на горе километрах в двух от села. Самолет, конечно не прилетел. Начальник аэродрома сказал, что его развернули буквально минут за пятнадцать до посадки. Дождь расквасил поляну аэродрома и самолеты могли садиться только тогда, когда поле просохнет. Я честно проторчал на аэродроме до шести вечера, и когда начальник над прилетом самолетов повесил замок на конторе и ушел домой я тоже вернулся к ребятам.
Мы спустились километра на три, ниже села и встали на правом берегу. Это вариант обговаривался до поездки, и ждать мы могли не больше суток. Поужинали. Дождь не прекращался и стал еще сильнее. Надежды на прилет стали еще призрачней, по крайней мере, на ближайшие три, четыре дня. Легли спать.
Проснулся от возгласа
– «Ребята, это вы?»
Было шесть утра, У палатки собственной персоной стояла Вера. Причем это был не сон. Как??? Я точно знал, что кроме самолета она теоретически не могла ничем добраться до этой глухомани. Но она стояла у палатки, и ее можно было потрогать руками, что я и сделал. Когда я потрогал ее, она хохотнула своим заливистым смехом, и мне пришлось признать, что это действительно мама Вера, а не видение. Рассказ о ее одиссее впереди, а пока мы с ней пошли в село, чтобы забрать оставленный ночью ее рюкзак. Через пару часов, когда мы вернулись на стоянку, начался рассказ о ее фантастическом путешествии.
Она действительно после экзамена выехала в ночь на поезде в Уфу и утром сидела в самолете, который по расписанию вылетел в Бурзян. Как я уже говорил, что их развернули за какие-то считанные минуты на подлете к пункту назначения и посадили в аэропорту Стерлитамака. По всей Башкирии хлестал не переставая дождь. Она стала у народа выяснять, а каким другим способом можно попасть в Бурзян. Народ ей и посоветовал, что можно из Уфы вылететь в Белорецк, а оттуда попутками прямо в Бурзян. Ну, народ у нас плохого никогда не посоветует, только не было сказано, что попутку из Белорецка в Бурзян можно ждать неделю, а то и две, как повезет. Я уже говорил о качестве тамошних дорог. Самолет, на котором она летала, вознамерился вернуться в Уфу. Большинство пассажиров осталось ждать у моря погоды в Стерлитамаке, а Вера села в этот самолет, чтобы вылететь из Уфы в Белорецк. С ней увязался еще один парень с Бурзяна, который тоже не долетел до своей родины. Каким образом ее пустили в АН - 24 на маршрут Уфа – Белорецк без билета не понятно, но сидела она не в кресле, а на рюкзачке в проходе в нарушение всех правил перевозки пассажиров. Похоже, даром убеждения она владела уже в молодости. Часов в шесть вечера они вдвоем голосовали на выезде из Белорецка в сторону Бурзяна. О регулярности автомобильного сообщения уже говорилось, но тут им дико повезло. Шли две машины в нужную им сторону и везли они самый необходимый и востребованный в селе продукт. Отгадайте с трех раз. Отгадали? Правильно. Везли они «бормотуху». Вот на этом транспорте, часам к четырем ночи они добрались до цели своего путешествия. Шофера были веселые ребята. Периодически они останавливались и задавали сами себе вопрос, сколько там у нас боя? Брали из ящика пару бутылочек, отбивали им горлышко, разливали содержимое в стаканчики, а пустую бутылку с отбитым горлышком помещали снова в ящик. Раз пробка на горлышке цела, то это не хищение, а естественная потеря при транспортировке. Натура у ребят была широкая, поэтому они не забывали и попутчиков угостить. Жалко, что ли?
Местный парень, с которым она добиралась, ночью перевез Веру на правый берег, а сам двинулся в поисках нас по левому. Они в полной темноте перекрикивались, но скоро он уперся в скалу и был вынужден вернуться назад, а Вера тропинкой шла по пойме и скоро, на рассвете увидела две палатки с байдарками. Вот тут она и задала свой заветный вопрос
– Ребята, это вы?
Я по Белой ходил уже не первый раз, знал эту глухомань не по рассказам, но если бы мне предложили таким способом добраться до Бурзяна, то я не сунулся бы в эту авантюру даже по приговору народного суда и сразу бы подал апелляцию. Как-то в компании я рассказал эту историю и закончил фразой, что нужно было обладать разумом двухнедельного поросеночка, что бы совершить сей подвиг.
- Или любить
сказала мне одна мудрая женщина, слушавшая этот рассказ. И здесь я вынужден был с ней согласиться.
Но с другой стороны, уже через много лет семейной жизни я, рассказывая эту историю, акцентировал внимание слушателей на то, что хоть я и забрался в такую глушь, но она меня и там достала, чтобы потом 34 года глумиться надо мной. Правда, на тридцатилетие нашей свадьбы я ее сурово предупредил, что еще лет двадцать потерплю ее злодейства, но если не исправится, то подам на развод.