Сёма в стране... Чудо десятое. Сплели лапти

               
                Психологический детектив

                С чего всё началось...

     Читатель наверняка помнит моего «сквозного» героя Сёму Альц-Геймера по многочисленным рассказам о его похождениях. А тем из читателей, кто непериодически читает классику, объясню, что Сёма Альц – записной шлимазл, с которым по жизни происходят разные оказии, вызывающие преимущественно улыбки окружающих. Впрочем, иногда и жалость. Не стану перечислять эти Сёмины лейбедыки цурес («болячки» с благоприятным исходом). Подчеркну лишь то, что человек, которому досталась фамилия Альц-Геймер, по определению обречён на постоянные конфузные ситуации в своей быстротекущей жизни.

      До сих пор график приключений моего героя ограничивался государственными границами USA. Далеко не исчерпав свой потенциальный потенциал в Штатах, Семён на двенадцатом году со времени своей эмиграции решил осчастливить своим посещением Землю Обетованную - многострадальный Израиль. Ну, осчастливить всю страну – это сильно сказано, но обрадовать двух своих кузенов, трёх двоюродных племянниц и ещё двух родичей с до сих пор не выясненными корнями родства... Будем оптимистами и предположим, что перечисленные свояки действительно были рады встрече с добряком Сёмой после почти двадцатилетней разлуки.
     Кто бывал в Израиле, тот может представить каково впервые посетившему эту страну, если у него здесь дюжина родичей, обойма друзей, а к ним святые места, Мёртвое море, Храм Господен, Стена плача. А времени - всего-то полторы недели. Тут не то, что заплачешь –зарыдаешь от насыщенности впечатлений и от частой смены декораций. Здесь ещё свадьба, ежедневное застолье...
В первый день ночевали в Тель-Авиве у Гали, потом в Ган-Явне у Миши, затем в Ашдоде у Гриши, следом в Кирьят-Гате у Милы, потом в Беершеве у Мони...
У Гали четвёртый этаж, у Миши – второй, у Гриши – третий, у Милы шестой, а в Беершеве у Мони.. Сёма уже не помнил...  Кажется собственный дом...
     Автор перечислил всю эту этажную кутерьму для того, чтобы была понятна произошедшая с Альцем коллизия. Иначе можно подумать, что Геймер совсем...того...

         Солнечным погожим утром (впрочем, других рассветов в Израиле не бывает) Сёма проснулся в уютной постели чудесной Галиной квартиры в центре Тель-Авива. С удовольствием принял душ, побрился, довольно усмехнулся, глядя на своё отражение в зеркале,  предвкушая обильный (в стиле родимой неньки – Украины) завтрак. За       завтраком выяснилось, что запасы спиртного в доме иссякли. А впереди ужин с одним из земляков, кто настоятельно попросил о встрече. Шурин Саша обещал прихватить необходимое для устранения дефицита по дороге домой после работы. Но когда это будет? Вечером. А сейчас только утро.
Сёма весьма резонно решил сам сбегать за понравившимся ему виски. Благо, как он давеча приметил, ликёрный магазин был где-то неподалёку. Сказано –сделано: Альц, как был одет в лёгкую с легкомысленным рисунком на груди рубашечку, со свисающими ниже колен телесного цвета шортиками, нырнул босыми ногами в стоявшие у входной двери пляжные тапочки ( делов-то – перебежать в маркет и обратно) и выпорхнул из Галиного жилища, даже не глянув на номер квартиры. Спустившись лифтом в lobby, Альц хотя и мельком, но с одобрением отметил чистоту и порядок в уютном вестибюле дома...

                Завязка...

          ...Именно с этого места начинается то, почему настоящее повествование названо «психологическим детективом». Чтобы уследить за событиями и не нарушить хронологию  изложения, автор вынужден применить поминутный хронометраж всего происходившего в то  драматичное утро.
      Итак, в 9.05 (здесь и дальше указано местное время) Альц пересёк вестибюль, вышел во двор и взял курс к питейному заведению...

