Время было – 70е годы. Страна дремала, работала с прохладцей и выпивала. Сейчас говорят – самое счастливое было время. Наиболее идеологически подкованные даже дрогнувшим голосом говорят: КОММУНИЗМ… Дрогнувшим – потому что светлое будущее они себе представляли несколько иначе. Ну, там – кто сколько хочет, столько и работает. И ест столько, сколько сможет.
Время такое так и не наступило. А сейчас, назад оглянувшись, многие вдруг со всею ясностию вдруг и поняли – коммунизм, вот он же уже и был! Это, когда работаешь, как попало, а всё равно получаешь сто двадцать рублей в месяц.
И всё, что сможешь купить, достать в магазинах продовольствий – ешь это всё, сколько хочешь!
А вообще для многих из нас в то время была молодость. А, когда молодость, то любое время можно назвать коммунизмом. Потому что в это время со всех сторон у тебя счастье, которое, как и коммунизм 70-х просто не понимаешь…
А мы в то время работали в редакции телевидения. Я, Володя Горбачевский и Марина Никитина. Были почти ровесниками. Мы не могли оставаться в стороне, когда наша счастливая страна выпивала. Был грех – выпивали и мы.
Много было напитков, как советских писателей, интересных и разных. Запомнилась «шипучка» по два пятьдесят.
Нет, ну, вы представляете? «Шампанская» бутылка, бутылка стреляет пробкой, как шампанское, в бокалы наливается шипучий напиток с запахом виноградного сока, а в этом напитке ещё и градусы! ДВА ПЯТЬДЕСЯТ!
Я же говорю – коммунизм.
И – никто в то время додуматься не мог, что можно то же самое делать из простой воды, сахара и ароматизатора. Естественно, нагазировать.
Что это производителю будет обходиться в десять раз дешевле, а продавать он это сможет когда-нибудь, когда коммунизм кончится – в десять раз дороже!..
Ну и, кроме шипучки, было ещё много чего, но речь не об этом.
Наступал обычно момент, который советскому человеку очень знаком и понятен. Поэтому пересказывать его в подробностях смысла не имеет.
Это – когда всё уже выпили и вроде уже и напились, но не хватает ещё самой малости. Вот – чуть-чуть ещё – и всё. И – по домам.
Обычно к этому моменту ещё и кончаются и деньги. Причём, так, что уже проверены все карманы, подкладки пиджаков, стельки туфель. Когда пытаешься пройти дорогой к магазину, куда уже ходил, в надежде, что где-то обронил… Случайно… Пять рублей… Три… Ну, может, хотя бы рубль…
А – нет ни рубля, ни копеечки…
Володя курил, так он все последние копеечки ещё на своё курево истратил. Роскошествовал, эгоист!..
Ну и тут Марина… Ах!... Марина!...
До этого она всё наблюдала за нашей суетливостью и нервностью. Как мы выворачивали карманы. Как мы сидели в задумчивости. Безысходности. Как уже готовы были на всё плюнуть и… И… продолжали сидеть в безысходности…
И тогда Марина сказала; - Тут недалеко моя мама живет… Я могу к ней зайти, занять…
Мы боялись поверить возможному счастию. Мы боялись дохнуть, чтобы ничем и никак его не спугнуть.
- Ну, иди, - дуэтом, шёпотом выдохнули мы.
Конечно, почти с равнодушием. Как будто это хрупкое известие для нас ровно ничего не значило. Ну, разве, так, - приятный жест со стороны Марины. Жест доброй её воли. Который мы, со своей стороны, как джентльмены, конечно, ни в коем случае не могли отвергнуть.
Ну, ещё так – если к слову - Марина с нами почти не пила. Чуть прикладывалась к напиткам. Для нашего сообщества ведь главным было – поговорить. Во время совместных наших попоек мы, как и всё прогрессивное население нашей страны, росли интеллектуально, совершенствовались. Говорили о Высоцком, Окуджаве. Марина пыталась пискнуть нам своё о Данииле Дондурее. Советовала читать его статьи.
Ну, а теперь вот – пошла для друзей своих – интеллектуалов, занимать деньги…
И вот представьте этот момент. Эту картину. Это полотно: стоим мы с Горбачевским. Почти потерявшие надежду, но для нас вдруг впереди что-то забрезжило.
И вот из-за домов показалась Марина.
Вообще в миру она была самой обыкновенной девчонкой. И на то, что она девушка-женщина мы как-то не обращали особого внимания. Свой в доску товарищ по работе. На вид – Элен Баркин, если кто знает. Если и красавица, то на любителя.
И вот выходит из-за домов Марина… В фирменных джинсиках, полурасстёгнутый батничек, грудки торчком… И как я раньше не замечал в ней всего этого?..
В сторону домов мы стояли, как два флюгера. Ничем себя не выдавая, и продолжая по инерции разговаривать о литературе, мы, не отрываясь, смотрели, как к нам приближается Марина!..
Которая – мы это чувствовали уже всеми своими фибрами – несла нам ТРИ РУБЛЯ!..
- Сколько в ней благо-ородства!.. – Выдавил из себя Горбачевский, попытавшись сглотнуть сухую слюну и вместо этого просто глухо плямкнул губами…
*****************
Восьмое Марта завтра…
Сколько приятных, совершенно разных и удивительных воспоминаний, которые уже не забудутся никогда, подарили нам Вы, женщины…