      ... 9.14.  Contractor Шломо Брамс очень торопился.  Он делал ремонт в квартире №24 по улице Герцля 12. Сегодня ему предстояло оборудовать ландри. Трак с материалами и оборудованием  стоял  у подъезда. Минут двадцать Шломо понадобилось, чтобы занести их в вестибюль дома 12. Затем, устроив в вестибюле  бедлам из ящиков, досок и крепежа, он поднялся в квартиру №24, чтобы подготовить там место для переноса грузов.  Шломо глянул на часы - было 9.25. «Время бежит, надо торопиться» - озабоченно подумал мастеровой...

    ... Сёма шел домой с бутылкой виски «Red lаble» за 180 шекелей. Кстати о птичках: ну и цены в этой Б-гом избранной стране – бутылка виски стоит, как бочонок коньяка у бруклинских «Пиратов»! Озабоченный грустными размышлениями о трудностях, которые приходится преодолевать в Израиле пьющему человеку, Альц был уже более , чем на полпути домой, когда случилось нечто совершенно непредсказуемое ( собственно, как всегда это с ним бывало):  одна из наспех одетых пляжных босоножек предательски расклеилась на ходу и осталась чернеть на нагретом солнцем асфальте. Попытка как-то волоком приспособить её к хождению обернулась полным провалом – тапок упорно не хотел общаться с босой ногою.
Подобрав злополучную обувь, Сёма пошкандыбал дальше с разнообутыми ногами и с презренным тапком в руке. Встречные с удивлением смотрели сначала на рваный тапок, а затем на живописные ножки Альца. Сёма прошёл метров сто, перекачиваясь словно утка с ноги на ногу., пока не решился снять и второй тапок.
Походка стала ровнее, зато прохожие с ещё большим интересом взирали на идущего босиком по городской улице Самуила Альца с бутылкой шнапса в одной руке и с пляжными аксессуарами – в другой. Эта мука вроде бы закончилась, когда Альц свернул, как ему показалось, в свой подъезд. Откуда вдруг неуверенность в правильном выборе? А оттого, что вместо приглянувшегося Семе своей чистотой холла, он попал в такой же по виду, но захламленный какими-то ящиками и материалами вестибюль.
«Да нет же, это тот самый дом и тот же подъезд!» - с убеждённостью сомневающегося человека подумал Альц и смело нажал цифру 3 на панели – было 9.43 . Двери лифта открылись: всё оставалось как и  минут сорок тому. Кроме уверенности Сёмы. Суета последних дней, бурная миграция от родственника к  родственнику, из квартиры  в квартиру в сочетании с остаточными явлениями от выпитого вчера давали о себе знать.
Альц подошел к двери, которую (так ему казалось) он недавно прикрыл и почему-то решил не звонить: -« Постучу: если правильно попал, то ожидающая моего прихода Галка откроет.» Сёма легонько постучал. Молчание. Он постучал решительнее. Полное молчание…

     …Оставшиеся дома после ухода гостя Галя и её сынок Дима решили выйти на интернет, чтобы посмотреть выставленные на сайте фотографии со свадьбы. Компьютер установлен в дальней комнате. Там они вдвоём и застряли прокручивая кадры. Робкого стука в дверь Семёна они не услышали, а увлекшись просмотром, забыли и о его длительном отсутствии. Так продолжалось с 9.05 до 10.27…

      … 9.45.  Сёмкины сомнения нарастают подобно снежному кому: -« Нате, здрасте вам! Ещё одна «ирония с лёгким паром». Неужто перепутал подъезд? А иначе, откуда этот строительный хлам у входа в лифт?
Нервно перебирая босыми конечностями по мраморному полу, Альц спустился вниз, вышел на улицу и проинспектировал парочку рядом стоящих домов…  Да нет, ничего похожего на ТОТ подъезд в них он не увидел…   10.00. Альц возвращается назад к подъезду, где он бывал прежде.

       … Шломо Брамс – опытный специалист, работает много лет по ремонту жилья и процесс производства у него просчитан до мелочей. Открыв квартиру № 24 и постелив на паркет рогожу, он стремительно, минут за пятнадцать перенёс всю груду заготовленных материалов на пятый этаж. Через считанные минуты, ровно в 10.00 пунктуальный Брамс приступил к монтажу…

     ... Ровно в 10.00 Самуил Альц возвращался после бесполезного обследования близлежащих домов. Вид босоного бодрячка в летах с бутылкой виски и с пляжными тапочками в руках, снующего челноком  то в подъезд, то на улицу,определённо привлекал внимание многолюдных дворов (принципиальное отличие Израиля от США). В целях частичной маскировки Альц выбросил постылые «шлёпки» в мусорный контейнер в злополучном подъезде...

     ...Сидящий в полисаднике перед домом пенсионер, ветеран Моссада Ари Коен сразу обратил внимание на на скачущего взад-вперёд, сверкающего голыми пятками, с непонятными предметами за пазухой подозрительного типа. Когда подозреваемый в очередной раз вышел из подъезда без предмета за правой пазухой, бдительный Ари набрал на мобильнике номер полицейского участка и сообщил о странной личности, подбросившей в дом №12 по улице Герцля какой-то свёрток...

     ...Подходя к знакомому подъезду, Сёма задумался уже над другой альтернативой – на ту ли улицу он попал... Чтобы убедиться в безосновательности такого опасения, Альц повторил свой путь к винно-водочному маркету и обратно. Всё это он проделал, продолжая вызывать здоровый интерес прохожих . Сидевший на скамеечке в палисаднике гриб-боровичек лет за восемьдесят, даже поднялся с места и на скрипящих от ревматизма ногах проводил Альца в тот же подъезд.
Удивлению Сёмы не было предела, когда вместо захламленного ящиками и стройматериалами вестибюля он увидел чистый и аккуратный холл, явившийся ему час тому при выходе из лифта. «Чудеса какие-то!» - ошарашенно вздрогнул Альц. В его голове случился полный сумбур: сменив за несколько дней четыре адреса, он уже толком не помнил на каком этаже и в в какой по номеру квартире живут Гала, Мила, Солик, Гриша...
Впрочем, этажи Сёмчик помнил – третий, четвёртый и шестой. А вот с номерами квартир...
    - «Придётся проверить все версии.»- горестно вздохнул Альц и направился к лифту. Третий этаж, где ему не открыли на его стук, Сёма решил сигнорировать.
    -  «Начну сверху, с шестого и так, по стояку, пройду все три квартиры...

     ... Арон Грубершмац, достаточно известный в городе лойер, занимался чтением экспертизы по запутанному делу, когда раздался неожиданный звонок в дверь. Арон никого не ждал. Более того, он никогда не давал свой домашний адрес клиентам. Заглянув в дверной глазок, Грубершмац удивился ещё больше: на площадке стояло какое-то странное существо – достаточно зрелого возраста мужчина, босой, с бутылкой неопределённого содержания в руке.
     - «Кто там?» – спросил хозяин на иврите.
В ответ непрошенный гость на ломаном английском понёс околесицу о том, что он заблудился в этом доме и что ему нужен какой-то Гершбойм, который, предположительно, живёт в этой квартире. Прервав на полуслове косноязычную белькотню пришельца, Арон решительно отрезал:
-«Нет здесь такого. Ищи в другом месте.»
После этого он вернулся к экспертизе по делу о грабеже квартиры средь бела дня. Происшествие с незванным гостем напомнило ему материалы дела... Поколебавшись несколько минут, Грубершмац всё же решил принять меры. Прежде всего он нажал кнопку тревожной сигнализации в доме, а затем  позвонил в полицейский участок...


                Кульминация

      ...Дежурный по полицейскому участку сержант Хаим Шиксебух писал докладную руководству о происшествиях за прошедшую ночь, когда по «горячему» телефону участка раздался звонок.  10.05 - привычно отметил Хаим время звонка. Звонил Ари Коен – надоедливый старикашка из «бывших», постоянно проявляющий бдительность по каждому пустяку. Коен буквально изводил своими подозрениями полицию и страшно всех «достал». Выслушав очередной «бзик» «пикейного жилета», Хаим привычно ответил: - «Немедленно принимаем меры» - и мысленно послал его ко всем чертям.
Беспечности у сержанта поубавилось, когда из того же дома через три минуты позвонил известный полицейским своими громкими делами адвокат Грубершмац и сообщил о подозрительном субъекте со странной манерой поведения.
       Опытный коп Хаим понял, что дело нечисто – здесь явно запахло жаренным. Похоже, на этот раз «всевидящее око» отставного моссадиста не сплоховало. Шиксебух связался по радиотелефону с находящимися в непосредственной близости к указанному адресу полицейскими машинами. Передав бойцам исходную информацию, заинтересованный Хаим сам захотел разобраться с этим странным происшествием. Его интерес подогрел третий в течение десяти минут звонок от жильца того же дома, из которого следовало, что в здании вот уже пять минут звенит тревожная сигнализация и проживающие боятся выйти  из своих квартир, опасаясь теракта...

    ... Командир штурмовой группы в составе трёх бойцов (по российской классификации «омоновцев»), получив в 10.16 информацию от дежурного Хаима, включил воющую  сирену и, обгоняя городской трафик, помчался по указанному адресу. Бойцы проверили боекомплект, а командир мысленно смоделировал схему захвата предполагаемого террориста...


    ...Получив резко отрицательный ответ из квартиры на шестом этаже, Сёма направился к лифту, чтобы спуститься на четвёртый. Вызванный Альцем лифт, не торопясь, минут через пять начал своё движение, когда вдруг раздался оглушающий визг,звон, гром непонятного происхождения. Лифт замер между этажами, гулкое помещение лестничной клетки заполнила невыносимая для обычного уха какафония звуков.
        ... – «Чёрт знает что! – ошарашенно подумал Самуил. – Не было печали – черти накачали.  Звонят, как на пожар. А , может, это пожар и есть? Сбегу-ка я по лестничному маршу вниз, греха подальше...»
И Сёма, звонко шлёпая босыми ножками по глянцевому полу, рысью ринулся в направлении  ставшего в какой-то мере уже родным вестибюля.
В холле было чисто и безлюдно. Звон стоял и здесь, но спасительная входная дверь успокоила Альца. Надо было что-то предпринимать. Лучше всего бы позвонить, но номера телефона Гали он не помнил. В его памяти остался лишь телефон живущей в Кирьят-Гате Галиной сестры Милы.
    -«Придётся звонить Миле.» - решил Сёма так уверенно, как- будто в его кармане лежал телефон... Счастье, наконец, выдало ему что-то вроде улыбки - в вестибюль вошёл первый за всё утро жилец. Обращение по-русски на молодого человека вполне советской внешности не произвело никакого впечатления. И лишь когда Альц повторил  свою просьбу на азохнвэй английском языке, парень понял, чего от него хотят. Набрав необходимый номер, он передал мобильник Сёме и тут только увидел Сёмин босоногий с бутылкой виски экстерьер. 
        - «Ало, Милочка, это я, Сёма.
        - «Сёмочка, родной, как дела, как путешествие, как впечатления? Я уже за тобой соскучилась. Мы тут всё вспоминаем...»
        - « Милочка, алло, Милочка, послушай... Остановись, родненькая! Я звоню с чужого телефона. Я, смешно сказать, заблудился в трёх соснах и не могу попасть в квартиру Гали.»
       -  «Что? Ты потерялся? Вэй из мир! Как это случилось, как они могли отпустить тебя одного? Ихн зей махн а ипы! (я им покажу кузькину мать!)»
       -  « Да не шуми ты и не паникуй! Лучше назови мне Галины номера дома и квартиры.
       -  «Номер дома? Квартиры? Я их не помню – мы всегда добираемся к ним по памяти.
      -  «Оцым!.. Она не знает адрес сестры! Час от часу не легче. Послушай, Милочка, мне уже неудобно задерживать чужой телефон – позвони Гале и пусть она выйдет мне навстречу.
      -  «Хорошо. Никуда не девайся. Стой на месте... Шлымазл! – не выдержала добрая душа.
Милочка тут же набрала Галин домашний. Номер не отвечал. Она позвонила сестре на работу. Молчание. Следующий звонок шурину Саше. Сбивчиво объяснив ситуацию ничего не понимающему из этого сумбура родичу, Мила сбагрила ему заботу о пропавшем дядюшке. Встревоженный Саша начал звонить по домашнему, по сотовому Гале. Никто не отвечал. Сашина тревога усилилась...

     ...Поскольку её компьютер был задействован на домашний телефон, увлеченная отбором нужной информции, Галка скомандовала сыну не поднимать трубку звонившего как назло беспрерывно телефона, пока не закончит работу. Мобильник так и вовсе лежал на кровати в спальной и его слабый писк поглощала мягкая королевская постель...Телефон продолжал разрываться на части, но Галя была спокойна, как сфинкс:
      - «Чай не пожар. Позвонят попозже. Успеется...»

    ... Милочка – человек добрый, приветливый и общительный. Передав беспокойство о госте шуряку, ей, тем не менее, не терпелось с кем-нибудь обсудить это происшествие. Муж Марик на работе, его эти мансы не волнуют.
      - «Позвоню-ка я тётушке Люсе в Штаты. Расскажу о приключениях её братца...»
      ... В Орегоне было ещё раннее утро, когда вдруг раздался телефонный звонок. Со сна Люся не узнала голос в трубке, а потом, уже узнав Милу, ничего не могла понять из того, что та ей говорила.
     - «Люсенька, привет! Как дела, как здоровье Бори? Слушай сюда – у нас тут а ыбершрек (испуг). Сёма потерялся. Как потерялся? Нет, ты не поняла – не совсем потерялся, а только возле дома. Да нет, он живой-здоровый, но босой и не может попасть в квартиру. Да нет же, никто его не грабил – он сам потерял туфли... Как потерял? Ты что, не знаешь Сёму? Скажи спасибо, что только туфли, а не штаны. Чего ты меня ругаешь? Это я что ли выпустила его одного за дверь? Так что все вопросы к Гале. Где он... Торчит где-то во дворе, потому что Галин телефон не отвечает. И вообще, тётушка , лоз мэх уп мыт дан Сёмы (оставь меня в покое со своим Сёмой). Мне пора на работу. Целую, бай!

    ...Сёмка прикинул:  Пока Мила позвонит,пока Галя сойдёт вниз и найдёт «пропажу» пройдёт от силы пять – шесть минут. Прошло пятнадцать минут , потом двадцать...
  - «Что-то не то... Всё же я, наверное ошибся подъездом, - уже с нарастающей досадой подумал Самуил и вышел из вестибюля во двор. До этого, понимая, что он не сможет никому толком объяснить причину своей босоногой старости, Сёма забрался в мусорный контейнер и с трудом извлёк оттуда живописные тапочки...

                И чем же всё закончилось?

    ...Машина с омоновцами  и коп Хаим подъехали к дому№12 по улице Герцля почти одновременно. Вышедшая из авто штурмовая группа и сержант Шиксебух сразу узрели Альца. Его облик полностью соответствовал описанию опытного моссадиста Ари и информации лойера Грубершмаца. Опытные, знающие своё дело оперативники, убедившись, что Альц безоружен (бутылка виски в руке не в счёт) зашли на Сёму с четырёх сторон и не успел тот глазом моргнуть, когда обнаружил себя сидящим между двумя гвардейцами на заднем сидении полицейской машины,.которая увозила его в участок. На часах было 10.37, операция по обезвреживанию длилась три минуты.
      Отставной моссадист Ари Коен из глубины двора и известный лойер Арон Грубершмац из окна собственной квартиры с удовлетворением наблюдали, как умело и профессионально полицейские провели операцию по задержание подозрительной личности. Каждый из них испытывал законное чувство выполненного гражданского долга.

     ...Допрос в полицейском участке вёл сержант Шиксебух.
  -  «Назови своё имя.» –на иврите потребовал служивый.
       Сёма молчал.
   - «Ты говоришь на иврите?» –переспросил Хаим.
       Сёма молчал.
-« Do you speak English? – угадал сержант.
Здесь Альц засуетился – к нему возвращалась жизнь.
 - «O, yes!» - с лёгким техасским акцентом чуть не прокричал Сэм и стал сбивчиво объяснять происходившее с ним. Послушав минут пять путанную тарабарщину и ничего из неё не поняв, Хаим начал задавать Альцу конкретные вопросы.
   -  «У кого ты гостишь, как его зовут?
  - «У Саши и Гали Гершбойм» - Сёма назвал Галину девичью фамилию, под которой она уже не проживала четверть века.
Хаим проверил – такие в этом доме не проживали.
  - «Какой домашний телефон?»
  - «Не помню... Но я знаю номер телефона их родственницы. Позвоните туда.»
Хаим набрал Милин телефон. Тот молчал – Милочка уже умчалась на работу.
  - «Что с тобой произошло?»
Сёма скороговоркой из  английских, русских и идиш слов начал пересказывать свою эпопею, ежеминутно тыча под нос сержанту свои драные тапочки – единственные вещественные доказательства события. Коп Хаим внимательно слушал задержанного, пытаясь правильно его понять и ловко уворачиваясь от шлёпок, которые тот упорно старался ему всучить. В конце концов опытный страж порядка понял, что Альц никакой ни террорист, а обычный недотёпа. Как ни странно, утверждающий, что он гражданин Соединённых Штатов.
     Теперь уже перед сержантом стояла задача, как отделаться от несостоявшегося правонарушителя. Отпустить его на все четыре стороны? Тогда он уже точно потеряется. И надолго... Придётся отвезти его к дому №12 по улице Герцля.
С другой стороны, везти задержанного  из полиции босым? Гражданина дружественной страны? Неудобно...
    Оставив на несколько минут Альца одного. Сержант вышел в соседнее помещение, где была небольшая кладовка с забытыми в полицейском участке вещами. Перебрав имеющееся там шмутьё, Хаим нашёл лишь одну пару мало-мальски подходящей Альцу по размеру обувки. Это оказались балетные пачки, забытые впопыхах попавшим случайно по пьяному делу в участок солистом балета.
     -  « А ну, примерь это... Всё же лучше, чем босиком...»
Альц натянул на свои изрядно почерневшие от пыли, с довольно пышной цвета поздней осени растительностью конечности белые тапочки и кокетливо «сделал ножкой». Пачки сидели на Сёмке, как вылитые.
     -  «Беседер! -удовлетворённо завершил процедуру примерки Шиксебух.- Поехали, Самуил, домой.»
 
      ...Встревоженная Милиным звонком, тётя Люся сама решила перезвонить в Тель-Авив и выяснить детали происходящего. К тому времени Галя уже извлекла из интернета всю информацию и домашний телефон зажил обычной жизнью.
         -  «Алло, Галя, это ты? Что у вас там происходит?»
       -  «Люсенька, привет! У нас всё замечательно» – радостно откликнулась ничего не подозревающая Галя.
       -  «Какое там замечательно?! Где твой гость Сёма? Что вы там с ним сделали?
       -  «Ничего, всё в порядке. Вчера поездили по городу, сходили в ресторан. Сейчас он пошёл прогуляться в винный магазин – ему захотелось «поправиться» после вчерашнего.»
       - «Пропойцы! Шикирем! У вас в голове только напиться в кабаке и  «поправиться»! Мне только что звонила Мила, что Сёмка потерялся и не может попасть домой. А у тебя «всё замечательно»! Газлунем, идите найдите долбанного дядю, пока он не выкинул ещё какой-нибудь номер!!
   Галя вдруг сообразила, что и впрямь Сёма отсутствует уже почти два часа. А в ликёрный магазин ходу туда и обратно от силы тридцать минут. Тут же раздался звонок Саши:
      -  «Что там у вас происходит? Куда девался твой любимый дядя, чёрт его побери и чтоб он был здоров одновременно? Я еду срочно домой, а ты пока выйди посмотри, что там во дворе...»

     ...Подъехавший к дому№12 полицейский автомобиль встречала Галина семья в полном составе. При виде вышедшего из машины дяди Сэма в белых балетных тапочках на босу ногу глаза домочадцев округлились и в таком состоянии оставались, пока коп Хаим передавал Самуила из рук в руки родственникам.
      -  «Получите вашего родича в целости и сохранности. – на иврите обратился к Гале сержант. - В следующий раз выводите своего гостя на прогулку на длинном поводке. В этом случае и у вас и у полиции будет меньше головной боли...»

      ...В оставшиеся до отъезда дни всё свободное время Галя провела за любимым занятием – вязаньем. В день отъезда она торжественно вручила дяде Сэму сплетённые из разноцветных шерстяных нитей шикарные вязанные лапти.
      - « Вот тебе, дорогой Сёма, мой подарок в память о днях пребывания в нашем Израиле и вместо тех тапочек, которых ты так трагично лишился на улицах Тель-Авива. Носи на здоровье много лет – уж они-то не расклеятся и даже не спадут с ноги.
И помни, где тебя обогрела полиция и где тебе напоследок всё-таки «сплели лапти»!»